И все же в «голове» отряда куда быстрее приходят в себя и организуют оборону, чем в «хвосте». И все дело в том, что, как только прогорает огненная стена, уже ничто не мешает воинам, до того отрезанным от «головы», прийти на выручку своим товарищам. Вижу, как кто-то, сильно жестикулируя, раздает приказы – и люди, рассыпанные и прижатые к земле, начинают подниматься, собираться вместе, прятаться за щитами. А потом из-за щитов начитают в ответ лететь стрелы. Впрочем, толку от них нет. Вряд ли мятежники даже примерно видят, в кого они стреляют.

Но паника погашена, подобие порядка восстановлено.

В «хвосте» все куда хуже для мятежников. Там пробраться сквозь завалы не так уж просто, к тому же людей по другую сторону, где все тихо, не особенно рвутся туда, где крики, стоны и звуки схватки. К тому же они прекрасно видят, что товарищи, сунувшиеся за завалы, не проходят и нескольких шагов, как ловят короткие стрелы. Проходит порядочно времени прежде, чем удается организовать более или менее нормальную спасательную группу, но уже поздно. Живых на той стороне почти нет. Как нет и нападавших.

Вождь отдает шаманам какие-то приказы на собственном языке – и изображение в шаре меняется. Быстро, скачками, я едва успеваю рассмотреть местность, но, чтобы сделать из увиденного какие-то выводы, моих знаний недостаточно.

Когда мы снова возвращаемся с «голове» колонны, та уже снова двигается вперед. Проблема подобных растянутых переходов в том, что в отсутствии нормальной связи они слишком инертны. То есть не способны внятно и своевременно реагировать на какие-либо внешние проявления. На стопорящуюся «голову» всегда будут наступать следующие за ней сегменты колонны, будет нарастать неразбериха, сутолока, постепенно один неразрывный строй распадется на части. Впрочем, до этого еще далеко. Теперь мятежники знают, что их тут ждут и будут атаковать. Теперь будут внимательнее.

Несмотря на все мое желание видеть происходящее где-то в лесу, у меня есть дела – запасов пороха у нас нет ни щепотки, а они нужны. Поэтому возвращаюсь в свой шатер. У меня есть несколько помощников, не так много, как накануне, поэтому и работать нам надо вдвое усерднее. Благо, исходных компонентов хватить должно.

И мы работаем весь день, лишь изредка прерываясь на короткий отдых, во время которого каждый раз снова иду к кругу шаманов. И вот тут в голову приходит вопрос: а как долго они так будут сидеть? Ну, то есть, за весь день они вообще, судя по всему, не шелохнулись, не говоря уж о том, чтобы встать и хотя бы поесть.

Наверное, где-то в глубине своих фантазий я представляла, что схватка с мятежниками для меня самой будут проходить… ну, как-то более ярко что ли. Как бы странно это ни звучало. А на деле я осталась на самом отшибе и почти ни о чем не знаю. Постоянно дергать вождя и спрашивать, как дела, - идиотизм. Хоть меня действительно разбирает любопытство. Но не праздное – мне же важно понимать происходящее, важно знать, куда мы двигаемся. Но из «трансляции» в шаре этого не понять. Там вообще далеко не всегда что-то видно.

К вечеру начинают прибывать первые раненые. Их не очень много, но несколько ранений очень серьезны. И хотя бы так, занимаясь с ними, по локоть в крови, я чувствую, что могу принести чуть больше пользы. Хотя глупо отмахиваться и говорить, что изготовление пороха – пустая ерунда. Просто… мне нужно научиться понимать, что война – это не всегда с шашкой наголо. Тем более, если эту самую шашку видела только в музее. Иногда нужно и ждать, и делать то, что кажется несущественным или недостаточно геройским. Иногда нужно быть просто винтиком, даже если ты целая королевишна.

О том, что произошло что-то важное, понимаю по невнятным, но громким выкрикам. Бегу на них. Ожидаемо, шум вокруг круга шаманов и того, что происходит в сфере.

— Маг, - бросает короткое вождь, - а потом снова переходит на свой язык.

Поначалу в сфере вижу только какие-то отрывистые вспышки. На улице уже довольно темно, а значит, та же самая темнота мешает видеть и животным, которых в качестве своеобразных видеокамер используют шаманы.

И все же мне удается понять.

Это одинокая человеческая фигура, чье изображение подрагивает и расплывается из-за некого прозрачного кокона вокруг него. Человек стоит в полный рост, ничего не опасаясь, и совершает руками быстрые пассы. И вот эти пассы и являются источником тех самых вспышек, которые поначалу совершенно меня сбили с толку. Человек швыряет какие-то полусферы радиусом под три метра каждая. Не уверена, что он что-то видит вокруг, в темном лесу, но сферы летят столь плотно и столь быстро, что увернуться от них банально нет никакой возможности. Он буквально забрасывает ими все пространство вокруг.

Даже представлять не хочу, что происходит с человеком, окажись он на пути такой сферы.

В какой-то момент мне кажется, что в кокон вокруг мага что-то ударяется. Копья? Стрелы? Что бы это ни было, но вреда они не причиняют ему никакого.

А потом «трансляция» резко прерывается – и я замечаю, как дергается один из шаманов.

— Уничтожен фамильяр, - поясняет вождь. – Но теперь мы знаем, где находится маг.

— Вряд ли он один.

— Не один. Но этот очень силен. Другим нужно больше времени, чтобы использовать силу.

— Им не нужно отдохнуть? – все же спрашиваю, кивая на шаманов.

— Они не все переживут единение душ, - говорит спокойно ллисканец. – Вне зависимости от того, когда разорвут его. Я говорил о двоих, кто ранее использовал этот обряд.

— Да, что с ними стало?

— Умерли оба. Сразу после разрыва.

Что б тебя!

— Они знали, на что идут. И без их помощи нам будет куда труднее. Поэтому, королева Артании, они пробудут в этом состояние столько, сколько потребуется. А потом лишь боги решат их судьбу.

Пытаюсь вслушаться в его слова и найти там двойной смысл или попытку ткнуть меня носом в ответственность за их жизни. Вернее, и за их жизни тоже. Но если что-то такое вождь и хотел сказать, то сделал это слишком тонко, что я не заметила. Потому что слышу в его словах лишь ответ на собственные сомнения.

Не знаю, как долго буду винить себя за чужие смерти. Как долго не смогу к ним привыкнуть. А будет ли правильно привыкать? Будет ли правильным научиться осознанно жертвовать малым, чтобы получить большее? Ради блага государства – несомненно.

Трясу головой, стараясь вышвырнуть из нее лишние сейчас мысли. Я могу закопаться слишком глубоко, пытаясь найти свое собственное место во всем происходящем, пытаясь отыскать место для собственной совести и собственного понимания о зле и добре. Наверное, для начала надо все же закончить начатое, а уж потом, когда минует всякая опасность, сесть и подумать, готова ли я и дальше оставаться королевой. Готова ли и дальше принимать сложные решения? Нет, не просто сложные – фатальные для других людей.

Глава пятьдесят девятая: Изабелла

Вокруг меня простирается бесконечная каменная пустыня. Вроде бы я уже была здесь, когда, точно муха, болталась между двух каменных же столбов, но тогда здесь были огромные рваные провалы, из которых поднимался удушливый смрад. Сейчас же ничего этого нет. Просто мертвая пустыня без каких-либо признаков жизни.

Над головой лениво перекатываются серые облака, за которыми едва видны очертания блеклого солнца.

— Поздравляю с победой, - слышу уже привычный надтреснутый голос.

Оборачиваюсь.

Пожиратель снов стоит в нескольких шагах от меня – все в той же неизменной дырявой хламиде, в которой, тем не менее, не разглядеть ни сантиметра его тела.

— Мы еще не победили.

— Ты уже ступила на путь, с которого не свернешь, маленькая королева. Признайся, победа пьянит. Удача позволяет думать, что все делаешь правильно. Чужие смерти ничего не значат.

— Ты не поймаешь меня на том, чего нет, - спокойно пожимаю плечами. – Ни сейчас, ни потом.

— Ловить тебя? – в его голосе слышится откровенное удивление. – Я давал тебе шанс понять, что за мир окружает тебя. Давал шанс подумать и взять на себя ответственность за его будущее.