А еще бывший король действительно верил, что Изабелла ему изменила. Признаться, я, как женщина, не могу ее в этом упрекнуть. Если изменял он, то тем самым просто толкнул ее в руки другого мужчины. Мужчины, которого она по-настоящему любила.

Эх, Ваше Величество, но надо же было лучше прятаться. Что вы, в самом деле?

Глава восемнадцатая: Изабелла

Сегодня у меня еще одно небольшое расследование. И провожу я его в порту. После вчерашнего видения свежий морской бриз действует на меня практически оживляюще. Я с удовольствием подставляю лицо солоноватому ветру и вдыхаю полной грудью.

Ловлю себя на глупой мысли, что хочу сфотографировать раскинувшуюся передо мной водную гладь и послать фотку Анвилю. Надеюсь, у него там все в порядке. Как же погано, что нет никакой возможности держать хотя бы обрывочную связь. Интересно, а у местных магов нет ничего вроде Палантира из Властелина колец? Ну, посмотрел в магический кристалл – и увидел человека, у которого в руках такой же. Здорово же! Можно даже небольшой стриптиз устроить своему мужчине.

Ладно-ладно, не до стриптизов нам в наш сумрачный средний век. Да и со стыда бы я провалилась… наверное… а, может, и нет.

Ладно, полюбовались – и хватит. Первым делом направляюсь на верфи. Не одна, разумеется, за мной следуют двое охранников. Здоровенные и угрюмые, что мне самой поначалу было неуютно рядом с ними. Но тут уж не до уюта, когда недавно пережила покушение. Пусть лучше будут рядом, а я привыкну.

Мое прибытие всколыхивает полусонную атмосферу верфи. Места здесь много, но все пустое. На ремонте всего один корабль. Новых же не заложено ни одного. И теперь я уже точно знаю, что королевский флот не где-то у далеких берегов, выполняет какие-то торговые или иные поручения, а его просто нет.

Вот и хочется узнать – с какого, простите, перепоя, его нету?

— Доброе утро, Ваше Величество, - приветствует меня коренастый мужчина с растрепанной бородой. — Капитан порта, Даус Кнарф к вашим услугам. Чем могу быть полезен?

— Доброе утро, Даус, - мне нужна информация о дереве, поставленном в Драконье гнездо торговой гильдией Парус и Соль. Вам что-то об этом известно?

— Разумеется, моя королева. Вас интересуют бумаги?

— Они у вас остались?

— Разумеется. Я тщательно слежу за отчетностью.

— Отлично. То есть дерево гильдией было поставлено?

— Насколько я знаю, в полном объеме. Это было незадолго до…

— Говорите, как есть.

— Незадолго до гибели Его Величества, короля Лаэрта. Он сам принимал заказ и даже осмотрел древесину. Он же распорядился тотчас закладывать на верфях новые корабли.

— То есть строительство кораблей все же было начато? – во мне просыпается небольшая надежда на лучшее.

— Да. Но не было завершено. После смерти Его Величества, короля Лаэрта, Совет постановил изъять купленную им древесину и перенаправить во владения господина Великого Магистра.

С большим трудом не позволяю сорваться с языка очень неприличному слову. Или даже нескольким словам. Или даже нескольким предложениям. Ну, честное слово, происходит ли в Артании хоть что-то, куда не сунул свой поганый нос этот ублюдочный змееглаз?

— Чем было обосновано такое решение?

— Простите, Ваше Величество, но не могу знать. Представители Великого Магистра не обязаны отчитываться передо мной.

Киваю. Отлично, то есть просто пришли и забрали.

— Даус, не удивляйся моему следующему вопросу, после гибели Его Величества Лаэрта я долгое время была не в себе, потому плохо помню происходящее в то время.

— Да, Ваше Величество, я понимаю.

— Так вот, представители Великого Магистра обязаны были известить меня об изъятии древесины. Тебе известно моя реакция?

Даус Кнарф хмурится, чешет бороду – и это не похоже, чтобы он что-то вспоминал, это похоже на то, что он что-то не хочет говорить.

— Даус, твоя королева задала тебе прямо вопрос и желает услышать прямо ответ. Каким бы он ни был.

Замечаю, как бородач искоса посматривает мне за спину.

Да, там стоят мои охранники.

И что?

Или он не хочет говорить при них?

— Останьтесь здесь, - поворачиваюсь к варварам, потом снова смотрю на Дауса, - отойдем в сторону?

— Да, Ваше Величество, - кланяется он.

Мы проходим метров двадцать вдоль крепких мостков верфи. Одновременно здесь может строиться кораблей семь-восемь. И оттого становится еще обиднее.

— Я слушаю, - говорю своему спутнику.

— Я бы не хотел оскорбить вас, Ваше…

— Даус, правду, - прерываю его.

Мне вообще ни хрена не интересны все эти игры в любезность. Уважение уважением, а субординация субординацией, но не когда я хочу услышать интересующую меня информацию. Лизать задницы или строить хорошую мину при плохой игре будем когда-нибудь потом. И плевать, что сейчас сама себе кажусь порядочной стервой.

— Мне известна реакция Вашего Величества, - не глядя мне в глаза отвечает Даус. – И она была ровно такой же, как и всякая другая ваша реакция на иные государственные вопросы.

И взгляд на меня – глаза в глаза. С вопросом, ожиданием, вызовом. Но ненадолго. Мужчина будто борется с самим собой, с собственным страхом перед своей королевой, но кроме страха там есть что-то еще… что-то такое, что он пытается скрыть от самого себя. Или только от меня?

— Продолжай.

— Я не… - мнется он. – Ваше Величество, не сочтите за дерзость, но почему бы вам не спросить об этом кого-нибудь в замке. Уверяю вас, там вы получите куда более подробную информацию.

— Мне кажется, или капитан королевского порта боится свою королеву?

— Я всего лишь распорядитель в порту, веду записи и слежу, чтобы во всем был порядок. Не моего ума дела…

— Даус Кнарф, - мне действительно начинает надоедать это пререкание. Что за детский сад – знаю, но не скажу, потому что ты королева? – У тебя есть последний шанс дать мне ответы на интересующие меня вопросы. Больше просить я не стану.

Он сглатывает.

Проблема в том, что, если он откажется говорить, я даже не знаю, что с ним сделать. Ну, то есть по уму, я должна как минимум его выпороть. Не собственными руками, само собой, но все же. И вот тут возникает вопрос: смогу ли я отдать такой приказ? Если бы не Анвиль с его настойчивостью в допросе святого отца, мы бы так и не узнали о странной заинтересованности Лаэрта, и я бы вчера точно не наведалась в его башню и точно бы не узнала то, что узнала.

— Надеюсь, вы позаботитесь о моей семье, Ваше Величество, - прерывает мои размышления Даус. – Извольте. Вы никогда не принимали участие в решении каких-либо государственных вопросов. Вы никогда не имели собственного слова. Вы всегда и во всем уступали своему мужу, королю Лаэрту. Уступали, даже когда вас молили о пощаде, даже когда прошения доставляли вам лично.

В его глазах больше нет страха, только полная обреченность.

— Как вы отреагировали на кражу древесины Великим Магистром? Никак. После смерти Его Величества, короля Лаэрта, все стало еще хуже. Потому что с вашего молчаливого согласия власть забрал Совет. А если точнее – это сделал господин Магистр. Я не люблю слухи, Ваше Величество, и, видит Отец наш Безначальный, никогда бы не посмел говорить вам о том, в чем не уверен сам. Вы ничего не могли сделать. Даже если и хотели. Вы боялись за свою дочь – и это все знали. А потому молчали. Извольте, я ответил на ваш вопрос?

— Думаю, да.

Слова даются неожиданно непросто. В горле как-то резко пересохло. И пусть его слова не относятся конкретно ко мне, но я все равно чувствую вину, как будто это я все это время была бесправной немой тенью в собственном замке.

— Позволено ли мне будет попрощаться с семьей?

— Что? – не сразу понимаю, о чем он.

Твою мать!

И снова очень хочется выругаться.

Он реально решил, что за эти слова я отправлю его на плаху?

— Тебе будет позволено продолжить твою работу, Даус Кнарф. А семье, - снимаю с пояса небольшой вышитый золотом кошелек, достаю из него пару серебряных монет, - купишь что-то на твое усмотрение.