И то же самое с короной. Если вспоминать и немного подумать, ее я получил только потому, что оказался в нужное время в нужном месте. А далее события шли сами собой, своим чередом, с минимальным моим участием.

Да, я люблю Изабеллу. Действительно люблю. И только это чувство не дает мне сорвать с пальца кольцо. Потому что я обещал помочь ей, потому что взял на себя ответственность. Взял осознанно. В отличие от той ответственности, которая лежала на мне в отношении собственных земель и собственных людей.

Власть получить легко, и свалиться на голову она может абсолютно случайно. Большая или малая. Проблема в готовности ее принять, в готовности отвечать за тех, кто от тебя зависим. И, кажется, я только теперь начал понимать это в полной мере. Надеюсь, что начал.

— Вы… - слышу робкое за плечом, - вы действительно король?

Оборачиваюсь. Это рыжеволосая женщина, которую пятнистый использовал как щит. Теперь умытая, причёсанная и в простом, но добротном платье цвета насыщенного граната, она выглядит куда более живой. Хотя, до того момента, когда сойдет последний ее синяк, когда тело снова обретет плавные изгибы, а из глаз исчезнет затаившийся в них страх – пройдет очень много времени.

Она смотрит на мое кольцо, а потом падает на колени и сгибает в поклоне голову.

— Нет! – аккуратно обхватываю ее за плечи и тяну вверх. – Ни одна из вас никогда в жизни не склонит передо мной голову.

Глава сорок седьмая: Изабелла

В сторону болот выдвигаемся рано утром. И если все предыдущие ночи я спала, как убитая, благо своим вниманием меня оставил Пожиратель, то сегодняшнюю откровенно ворочалась с бока на бок.

И это не кошмары – это тупо нервы.

Раз за разом прокручиваю в голове, что буду говорить вождям ллисканцев – и каждый раз все не то, все не так. Каждый раз туплю, мямлю и вообще веду себя не как королева, а как подзаборная попрошайка. В сущности, моя роль как раз не особенно сильно от попрошайки и отличается, но если предстану перед варварами откровенной размазней – меня просто тихонько утопят в трясине. И это еще будет лучшим исходом.

А я надеялась, что за время дороги придумаю разухабистую и убедительную речь.

Дорога почти кончилась, а речь еще и не начиналась.

И этот факт немного бьет по нервам. Настолько немного, что засыпаю лишь под самое утро, когда, собственно, уже пора вставать.

Но хотя бы чувствую себя вполне бодрой, что не может не радовать. В конце концов, выспаться я наверняка успею и потом, если это самое «потом» у меня будет. Так что нечего сопли распускать. Ну же, попаданка я или нет? Где дух приключений и авантюризма? И нечего говорить, что по дороге просыпались!

Неожиданностью становится появление командир гарнизона. И не вообще его появление, это же его работа всё бдить, а появление в одежде, подозрительно похожей на походную.

— Куда-то собрались с утра пораньше? – интересуюсь я.

— Никто в крепости не знает болота лучше меня, Ваше Величество, - отвечает спокойно. – Возможно, вас встретят еще на равнине. Но если нет, вы рискуете завязнуть в топях прежде, чем увидите первого ллисканца. Я этого не могу допустить, потому еду с вами. Предупреждая ваш вопрос, крепость не останется без командира. Поверьте, у меня есть достойный приемник – и он уже вступил в должность.

— В этом нет необходимости. Уверена, в случае необходимости мы сможем дать о себе знать. А излишне рисковать ни к чему.

— Рисковать? Ваше Величество, у меня и в планах не было рисковать. Засел бы в случае опасности в ближайших кустах... как мышь.

«Вот зараза!»

Но чувствую, как губы сами собой растягиваются в улыбку.

— Хорошо, едем.

Когда покидаем крепость и понемногу углубляемся в бескрайнюю равнину, застеленную яркой зеленой травой, даже испытываю какое-то щемящее чувство, будто именно только теперь покинула родной дом. Странное дело, учитывая, что фактически мы все еще находимся в землях Артании. Неужели настолько сильно успела привыкнуть к горам и равнину просто не воспринимаю, как что-то родное?

А, возможно, дело в ощущении, что оставляем за спиной высоченную стену безопасности, мир внутри которой хоть немного, но понятен, а здесь, среди колыхающегося зеленого моря, может произойти все, что угодно. И, главное, здесь нигде не спрятаться.

С другой стороны, а зачем прятаться, когда на полном серьезе едешь в самую пасть к дракону? Образно, конечно.

У нас два штандарта: один - с королевским гербом, второй - обычное белое полотнище. Как ни странно, но белый флаг знают даже здесь, даже дикие племена. Надеюсь, его заметят и при этом не примут за знак капитуляции.

Но пока вокруг вообще ни души. Хотя пару раз мне кажется, что на самом горизонте вижу одиноких всадников. Но это наверняка, кажется, потому что вообще не претендую за звание самого глазастого разведчика. К слову, разведчиков мы в стороны рассылаем. И это не моя инициатива, а моих спутников, потому что так у нас гораздо больше шансов заметить шатающихся в окрестностях ллисканцев.

Выделять из одного отряда отдельных людей мне не очень нравится, потому что, наряду с большей территорией охвата, мы дополнительно подвергаем их опасности быть схваченными болотными обитателями. И даже, вполне возможно, ничего об этом не узнаем.

Но в данном конкретном случае сомнения оставляю при себе. Из меня хреновая королева, но на своем месте я хотя бы могу использовать свои бытовые знания, знания истории и даже медицины. Что я могу использовать в тактическом или стратегическом военном планировании? Ровным счетом ничего. Это не мое место. И согласие Анвиля на эту мою поездку ничего не меняет. Потому что идея висела в воздухе, на нее надо было просто посмотреть и решиться.

Когда через какое-то время разведчики возвращаются, то некоторые из них приносят сведения о найденных разоренных деревнях и следах прошлых схваток. Но следы уже застарелые, ничего такого, что случилось бы в прошедшие пару дней.

— Много людей погибло? — спрашиваю теперь уже бывшего командира гарнизона.

— Из деревень, что ближе всего к болотам стояли, почесть никто не вырвался. Сколько всего... точно и не скажешь - сотни, много сотен. Ллисканцы ведь не за скотом или провизией пришли, как случалось ранее, они пришли за кровью.

С силой сжимаю в кулаках поводья. Очень хочется выматериться в голос. О чем ты думал, Лаэрт, когда «поджигал» эту равнину? Не мог не знать, чем обернутся его налеты и уничтожение деревень в болотах. И ведь все равно не остановился. Неужели настолько сильно верил в собственную правоту? Но даже если верил, неужели жизни собственных подданных вообще ничего не стоят? Еще одна жертва? Не столь великая, как дракон, но вполне приемлемая в разрезе открывающихся горизонтов.

И что? Открылись горизонты? Открылись, теперь я это точно знаю. Только выбралось оттуда, с какой-то иной зловещей стороны, нечто до предела злобное и жестокое. Ты действительно хотел им управлять, Лаэрт?

Глупо, конечно, разговаривать с мертвецом, когда того даже рядом нет. Но как же меня злит все то, что он наделал. И даже шрам на собственном лице уже не так уж беспокоит. В конце концов, это лишь моя проблема - и я постараюсь с ней справиться. Но ведь уже сейчас столько смертей из-за идиотских параноидальных стремлений всего одного человека. А сколько будет еще?

— И часто приходили раньше? – продолжаю черпать информацию о ллисканцах.

Собеседник хмурится.

— По-разному. Ежели зима суровая или нет урожая – часто. Иногда по нескольку лет не одного дикаря. А то потом все лето тут околачиваются.

— И каждый раз выжигали деревни?

— Нет. Баб уводили, иногда забирали малых детей. Кто из мужиков пытался противиться – тому голову с плеч. В остальном, брали свое и уходили. Вконец озверели лишь этой зимой.

Лишь с налетами Лаэрта – уточняю для себя.

Нет, ллисканцев нельзя назвать пушистыми няшками, это очевидно. И их есть, за что ненавидеть. Если не начать копаться в причинах, которые побуждают голодающих людей выходить на поиски элементарного пропитания.