Именно сюда меня привел след Панацеи и Краулера. Точнее, одного только Краулера, потому что трехтонной шиншилле размером с фургон сложно затеряться даже в охватившем страну хаосе.

Я приземлился, недолетая несколько километров до черты города, и сразу же надел маскировку. Модулятор голоса перегорел еще быстрее, чем я ожидал, так что сейчас я использовал отсканированную внешность Взлома. Она была достаточно привлекательной, чтобы располагать к себе людей, не конфликтовала с тональностью моего голоса, и я испытывал неясное удовлетворение от того, что украл именно его облик.

Так что, когда меньше чем через десять минут голосования на обочине рядом затормозил потрепанный пикап, я не особо удивился. Коротковолосая блондинка, лет двадцати на вид, в джинсовых шортах и красной клетчатой рубахе, окинула меня оценивающим взглядом и открыла дверь на переднее сиденье.

— Залазь, — сказала она коротко.

Я не стал заставлять себя ждать, и залез в салон, водрузив стазисный кейс на колени. Только на всякий случай коснулся своей силой Беретты за пазухой. Сила подтвердила, что курок взведен, а патрон дослан в ствол, достаточно снять предохранитель и можно стрелять. Заодно я отметил, что водитель не парачеловек. Хорошо.

— Ну, давай, рассказывай, ты по жизни кто? — она требовательно забарабанила пальцами по рулю, когда пикап чихнул мотором и тронулся с места.

— Ищу одного человека. Свою подругу, — я попытался добавить в голос капельку картавости, чтобы изобразить франко-канадский акцент. — Во всяком случае, она ей была, когда мы виделись в последний раз.

— Она живет в Балтиморе?

— Думаю, она здесь была недавно.

— Знаешь, тут сейчас не самое спокойное местечко. Думаешь, с твоей подругой все в порядке?

— Она способна о себе позаботиться… ну, я на это надеюсь. И она уезжала с человеком, готовым ее поддержать.

Причем в буквальном смысле, позволяя на себе кататься. В том, что Эми так или иначе прописала Краулеру на биологическом уровне лояльность к себе, я не сомневался. Иначе с чего бы произошла такая резкая смена поведения. Вопрос в том, насколько надежным было подобное ментальное программирование, и не преодолеет ли его в итоге адаптивная регенерация Краулера.

— Оу, предчувствую какую-то интересную историю.

— Боюсь, я слишком трезвый, чтобы ее пересказывать.

— Теперь я еще больше заинтригована, — она игриво мне подмигнула. — Так вы с ней не встречались?

— Она никогда мной как парнем не интересовалась, и это было взаимно. Я больше по блондинкам.

Я выразительно на нее посмотрел. Судя по тому, как она заулыбалась, мои навыки флирта атрофировались не до конца. Тем временем я обследовал своей силой машину. Чувство вещества, не раз меня выручавшее, практически исчезло, оставив вместо себя что-то более глубинное и абстрактное. Я мог ощутить внутренние механизмы автомобиля, оценить его состояние — масляные фильтры нуждаются в замене, левое заднее колесо немного недокачано, свечи зажигания изношены настолько, что не ясно, как эта груда хлама вообще заводится. И главное — мог приблизительно понять, что представляет собой груз.

Два десятка автоматов кустарного производства и несколько тысяч патронов. У водилы тоже ствол, слева, где его не видно с пассажирского сиденья. Не удивительно, что эта девка такая смелая, подобрала незнакомого парня. За ней явно серьезная крыша. Серьезная не по моим меркам, конечно, но лучше поддержать игру, не нарываться раньше времени.

— С чего собираешься начать поиски?

— С лагерей беженцев. Поспрашиваю народ, сломаю десяток челюстей, продырявлю пару голов.

— Ой, да ладно тебе заливать!

— Что не так?

— Ты не похож на человека, который хоть раз в жизни дрался.

Я старательно изобразил кислую физиономию.

— Я правда выгляжу настолько безобидно?

— Будь ты конфеткой, я бы тебя уже съела.

— Звучит как план. Меня зовут Конрад.

— Я Мэри. Это скандинавское имя?

И так далее. Под пустой треп мы въехали в город и запетляли по окраинным улицам. В какой-то момент я заметил, что Мэри сбросила скорость и начала меньше болтать и больше смотреть на дорогу и по сторонам. Территории банд… боже мой, все прямо как дома, сейчас расплачусь от ностальгии.

— Блять, — наконец изрекла она. — На два дня отлучилась, и все уже перекрасили.

— У нас проблемы? — уточнил я.

Особых идей, что мне делать с бандой, членом которой она, безусловно, являлась, у меня не нашлось. Закрепляться я здесь не собирался, независимо от результатов поисков, да и немного было бы толку от собранной абы как кучки паралюдей. Разве что использовать их как образцы для новых установок, но это еще должны попасться подходящие силы, на которые будет не жалко времени. Но это даже не третьестепенная проблема, разберемся.

— Черные пантеры, — процедила Мэри сквозь зубы. — Они выбили наших отсюда.

Она вытащила телефон и на ходу принялась куда-то названивать. Судя по тому, что спустя минуту она ругнулась и спрятала телефон обратно, трубку никто не брал. Возможно, уже было некому.

— Сколько у них сейчас кейпов? — спросил я, предчувствуя недоброе. Нынешние Черные Пантеры мало походили на изначальную организацию, но идеология черного расизма никуда не делась. Правда, действовали в основном на Юго-Западе… похоже, новая ячейка.

— Трое, но они сильные. Пистолеты не помогут, — она посмотрела на меня. — Стой, ты серьезно?

— Просто спросил. Раз уж пошла такая пьянка, может, уберемся отсюда сначала?

Видимо, предлагать это нужно было на пять минут раньше, потому что впереди и сзади выехали черные автомобили и тут же резко затормозили с заносом, перегородив дорогу. Из тех, что спереди, неторопливо выбралось три кейпа в сопровождении боевиков, сзади оказались только громилы с пистолетами и ружьями. Я вздохнул и вытащил револьвер.

— Знаешь, какие силы у тех троих?

— Левый превращается в живую молнию и может стрелять разрядами. Правый создает шипы и лезвия из черного кристалла и свободно ими управляет. Центральный очень сильный, почти непробиваемый и мгновенно регенерирующий.

— Достаточно. Закрой глаза и падай на пол.

Я выбрался из машины и окинул своей силой улицу. Нигде ни одной камеры слежения. Район нежилой, случайного зеваки с телефоном можно не опасаться. Плохо. Теперь этих мартышек даже жалко.

Мир для меня потерял цвета. Револьвер в руке взмыл на линию огня, и тут нигеры начали стрелять.

Удары пуль смогли затормозить меня на треть секунды — столько составляла продолжительность временной петли, в которую я заключил сам себя. Подключенные к центральной нервной системе очки подавляли болевые ощущения, так что когда петля сбросила ранения, я перекатился в сторону и выстрелил в ответ.

Револьвер выплюнул дезинтегрирующую вспышку, но на порядки более мощную, чем применялись до сих пор. В мгновение ока с улицы исчезли и машины, перегораживающие улицу, и кейпы Черных Пантер, и приехавшие с ними боевики, и даже солидный слой дорожного покрытия. Область пространства, длиной сто метров и шириной в двадцать, перестала существовать.

В спину снова ударили пули, одна из которых попала мне в затылок, от чего в глазах на миг потемнело. Я развернулся в сторону оставшихся бандитов, которые толком еще не поняли, что произошло. Во второй раз пришлось стрелять аккуратнее и брать прицел повыше, чтобы не повредить дорогу. Из-за этого машины и стрелки не исчезли полностью, на улице остались стоять их ноги и части автомобильных колес.

Меньше трех секунд на все. Даже противно немного, будто побил малышню в песочнице, настолько несоразмерны были силы. С отключением защиты мир снова стал разноцветным, я подошел к пикапу и забрался обратно на пассажирское сиденье.

— Эй, ты там еще живая? Проснись и пой, сегодня твой второй день рождения.

— Блять… блять… блять… — повторяла Мэри как заведенная. — Блять…

Следуя моему совету, она еще до первых выстрелов сползла под руль и скорчилась на полу. Фигура у нее была крепкая, но довольно компактная, так что пули, изрешетившие кузов и стекла, ее не задели, но сейчас ей явно требовалось выпить что-нибудь покрепче.