— Да ничего, ничего… Работаем-дышим потихонечку. А это кто у нас? Твои? — кивает в сторону моих бандитов.

— Мои.

— Хай, — дочь вскидывает вверх растопыренную ладошку.

— Сколько им?

— Марселю будет четыре, Миланке зимой исполнился год.

— Какие красивые дети! — искренне умиляется Элеонора. — Сынишка очень на тебя похож!

— Да уж. Жаль, что не только физиономией, — ухмыляюсь я, глядя на него.

— А имена-то какие необычные! Милана. Марсель… Ох уж эта мода на иностранщину! Но эксцентрично, согласна. Очень в твоем духе, Ян.

— Да мода тут ни причем. Просто геолокация того места, где мы их заделали.

До нее доходит не сразу.

— А… — становится пунцовой. — Вон оно что. Интерееесно!

Видели бы вы лицо моего папаши, когда мы с Арсеньевой рассказали ему о том, как хотим назвать сына. Еле переварил, бедный… Долго в себя приходил.

— Рома говорил, что ты работаешь где-то управляющим и учишься на архитектора? — поправляя очки, продолжает приставать с вопросами.

Рома — язык без костей.

— Да. Скоро получу диплом.

— Замечательно. Ты молодец, Ян! Все успел: и отучиться, и семьей обзавестись, — дергает малявку за хвостик, и та, пискнув, задорно хохочет.

— Че там в гимназии у нас нового? — интересуюсь чисто из вежливости.

— Да все по-старому вроде. Стабильно.

— Скукотища…

— Не переживай, шороху всегда есть кому навести.

— Ну уж после нас вы однозначно выдохнули.

Натерпелась она с нашим выпуском конкретно. Что мы только не творили в стенах родной гимназии. Как вспомню…

— А вы с Дариной приходите в этом году на вечер встречи выпускников. Ребята будут вам очень рады!

— Может придем, — прикрываю один глаз, потому что мелкая хулиганка снова тискает меня за морду. — Если жена не будет против.

Жена, которая угрожает разводом.

У Элеоноры как-то странно поблескивают глаза. Как будто она вот-вот реветь начнет.

— Я очень рада за вас, Ян, — кладет руку мне на плечо, и я вдруг вспоминаю наш с ней разговор, состоявшийся после выдачи аттестатов.

— Спасибо, — выдаю вместо извинений.

Я ведь здорово тогда ей нагрубил, когда она начала промывать мне мозги насчет Дашки. Мол поступил не по-мужски. Изыщи возможность извиниться перед девчонкой, не то совесть замучает.

— Па, врррр! — намекает младшая, что нам пора ехать.

— Вас подкинуть?

— Нет, — ожидаемо отказывается Пельш, — я к подруге в гости иду. Хочу вон в тот магазин заглянуть. Там чудные зефирки продаются.

— Тогда до свидания.

— До свидания, Ян! Привет родителям и Дарине! — машет на прощание и, прихрамывая, отходит к забору.

Вот мы с Беркутом все-таки дебилы… Придумали то дурацкое прозвище. Циркуль.

Как-то жаль ее, что ли. С этой стопой столько лет мучается. Таскает за собой по асфальту и, видимо, ничего поделать с этим нельзя…

А вдруг можно? Надо узнать.

В клубе задерживаемся на час. Решаем вопрос с мебелью, обговариваем некоторые позиции обновленной барной карты, после чего мы с малыми стартуем к деду, как и обещали. Пока едем, эти двое отрываются как могут. Мозг просто кипит…

Заходим в подъезд, поднимаемся на нужный этаж и обнаруживаем на лестнице Ягу с чемоданами.

— Вершинина, ты какого… здесь? — уточняю на всякий случай.

— Ухожу, — сообщает, не поднимая головы.

— Давно пора, — не могу не прокомментировать.

— Деда! — Марсель стучит по знакомой двери.

— Козел ваш деда, — в сердцах произносит Инга.

— Де-да ко-зель? — тут же на автомате повторяет Милана. Она у нас говорливая не по возрасту, все ловит на ходу.

— Я на пять минут. Меня дождись, — обращаюсь к брюнетке прежде, чем нажать на кнопку звонка.

— Да гори оно все синим пламенем! — накрывается психом. Встает, поправляет короткую кожаную юбку, вытирает зареванное лицо и с грохотом тащит вниз чемодан.

Сцена та еще…

Отец открывает минуту спустя. Пока на нем виснут внуки, все же отправляюсь помочь Вершининой, ибо чемоданов у нее целый отряд. Штук шесть точно.

В два захода приходится спуститься-подняться.

— Спасибо, но я бы и сама… справилась, — шмыгает носом и напяливает солнцезащитные очки.

— Твое, что ли? — киваю в сторону приближающегося такси.

— Мое, — отвечает глухо.

— Он тебя…

— Не бил, не насиловал! — перебивает тут же. — Просто ухожу. Надоело все, Ян! Пять лет считай потеряла! Пять! — активно жестикулирует и кричит, надрывая горло.

— Знала во что ввязываешься, — замечаю сухо.

— Да ну вас, Абрамовых! — машет рукой и передает свои баулы, вышедшему из машины водителю. — Лучшие годы своей жизни на твоего отца угробила и что получила взамен? Да ничегошеньки! Даже фамилию свою не дал!

— Сочувствую, но все это было ожидаемо, согласись?

— Разумеется! — фыркает она. — Только знаешь, Кучерявый, не спеши мне сочувствовать! Ты ведь и сам в полной заднице! Хочешь новость? Дашка подала на развод.

Слышу эти слова и теряюсь на несколько секунд. Разве что сердце неистово долбится о грудину.

— Ты лжешь, — наконец выдыхаю, отказываясь верить.

— А вот и нет! Я слышала их разговор собственными ушами. Так-то!

Пока она гордо вышагивает на своих высоченных каблах до переднего пассажирского сиденья, я пытаюсь совладать с обрушившимся на меня чувством паники.

Она бы этого не сделала.

Не сделала.

Что не говори, но мы же неделимое. Существовать отдельно друг от друга… нет.

Тяжело дыша, взбегаю по ступенькам. Дергаю на себя дверь и, не разуваясь, прохожу в квартиру. В гостиной застаю такую картину: Милана и Марс, оседлав деда, громко визжат и гогочут. Только мне одному, похоже, не до всеобщего веселья…

— Когда? — задаю всего один вопрос.

— Перед отъездом, — отвечает старый, снимая очки.

— Прошла долбаная неделя! Какого ляда ты молчал?

— А тебя еще не уведомили? — выдает удивленно. — По почте или в приложении.

С-с-сука….

— Знал и не сказал мне! — сжимаю челюсти так сильно, что нижнюю аж сводит.

— Тебе хорошо известно, что я в любом случае на Ее стороне, — гундосо кряхтит он, позволяя Милане крутить ему нос. — На суде в том числе.

На суде.

Затыкаю Марселю уши и выдаю непечатный текст.

— Свою семью похерил и мою решил к чертям разрушить? — ору яростно.

— В том, что Дарина пошла на крайние меры, виноват ты и только ты, — принимая сидячее положение, сообщает ядовито.

Не знаю, чем бы закончился наш диалог, если бы не звонок Беркутова, к слову, находящегося сейчас в Китае.

— Нихао![31] — зло гаркаю в трубку.

— ЯН! ЯН! — истошно кричит этот умалишенный.

— Ты не в себе? — недовольно морщусь.

— ЯН, У МЕНЯ… ЛИСА… — бессвязно, но эмоционально тараторит он.

А у меня полный звездец!

— Она… Цветы… Лестница…

— Ты опять бухаешь, Беркут? — спрашиваю озадаченно.

— ПОЖАЛУЙСТА, ПОЕЗЖАЙ К АЛЁНЕ! ОНА УПАЛА, УПАЛА! Я САМ СЛЫШАЛ, МЫ С НЕЙ В ЭТОТ МОМЕНТ РАЗГОВАРИВАЛИ! — прерывается на нервной почве, а я тем временем пытаюсь сообразить, в чем дело.

— Не ори.

— Поезжай к ней, пожалуйста!

— Заеду, но моему визиту твоя Лисицына обрадуется вряд ли.

— Быстрей давай! — торопит настойчиво. — Она не отвечает на мои звонки! Еще и Ульяна, как назло, у бабушки. Пожалуйста, Ян, давай дуй к ней, скорее!

— Командир херов, — скидываю вызов.

Спешно прощаясь, целую хохочущих детей и покидаю квартиру предателя. По нужному адресу добираюсь полчаса спустя, и это еще притом, что дороги относительно не загружены.

Стою на лестничной площадке. На звонок никто не реагирует. Приходится открывать дверь запасным ключом, оставленным моим истеричным другом на всякий пожарный…

— Уль, — доносится приглушенное из кухни.