— Ладно, ладно, — смягчился голос в трубке. — Можешь подождать немного? Мне нужно оповестить кое-кого рангом повыше. К нам не каждый день новички приходят.

— Подождать? — Я оценивающе оглядел сидящих за столом мужиков. — Если немного, то могу. Думаю, в течение часа я смогу сопротивляться соблазну достать из ваших людей костный мозг и уйти по своим делам.

— Хо, серьезно подходишь к делу, — голос усмехнулся. — Кстати, тебя как зовут?

— Магистерий.

— Виктор. Скоро будем.

Раздались короткие гудки. Я вернул телефон владельцу и вложил меч в ножны. Спокойно, Конрад, спокойно. Они старше, их больше, они крупнее и сильнее, они все вооружены. Но у меня есть моя сила, и при желании я справлюсь с ними без труда. Это не я должен бояться, это меня должны тут бояться.

Я придвинул к столу еще один стул и уселся на него, после чего достал из кобуры пистолет и положил его рядом с собой.

— Что? — спросил я. — Пушку под рукой держать не обязательно? Мне показалось, у вас тут так принято.

— Да держи, если хочешь, — буркнул один из нацистов.

— Погоди, — сказал другой. — Это у тебя «Sig Sauer» P226? Где достал?

— Понятия не имею, как он называется. А где достал… — я неопределенно махнул рукой. — Тряхнул недавно желторожих из АПП.

Я нервно хихикнул, в надежде, что сказанное прозвучало круто. К счастью, маска полностью скрывала мое лицо и приглушала звук голоса, так что мой смешок бандиты, видимо, восприняли как злодейский смех. А содержание слов им понравилось еще больше. На злобных рожах, с которыми бы я точно не хотел столкнуться при свете дня, появились признаки доброжелательности.

— Ну так это… чего делать будем. Ждать-то долго, — я обвел комнату взглядом и остановился на разложенных картах. Нужно было как-то сымпровизировать, отвлечь внимание непосредственно от себя. — Правила объясните?

— А деньги-то есть на ставку? — осведомился бородач.

Я порылся в подсумках.

— Семнадцать баксов.

— На пару партий хватит, — другой нацист собрал карты и принялся раздавать по новой. — Короче, есть восемь основных комбинаций…

Пятнадцать минут спустя

— Так, еще раз. Четверка бьет фул хаус, фул хаус бьет флеш, флеш бьет стрит? Все правильно?

— Ага, — ответил бандит, сдававший карты в первой партии.

— Ладно.

— Так не честно, — заявил другой. — Он в маске.

— Да уймись, Хэнк, парень первый раз карты в руки взял.

— Ты сказал, он пару партий продержится. А ты смотри…

Рядом с моей левой рукой уже лежала небольшая стопка мятых мелких купюр, придавленная несколькими четвертаками — двадцать шесть долларов в сумме.

— Новичкам везет, — отозвался я, изучая свои карты. — А еще я единственный, кто тут трезвый.

— А ты маску сними, и мы тебя напоим.

— Я несовершеннолетний, — для убедительности я поставил рядом с собой гранату с «ноктюрном».

— Все, уймись, — повысил голос бородач. — Белого мальца ни спаивать, ни накуривать нельзя. Ему еще детей делать.

Имперцы расхохотались, а я сосредоточился на своей вторичной силе. С одной стороны, она поставляла мне очень ограниченный объем информации, только состав конкретного вещества и его количество. С другой, этого оказалось достаточно.

Масти на картах, которыми мы играли, были нанесены двумя разными красками — черной для пик и треф, красной для червей и бубен. Для каждого сочетания масти и номинала карты использовалось разное количество краски. Различие было небольшим, несколько микрограммов, но для моей силы оно оставалось очевидным. Спустя три партии я запомнил соответствия для всей колоды, и теперь был во всеоружии. Главное — не дать понять, что я буквально вижу чужие карты насквозь.

Сорок минут спустя

Шла девятая партия с момента, когда я сел за стол, и дело определенно шло к кульминации. Ну, то есть к тому, чтобы я раздел эту кучку простаков догола, или же проиграл все, что имел. Не то, чтобы мне было жалко семнадцать баксов, просто обидно немного.

Пока карты мне шли неважные, я еще ни разу не собрал ничего лучше тройки валетов, и потому весь мой текущий банк ограничивался пятьюдесятью тремя долларами. Однако я осторожничал со ставками, и почти ничего не терял кроме блайндов, обязательных ставок в начале партии для тех двоих, кто сидит слева от дилера. Но именно от этого я решил отталкиваться, потому что, если я правильно понял правила, важно было не собрать сильную руку, а убедить всех в том, что ты это сделал.

Только что начался пре-флоп, блайнды сделали ставки — пять и десять долларов соответственно, и каждый получил на руки по две закрытых карты. Пока у меня была всего пара дурацких троек, и я не мог предположить, чем все закончится. Сосед слева — я настолько сосредоточился на запоминании карт, что не удержал в памяти имена имперцев — имел две шестерки. Второй слева держал трефовую тройку и червового короля. Напротив меня сидел бородач, который был в этой партии дилером и у него были бубновые туз и двойка — кажется, лучший пре-флоп, если в общих картах будет три бубны, он соберет флеш. Первый справа был большим блайндом, и он находился в неважном положении — всего лишь разномастные четверка и пятерка, притом, что поставить ему пришлось десятку. Наконец, второй справа был малым блайндом, и неплохо себя чувствовал с червовыми валетом и дамой.

Итак, я «под прицелом», и обязан первым решить, делать ставку или бросать карты. Я не могу предугадать, какие карты будут общими, потому что перед тем, как выложить каждую новую карту, дилер опять перетасует колоду. Но могу оценить шансы, вероятности. Не с помощью силы, а просто, по-человечески.

«Ладно, попробуем. На столе лежат, от меня по часовой стрелке: тройка бубен и тройка пик; шестерка треф и шестерка червей; тройка треф и туз; король бубен и двойка бубен; валет червей и дама червей; четверка бубен и пятерка треф. Что это значит?»

Во-первых, у меня крайне мало шансов собрать трипл и нулевые шансы собрать каре — в колоде осталась всего одна карта нужной стоимости. Во-вторых, шансы дилера собрать флеш на самом деле малы, потому что на столе уже лежат четыре бубны. В колоде их осталось девять из сорока двух. Первый-слева имел хорошие шансы получить третью шестерку и таким образом собрать трипл. Второй-слева почти наверняка спасует, у него слишком неудачная рука, при самом удачном раскладе он получит всего лишь две пары и проиграет моему триплу. Большой блайнд… на самом деле, у него все не так плохо. Ни четверок, ни пятерок на столет нет — а значит, в колоде по три карты той же стоимости. Он имеет очень высокие шансы получить две пары или тройку, причем обе тройки будут сильнее моей. Дела у малого блайнда не хуже — червей в колоде еще десять штук, а также есть нетронутые дамы, валеты, десятки, девятки, восьмерки и семерки. Есть шансы и на стрит, и на флеш. Да даже и на стрит флеш.

«Окей, а мне что делать?»

Терять мне все равно особо нечего. Все равно скоро приедут кейпы Империи, а у меня на руках и так втрое больше денег, чем я имел вначале. Да и деньги мизерные, если откровенно. Чего бы и не рискнуть? При плохом флопе я просто спасую.

— Принимаю, — сказал я вслух и двинул в центр стола две пятидолларовые банкноты.

— Принимаю, — эхом отозвался Первый-слева и тоже сделал ставку.

Ожидаемо.

— Повышаю, — с довольным видом сказал Второй-слева и положил в банк сразу пятнадцать долларов.

Под маской я удивленно приподнял бровь. У него карты хуже моей жизни — и он повышает ставку? Только спустя несколько секунд я сообразил, что это и есть тот самый легендарный покерный блеф.

— Хм… принимаю, — пробормотал дилер и добавил собственную ставку.

Так закончился пре-флоп. В банке — пятьдесят пять долларов, столько за этот вечер я еще не видел. Кажется, всем уже надоело, и хотелось закончить поскорее, чтобы с чистой совестью вздремнуть до конца «смены». Насколько чистая совесть может быть у мафии. Я на всякий случай заглянул внутрь каждого из игроков. Да, характерная для утомления электрохимическая активность мозга. Они невнимательны. Не слишком серьезное преимущество, потому что мне тоже спать хотелось.