— А мог и казнить, - в слух рассуждаю я.

— Казнить – вряд ли. Рогир – надежный слуга Короны, всегда в достатке выплачивающий подати. А внутренние конфликты между лордами случаются весьма часто. Если каждый раз казнить зачинщика – не напасешься лордов.

— И на земли Гиена он поставил лорда Вигмарта?

— Да. Почему – понятия не имею. Я плохо его знаю, но молокосос из побитого плесенью давно разорившегося дворянишки сразу получил изрядный обустроенный кусок земли с крестьянами.

— Отличный карьерный рост.

— Что? – не понимает Анвиль.

Машу рукой, мол, ничего серьезного.

— Ты что-то запланировал?

— Да. Этот самый форт, судя по всему, сейчас используется, как перевалочный пункт при сборе податей с окрестных земель. Только в козну Короны оттуда ничего не поступает. Хочу проверить, так ли это.

— Хочешь съездить туда?

— Да. Но не в открытую. Возьму человек сорок из замка и максимально быстро, без лишних остановок и задержек броском сюда, - он указывает на точку на карте. – Серьезной охраны в форте сейчас быть не может. Не от чего охранять. Небольшой гарнизон, может, в два десятка человек, а то и меньше. Мы захватим их, пока все лежит, как лежит, чтобы ничего не успели спрятать.

— Ты хочешь штурмовать крепость, которая принадлежит твоему же вассалу? – не понимаю я. – Они же будут защищаться, могут быть жертвы.

— Мы должны навести в Артании порядок, Изабелла. Иначе люди потеряют веру в Корону. А это станет той искрой, которая взметнет пожар до самых небес. И тогда жертв буде гораздо больше. К тому же, если все провести тихо, в этот раз жертв удастся избежать.

Ох-ох, как же тяжело принимать решение, когда понимаешь, что на кону в прямом смысле этого слова стоят человеческие жизни.

Анвиль обходит стол и становится рядом со мной.

— Если не доверяешь моим решениям – скажи. Влияние Великого Магистра слишком широко, чтобы закрывать на него глаза. Напротив, если не выступить против него сейчас, завтра может быть поздно. Но и выступить одним большим фронтом мы тоже не можем – у нас нет армии. Поэтому придется действовать тоньше, попытаться максимально возможно выбить у него почву из-под ног и перетащить на свою сторону лояльных вассалов, не замешанных в его планах.

— Я боюсь, - говорю неожиданно для самой себя. – Боюсь, если пострадают невиновные. Если прольется невинная кровь.

— Я не мясник, Би. Но иногда сложные решения принимать придется. И без крови тоже не обойтись.

— Ты же вовсе не должен отчитываться передо мной и уговаривать меня, да? – он ведь король и вся власть, как у мужчины, на его руках. Это знают все. И я, в том числе. Да я сама ему эту власть и вручила.

— Не должен, - пожимает он плечами.

— Тогда почему делаешь это?

— В твоем мире все не так, да?

— Если ты про набеги на крепости и летающих драконов – то нет, - пытаюсь улыбнуться, то получается не очень хорошо. – Вернее, в моем мире тоже полно конфликтов, полно лжи, а летающих драконов заменяют летающие машины. Просто я со всем этим не сталкивалась вот так – лицом к лицу. Не знаю, почему Изабелла выбрала именно меня на роль замены. Куда правильнее было бы остановиться на ком-то, кто знает военное дело или на «ты» с политикой. А я на «ты» только с лекарствами, которых здесь нет. – Развожу руками. – И, как назло, именно сейчас, когда нужно собраться и не быть тряпкой, я чувствую себя наиболее бесполезной.

Анвиль притягивает меня к себе и обнимает – не крепко, что невозможно дышать, а как-то особенно нежно и трепетно, точно дорогущую китайскую вазу династии Цинь.

— Поступай так, как велит тебе совесть, - говорит тихо, будто нас может кто-то услышать. – Хотя, я бы попросил тебя больше думать о собственном здоровье. Только, боюсь, ты меня все равно не послушаешь.

— Обязательно послушаю, - говорю так же тихо. – Если честно, мне все эти покушения и нападения очень не понравились. Если их не будет, я не сильно расстроюсь.

— Я не люблю клятвы и обещания, но хочу, чтобы ты знала – моя жизнь принадлежит тебе. Тебе настоящей. Женщине из далекого и странного мира, где люди ездят на железных повозках без лошадей. Если ты, конечно, не хочешь выставить меня наивным дураком, что поверил в такую небылицу.

Дракон хмурится и напускает на себя нарочитую серьезность, но я чувствую в его голосе шутку.

— Поверить в то, что человек может превращаться в дракона, гораздо сложнее, точно тебе говорю. Но я поверила.

— Если бы ты до сих пор сомневалась, я бы сослал тебя в монастырь святой Ниелы. Для умалишенных.

В нарочитой обиде бью его кулаками в грудь.

— Возвращайся поскорее. И… я доверяю тебе больше, чем себе, иначе бы не вынудила жениться на самой проблемной королеве в мире. Это был тонкий и коварный расчет, так и знай. Ну, или не очень тонкий, но уж точно очень коварный.

— Я именно так и подумал, - а вот теперь его объятия становятся сильнее. – Только не надейся, что в мое отсутствие ты будешь собирать цветочки и плести кружево, Ваше Величество. Государственные дела ждать не будут.

— А я так надеялась сплести кружево из цветов, жестокий ты мужчина.

Глава девятая: Изабелла

— Я снова летала во сне, - говорит Амелия, стоя передо мной.

Я сижу возле огромного дуба, куда Изабелла прибегала в детстве и часто находила здесь тогда еще молодого Эльба, который мог часами рассказывать ей сказки со всего мира, петь песни и баллады.

Мы выбрались совсем ненадолго, вскоре в замок должен снова прибыть представитель гильдии Паруса и Соли, которой мы, как оказывается, должны большие деньги. Даже не большие - огромные. И ладно бы еще, выплатив долг, у нас на руках остался бы тот самый невероятный заказ ценной древесины. Но ведь нет. И это невероятно обидно.

Но об этом я подумаю чуть позже. Потому что, несмотря на дела, в обязательном порядке каждый день гуляю с дочерью. Хотя бы немного. И пусть все еще быстро устаю, но это вообще ерунда. Видеть, как она радуется, когда оказывается под открытым небом, как с пронзительным визгом может носиться среди заметно подросшей травы, распугивая бабочек, с каким самозабвением окунает нос в разноцветные цветочные бутоны, - настолько тепло и трогательно, что улыбка сама собой появляется на моем лице.

Нет, Амелии я никогда не скажу, что на самом деле не являюсь ее, биологической матерью. А зачем? Какой толк от этой правды? И пусть кто-то скажется, что я пытаюсь найти счастье там, где мне нет места, где вместо меня должна быть другая. Мне все равно. Не я выбирала этот мир и это тело, но я точно не стану добровольно отказываться от возможности быть счастливой и сделать счастливой свою семью. Насколько смогу, насколько позволят обстоятельства. Да, вот так абсолютно нескромно и коварно.

— Это было страшно? - спрашиваю дочку.

— Нет, - мотает головой. - Мне нравится летать.

— Ты же знаешь, что ты - дракон?

Вопрос задаю прямой и понятный. Наверняка Изабелла должна была каким-то образом подготовить Амелию к тому, что в ее жилах течет кровь древних драконов.

— Знаю, - вздыхает Амелия и опускает голову.

— Что такое? - беру ее за руку и тяну к себе, обнимаю, а потом убираю упавшие на ее глаза волосы, щекочу ее травинкой.

Дочка морщится, смеется и вырывается, но не убегает - плюхается на колени в шаге от меня.

— Я старалась. Много раз. Но у меня не получается.

— Совсем-совсем не получается?

— Ну, я что-то чувствую.

— Покажешь мне? - Тоже встаю на колени и подползаю к дочке. – Как думаешь, я могу чем-то помочь?

— Кажется, у меня почти получилось... - говорит задумчиво, - когда мы убегали.

Киваю и снова беру ее за руки.

— Мы больше не будем убегать.

Я очень-очень сильно сама хочу в это верить.

— Мне было страшно. Очень страшно.

— Ты самая смелая маленькая принцесса в мире, - говорю совершенно откровенно, - я тобой очень горжусь. Не устану это повторять. У тебя все обязательно получится. Я здесь, с тобой. Нам совсем не нужно бояться и убегать, чтобы все получилось. Ты обязательно справишься и так.