На его верстаке лежал шлем, в котором он был в Мехико, тоже развинченный. Видимо, он занимался усовершенствованиями, когда я его отвлек.

— Все же решил постоянно носить герметичный доспех? — я кивнул на шлем.

Он покачал головой.

— Пытаюсь повысить чувствительность тепловизора, чтобы лучше обнаруживать людей под завалами.

— И как?

— Не особо. То есть в теории работает, но не могу отсечь помехи от пожаров и всего такого, — он сел на стул и сник. — Все просто из рук валится.

— О, это мне знакомо. А не пробовал спектральный анализ?

— Эммм… а как это поможет?

— Ну, искать не тепло, а вещества. Если в одном месте много водорода, кальция и углерода — значит, скорее всего это человек. А тепловизором только проверять. Я сам хочу такую штуку в маску встроить, чтобы видеть в темноте, в дыму и сквозь стены. По сути, моя собственная сила Умника, только жертвуя точностью в обмен на больший радиус.

— Спасибо за идею, попробую, — Крис немного прибодрился, но тут же еще глубже рухнул в пучину депрессии. — Хорошо тебе. Ты и до того, как силы получил, был умный. Все у тебя получается. Специализацию свою сразу понял. Даже Александрия заметила.

Если бы сейчас в штаб-квартире появился Эйдолон и снова устроил мне прохладный душ, я бы удивился меньше. Серьезно? Кид Вин серьезно завидовал МНЕ? Сравнивал себя со МНОЙ, и каким-то образом сравнение получалось не в его пользу? Он даже не завидовал мне и не считал меня соперником — только живым напоминанием о его собственной неполноценности. Вот только будь я таким умным, как он считал, я бы не оказался… там, где оказался — слишком злодей в глазах руководства СКП, слишком герой с точки зрения Кайзера, бесполезный в смысле противостояния Протекторату.

— Эммм… так, дай подумать… — честно, я растерялся. — Вставай и пошли.

— Куда?

— Выпьем что-нибудь.

Игнорируя вялые протесты Криса, я вытащил его в Хаб и усадил в обеденном уголке, где стоял холодильник, кофе-машина и микроволновка. Содержимое холодильника разнообразием похвастаться не могло, так что за некоторыми компонентами сбегать к себе. Через минуту я передал Крису высокий стакан с бодрящей и слегка развязывающей язык бурдой (на 99 % состоящей из фанты), уселся напротив него с таким же и сделал глоток первым. Виста тоже примостилась рядом, но ей я налил просто газировки, без добавок.

— Так, давай сначала. С чего ты решил, что я умный, а ты дурак? Только из-за того, что с математикой не ладится?

— Дискалькулия, — мрачно ответил он, крутя стакан перед собой. — И СДВГ.

— СДВГ это не болезнь. Это пролоббированный ассоциацией психотерапевтов повод впаривать тонны риталина. Просто поверь, у меня родители связаны с фармацевтическим бизнесом, и знают об этом все. А дискалькулия это что?

— Считать не умею. Буквально. Простейшие арифметические действия без калькулятора провести не могу. Какие-то расчеты для технарства — это вообще ад.

— Это у тебя после обретения сил такое?

— Нет, еще раньше, — он опасливо глотнул фанты. — А можешь сделать лекарство от этого?

— Нууу… наверное. Только я бы не рисковал.

— Но ты же в больницах лечишь! Даже в психиатрии.

— Да, но… знаешь, меня пускают только к безнадежным. К тем, кто в противном случае умрет, или к тем, кто из-за своей болезни полностью недееспособен. Это отчасти от того, что больницы не хотят терять деньги, но есть еще более важная причина. Если я накосячу, то не станет хуже. Как говорится, что мертво — то умереть не может. А если какие-то жесткие побочки всплывут у тебя… бля, я даже не знаю, что со мной сделают. На Аляску наверное отправят пожизненно, в лучшем случае.

— Да ничего с тобой не сделают. Ты слишком ценный.

— Мне кажется, ты мою ценность сильно преувеличиваешь… — я перехватил его взгляд и осекся. — Ладно, ладно, попробую что-нибудь сделать. Но имей ввиду, на создание достаточно безопасного препарата потребуется время. И не забудь написать расписку с отказом от претензий в случае смерти или увечий.

— Да не вопрос.

— А что у тебя со специализацией? Она же вроде известна, лазеры и антигравы.

— Это все фигня, — отмахнулся он. — Написали, чтобы графа в личном деле пустой не оставалась. Ну и вообще требуют, чтобы я занимался лазерами. Типа, в команде нужен мобильный Стрелок. Но это не то. Тебе же вписали «медицинское оборудование», хотя тоже не правда.

— Ага, вот как… — я задумался на минуту. — Можно задать неприличный вопрос?

— Ну, валяй… — он глянул на меня подозрительно.

— Каким был твой триггер?

— Что это?

— Триггер-событие, — иногда я забывал, что это не особо публичная информация, и не каждый интересовался темой. — Момент запредельного стресса, в который ты обретаешь силы. В твоем случае это не одно мгновение, а достаточно длительный период, в который тебе было очень несладко. Специфика технарских триггеров — они растянуты во времени.

— А какое это имеет отношение?

— Прямое. Специфика проявления силы связана с обстоятельствами триггера. Что происходило вокруг тебя. В каком состоянии находился ты сам. О чем думал. Важна может быть каждая мелочь.

Крис снова хлебнул фанты и принялся покачивать стакан в руке, глядя в никуда.

— Знаешь, я не такой как ты, Рыцарь или Триумф. Моя семья очень небогатая, — сказал он медленно, словно не решаясь сходу раскрыть карты. — То есть, не нищенствуем, но пока я не стал Стражем, то например не мог и мечтать о колледже. А года два назад было намного хуже. Мой папа получил травму во время одной из стычек суперзлодеев, и долгое время не мог работать. Старший брат связался с дурной компанией, попал в тюрьму для несовершеннолетних. Мама работала на двух работах, чтобы вытянуть нас с моей младшей сестрой, но этого не хватало. А я пытался хоть чем-то помочь, хватался за все подряд. Мне тогда было тринадцать. Где-то полгода я просто разрывался на части — школа, уход за отцом и сестрой, домашние дела. Постоянно искал подработки, чтобы принести домой хоть пару баксов, хватался за все подряд… даже за те дела, что не выглядели законными. Ну, знаешь, забрать пакет в одном месте и принести в другое. Работы на часа, и полсотни твои. И чем дальше, тем яснее становилось, что пытаюсь, пытаюсь успеть везде — и в результате не получается толком ничего. И в какой-то момент просто понял, что знаю, как собирать всякие штуки. И понеслось. Ясное дело, ни на что другое времени у меня уже не оставалось. Прикинь, я даже пару раз дрался с героями, пока меня не победили и не привезли сюда. И предложили стать Стражем, хотя я думал, что посадят. Вот и все, собственно.

Я кивнул и принялся думать. Обстоятельства триггера вписывались в типичную клиническую картину — долгий кризис, неразрешимая (или кажущаяся таковой) проблема. Но каковы конкретные детали? У меня были только слова Криса, и пара образцов его устройств, по которым я не мог сказать ничего конкретного. «Разрывался». «Хватался за все подряд». «Пытался успеть везде».

Хммм…

— В общем, у меня есть три предположения, — сказал я, когда молчание стало невыносимым. — Скажу сразу, я далеко не эксперт в этих вещах, так что не рассчитывай, что я сходу определю все верно. Ладно… первое: твоя специализация связана с созданием автономных дронов-помощников, или же просто автоматизированных систем.

— Я пробовал делать дронов, — признался Крис. — Не самые неудачные мои проекты, но возникали проблемы с многопоточным управлением, если их было больше пяти штук. Искусственный интеллект им прописать не получилось, как и достаточную автономность.

— Значит не то. Тогда вторая версия: ты специализируешься не на конкретном типе предметов, а на методах производства, которые экономят время. Скоростная сборка.

— Блин… ты в курсе, сколько я возился со своим скейтом?

— Эээ… нет.

— Неделю. Это как бы дохрена.

— Окей, значит тоже мимо. Тогда последняя версия. Хотя по-моему, тут тоже ерунда выходит.

— Режь уже.

— Швейцарский нож.