Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Надо сказать, я здорово расстроился, потому что на слуху были имена Оружейника и Дракона. Крутая броня и алебарда у одного, дистанционно управляемые боевые модули у другой. По ощущениям, я со своими пробирками даже не в хвосте плелся, а глотал пыль где-то за горизонтом. Ах да, у меня же даже пробирок не было, вместо них приходилось использовать фужеры для шампанского.

Зато у меня было время подумать, что же делать дальше. Больше всего мне сейчас хотелось с головой погрузиться в эксперименты. Чтобы понять пределы своей способности и просто потому, что сила Технаря была чем-то однозначно захватывающим. Но нехватка оборудования и реактивов уже встала передо мной во весь рост, а она в свою очередь проистекала из еще более фундаментальной проблемы.

Это было бы смешно, если бы не было так грустно, но моя мать, зарабатывая больше, чем 97 % населения страны, за пятнадцать лет не дала мне ни цента карманных денег. Конечно, у меня не было права требовать от нее что-то. Она и так обеспечивала меня жильем, одеждой, едой и медицинской страховкой, а также тратила очень солидные суммы на оплату самой дорогой в Броктон Бей школы, многочисленных дополнительных курсов и репетиторов. Но, черт побери, среди моих одноклассников — два миллионера, да и все остальные на шестнадцатилетие получат отнюдь не подержанные «крайслеры». Почему им не напоминали еженедельно, что они нахлебники и иждивенцы, и со своим личным мнением могут идти спать в коробке на улице?

Короче, мой текущий капитал состоял из потрепанной купюры в двадцать баксов, которую я полгода назад нашел на улице. Эта находка взволновала меня настолько, что я до сих пор не решился ее на что-нибудь потратить. Разумеется, на нужные мне химикаты и даже простейший набор лабораторной посуды ее бы не хватило.

Как там это называется? Воронка бедности? Чем ты беднее, тем сложнее тебе заработать, как-то так. Это чья-то очень тонкая шутка, что я, родившийся в весьма обеспеченной семье, угодил чуть ли не на самое днище этой воронки.

Есть мнение, что быть кейпом дело прибыльное. Ну, как минимум, прозябать в нищете не будешь. Протекторат, по слухам, обеспечивает недурной оклад, плюс различные надбавки. Но в Броктон Бей в Протекторате служат семь кейпов, и столько же — в Стражах. Притом что общее количество кейпов немного не дотягивает до сотни. Очевидно, что заниматься грязными делами выгоднее, причем настолько выгоднее, что три парачеловека из четырех выбирают этот путь. Мне даже не требовалось напрягать воображение, чтобы представить себя на «темной» стороне. Наркотики, которые не вредят организму и дарят волшебное наслаждение? Сверхсмертельные яды, которые убивают только нужную цель и которые нельзя обнаружить? Может, сыворотка правды? Препараты, лишающие собственной воли? Афродизиаки? Я мысленно перебрал в уме все пришедшие идеи, приценился к каждой и убедился, что могу создать все перечисленное. Не сразу конечно, и далеко не из аспирина со средством для чистки ванн, но смогу.

И, честно, не представляю себя героем. Что такое герой? Это кто-то вроде того же Оружейника. Альтруист, рыцарь без страха и упрека. Или просто идеалист, искренне верящий в справедливость и добро. Смелый, добрый, бескорыстный и сильный духом.

Я бы вряд ли признал это вслух, но с собой был честен. Я всю жизнь был трусом и тряпкой. Можно было оправдать себя разными причинами, дескать с восьми лет с диабетом, да с такими-то родителями. Текущих фактов это не меняло. Я не умел противостоять трудностям, потому что никогда с ними не сталкивался. Я не умел отстаивать свое мнение, потому что у меня его не было. Я не верил в справедливость, но не потому, что уже разочаровался, а потому что никогда не имел случая поверить. Большую часть сознательной жизни я провел в страхе перед собственной матерью, и вообще перед внешним миром, запираясь внутри собственных мыслей и стараясь ни на что не реагировать.

Я не мог быть героем, это очевидно.

Но мысли о свободе и богатстве, которые сулила стезя суперзлодея, тоже не будоражили. Они казались чем-то слишком далеким и нереальным.

Ладно, это не срочно. Я еще успею определиться со стороной. Прежде мне нужно разобраться с текущими проблемами.

Щелкнул замок, хлопнула входная дверь. Я взял кофейное ситечко и сцедил раствор в раковину, оставив только белые кристаллики моего препарата. С виду, да и по вкусу, они были неотличимы от сахара, но горе тому, кто положил бы их себе в кофе.

Я снял с плиты турку и перелил готовый кофе в чашку. Препарат высыпал туда же. Возможно, больше чем следовало, но хотелось действовать наверняка. Под сочетанием высокой температуры и кофеина препарат принял свою завершенную форму и был готов к действию.

— Конрад?! — моя мать вошла на кухню и отреагировала ожидаемо. — Почему ты не в комнате?! И что тут за бардак?!

— Я хотел приготовить что-нибудь на ужин, — мой голос был ровным, на моем лице, я уверен, не шевельнулся ни один мускул. Когда любое проявление моих подлинных чувств моментально превращалось в оружие против меня же, я не просто научился скрывать эмоции. Я вообще разучился их выражать. — Хочешь кофе? Я только что его сварил.

Я протянул ей чашку.

Если она сейчас выбьет ее из моих рук, будет плохо. Три часа работы насмарку, да и мой арест продлится на неопределенный срок. Я слегка наклонил голову, прикидывая крайний вариант разрешения вопроса. В конце концов, я был сильнее физически, а кухонный нож находился на расстоянии вытянутой руки.

Полуповорот направо, сжать рукоятку, выбросить руку вперед. Тело можно будет растворить в ванне какими-нибудь ферментами… или разобрать и использовать. Человеческий организм — это сложнейшая химическая фабрика, в нем в готовом виде содержатся такие вещества, которые иначе пришлось бы синтезировать неделями.

Но этого не будет. Она никогда не позволяла себе прямого физического насилия. Может потому, что ее до сих пор что-то сдерживало, а может потому, что удары бы оставляли следы, на которые в моей школе моментально обратили внимание.

Она просто приняла чашку.

Ей и в голову прийти не могло искать тут какой-то подвох.

— Так как ты вышел?

— Мне очень нужно было сделать укол.

— Я сказала тебе не выходить из комнаты! Господи, я надрываюсь на работе, беру сверхурочные, а ты не можешь просто меня послушаться?!

— Мне было очень плохо. Я собирался вызвать 911, но приступ прошел.

— Приступ… — она нахмурилась. — Ты что, пропустил инъекцию?

— Вчера я перепутал колу без сахара с обычной. Я пытался сказать, но ты не слушала. И забрала мой инсулин.

— Вот именно поэтому я и запрещаю тебе шляться по всяким… сборищам! — резко ответила она, проигнорировав большую часть моих слов.

— Но отнимать у меня лекарство все же не следовало.

Она одарила меня яростным взглядом.

— Поспорь еще со мной. Будет свой дом — будешь в нем правила устанавливать. А здесь распоряжаюсь я, — она отпила немного кофе. — Твой инсулин в аптечке. Сделай инъекцию.

И замолчала. Она не стала мычать как зомби, не пустила слюни, глаза не расфокусировались. Она просто потеряла всякое желание действовать по собственной воле.

Сработало.

— И все же забирать мое лекарство было очень, очень плохой идеей, — сказал я. — Не выгребла бы ампулы из стола, и до такого бы не дошло.

Она никак не реагировала. В моих словах не было посыла, импульса к действию, так что они просто проскальзывали мимо нее.

— Допей кофе.

Она повиновалась. Выражение гневного превосходства, впрочем, с ее лица не исчезло.

— Первое. С этого момента ты не посмеешь поднимать на меня голос, приказывать мне, или иначе на меня давить. Ты потеряешь любой интерес ко мне, моей жизни и действиям. Не будешь обращать внимания.

Сердце бешено заколотилось в груди, я чуть ли не заикался волнения. Одно дело мечтать о возмездии, и другое — вершить его. Особенно таким способом. Сейчас ее собственная воля была практически полностью подавлена, ее мозг был способен воспринимать только внешние стимулы к действию. Я мог приказать ей выброситься в окно или повеситься. Или уехать хоть… хоть в Мексику (кажется, край мира был именно там). Я очень хотел это сделать, и именно поэтому не сделал. Ощущение безграничной власти над другим человеком ужасало именно полным отсутствием границ. Простите за каламбур.

4
{"b":"783247","o":1}