Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Привет, тебе как обычно? — ларечник-мексиканец заметил меня издалека, и вопрос задал нарочно громко, чтобы услышали все вокруг. Не похвастаться он, конечно, не мог.

Я молча кивнул и протянул ему три пятидолларовых банкноты. По совести, красная цена тому буррито была шесть баксов, но бизнес на Набережной строился на том, чтобы драть с туристов втридорога, чтобы покрыть непомерную арендную плату, а этот хосе свой фирменный соус делал, похоже, не из перца, а из химически чистого капсаицина. Ощущения во рту и желудке неплохо отвлекали от раскалывающейся головы.

Ларечник принялся колдовать с лепешкой и начинкой, а я прислонился к ограждению, так чтобы в поле зрения был только серый волнующийся океан. Поверить не могу, что вот такие мгновения отрешенного покоя за считанные месяцы стали для меня роскошью. Больницы меня выматывали, но позволяли чувствовать, что я делаю что-то полезное, в отличие от прочих Стражей, кому не так повезло в лотерее сил. Работа над моими проектами, требующими все более сложных технологических процессов, поглощала тонны времени, но слова Александрии крепко засели у меня в памяти. Мне приходилось терпеть Пиггот и следить за каждым своим словом в ее присутствии, но общение со Стражами давало мне чувство локтя…

Надолго ли?

Потому что никуда не делась Империя-88 и объявленная Кайзером война. АПП уже ответили на атаку борделя разгромом одного бара и какого-то второстепенного склада. У несведущих пока еще теплилась надежда, что на этом все затихнет, но я был уверен, что Кайзер закусил удила, и теперь не уймется, пока не откусит столько, сколько сможет прожевать. Никуда не делся и Гезельшафт, который очень щедро платил — не только и не столько деньгами, сколько информацией о природе сил — но от выставленных им требований пробирала дрожь.

Сколько я еще смогу бежать по лезвию?

Ответ на этот вопрос я не знал. Как и не знал, как я умудрился так увязнуть. Наверное, какие-то решения были ошибочны… но с другой стороны… может, так и надо? Может это был единственный правильный путь? Ведь у меня есть перед глазами пример героев, которые не могут ничего сделать толкового, даже если хотят, и есть пример злодеев, которые растрачивают силы на мелкие склоки.

Или же я заблуждаюсь в корне, и мне нужно выйти за рамки всех представлений и условностей? Где-то мне попадалась цитата, что Закон оплетает человека тысячей незримых нитей. Кто разорвет одну, тот становится преступником. Разорвавшего десять приговаривают к смерти. Разорвавший все становится богом.

Почему-то мне показалось, что я мыслю в верном направлении. Величайшие герои, Триумвират, сражались с Губителями и не добились успеха. Так что если чудовищам должны противостоять не герои, а еще большие чудовища?

Мысль была странной, но она казалась удивительно логичной, даже воодушевляющей. Я даже подобрался и принялся мычать под нос какой-то всплывший из памяти мотивчик. Чудовища против чудовищ… что-то в этом есть…

— Привет, Магистерий. Расслабляешься? — промурлыкали у меня над ухом.

К своей чести, я не подскочил на месте и не врубил от неожиданности нейроподавитель. Только лениво повернул голову и смерил парящую над водой гостью взглядом.

— Привет, Лазершоу. Да вот, по пути перекусить заскочил.

У нее шикарные волосы. И даже на таком ветру она ухитряется выглядеть на двенадцать из десяти. Специально что ли выбрала позицию, чтобы ветер дул вбок?

— Тяжелый случай попался? — с тенью сочувствия спросила она.

— У меня все случаи тяжелые. А ты совершенно случайно мимо пролетала, да?

— Представь себе. Из-за этой бучи, которую подняли нацики, нам пришлось изменить маршруты патрулей, чтобы постоянно находиться в зоне досягаемости Стражей или Протектората.

— Сочувствую. Такая паршивая погода, а ты часами под открытым небом в тоненьком спандексе.

— Я на тебя летом посмотрю, — усмехнулась она, — когда будешь преть на жаре в своей броне и мантии.

— Не посмотришь. Меня уже сейчас предупредили, чтобы ничего не планировал, потому что на все каникулы приговорили к тренировочному лагерю в Сан-Диего.

— Так уж приговорили. Триумф рассказывал, там весело.

— Что веселого в том, чтобы целых два месяца не ковыряться ни в чьих внутренностях?

— Твой буррито, Страж, — встрял в разговор ларечник и протянул мне еду с таким видом, будто это был императорская корона. — А леди что-нибудь желает?

— Леди следит за фигурой, — ответил я первым, не обращая внимания на шиканье Лазершоу. — Так что питается исключительно воздухом и солнечной радиацией.

— И мозгами маленьких мальчиков, которые не держат язык за зубами.

— По твоему прежнему утверждению, мозгов у меня нет, так что и опасаться мне нечего.

Она легонько стукнула меня по голове ребром ладони. За бронированной подкладкой капюшона я практически не почувствовал удара.

— Давай уберемся куда-нибудь повыше, надо поговорить.

— Мнэээ… А без этого никак?

— Да что с тобой не так? — возмутился ларечник, подслушивавший разговор с настороженностью опытного сплетника. — Такая прекрасная девушка тебя за собой зовет, а ты морозишься! Давай-давай, лети, а то больше ни одного буррито тебе тут не продадут!

— И ты, Брут! — пробормотал я и запустил полетную систему.

— Так что там с Эми? — требовательно спросила Лазершоу, едва я успел устроиться на карнизе самого высокого здания в округе.

— Ничего, — буркнул я. — Я уважаю ее личную жизнь.

— А что, если она свяжется с кем-то, кто причинит ей боль? Или использует ее, чтобы навредить Новой Волне?

— Крис, уймись. Ты прекрасно знаешь, что если кто-то в этом городе посмеет хоть пальцем тронуть Эми, ему придется очень быстро бежать до мексиканской границы. Потому что за его головой, без шуток, отправится каждый кейп Залива.

— Да я понимаю, но меня беспокоит то, что я узнаю об этом от тебя. Вики столько пыталась ее свести хоть с кем-то, а тут оказывается, что она уже по кому-то сохнет, и даже с тобой поделилась.

— Ничем она со мной не делилась. Но я не выбираю, что мне видеть, а что нет.

— Так. Это пациент?

— Отстань.

— Или врач?

— Я все равно не скажу.

— Одноклассник?

Я мысленной командой активировал поляризационные модули.

— Конрад, ты не можешь сбегать от важного разговора в инвиз! — возмутилась Лазершоу.

— Но я могу. И это прекрасное чувство.

— Не можешь, — вокруг меня возникла сфера силового поля. Бля. — У тебя не полная невидимость, видно искажения.

— Ты ничего этим не добьешься, — я отключил поляризацию. — Я не лезу в чужую жизнь и тебе не советую.

— Эми мне не чужая.

— Ты поняла, о чем я. Брандиш меня недолюбливает, но ведь не выговаривает тебе за то, что мы общаемся.

— Вообще-то… — героиня слегка поморщилась.

Чокнутая семейка.

— И как, приятно?

Лазершоу вздохнула и убрала силовое поле, после чего присела рядом на карниз.

— Ладно, поняла, — она хмыкнула. — А ты изменился за последнее время.

— Разве?

— Серьезнее стал.

— Мне кажется, ты единственная, кто так считает. Когда постоянно имеешь дело со смертью и безумием, потом хочется шутить о чем угодно, лишь бы посмеяться.

— Вот, опять. Иногда не верится, что тебе пятнадцать.

— Мне и самому уже не верится, — я неопределенно взмахнул неумолимо остывающим буррито. — Сегодня мне в психиатрии подготовили особое блюдо. Одна из первых жертв Лабораторного Крыса, привезли прямиком из «Элизиума». Ее тело вернулось в человеческую форму, но разум был искалечен.

— Ох, черт… ты смог ей помочь?

— Ну, отчасти. Я смог отсечь воспоминания о событиях, которые ее травмировали, и восстановить некоторые функции, трассировка нейронных потоков показала нормальное функционирование, но я не могу предсказать, что именно она забудет.

— Жуть какая. Теперь я понимаю, почему тебе дают только безнадежных. Цена ошибки пренебрежимо мала.

— Для них. Не для меня.

— Коришь себя за то, что сделал недостаточно?

80
{"b":"783247","o":1}