— Хорошо. Скорее всего, ты действительно парачеловек. И чем мы обязаны твоему визиту?

— Я хотел… — парень запнулся, — Хотел с вами поговорить.

— Просто поговорить? — иронично спросил Кёлер. — Денег просить не будешь?

— Нет.

— Пф. Кэти, ты где такого серьезного откопала?

— Без понятия. Он пришел в кафе, где я работаю.

— И тебя ничего не насторожило?

— Ага, — съязвила дочка. — Летающая доска, например.

— Допустим. Откуда ты знал, что Кэти работает именно в том кафе.

Парень пожал плечами.

— Я знал ваши имена и возраст. Этих сведений достаточно чтобы просеять базы данных и узнать практически все, включая состав семьи, место жительства и налоговые декларации. Потом ищем зарегистрированные SIM-карты, отслеживаем местоположение мобильных телефонов — и готово. Дел на несколько минут.

— Да ты прошаренный тип, я погляжу.

— Я усвоил, что без разведки лезть в бой нельзя.

Слова Конрада заставили Дитриха напрячься. Как-то не похоже на подростковый выпендреж, да и тон слишком будничный. На вид ему можно было дать лет двадцать… и кто знает, что за порядки у них там на Бет. Может, и правда успел повоевать.

— Он действительно на тебя похож, — заметила Марта.

Этого она бы могла и не говорить, потому что ее черты Дитрих в новообретенном… непонятно ком тоже угадывал отчетливо. Еще несколько секунд он колебался в размышлениях, после чего под неосязаемым давлением жены и дочери принял решение.

— Допустим. Что же… Конрад. Добро пожаловать.

Теперь он сам протянул руку, и парень после некоторого промедления пожал ее. Хватка у него оказалась крепкой, как тиски, тренировками явно не пренебрегал. А вот взгляд плохой. Очень плохой. Такого Дитрих навидался в морской пехоте. Такими возвращались из Багдада и Могадишо вчерашние мальчики, те, кому довелось побывать в настоящем бою, да не в одном. Вечно на взводе, нервничающие без оружия под рукой, впадающие в панику от резких звуков, в которых им мерещатся выстрелы и взрывы.

— Рад знакомству.

Потом Марта и Кэти отправились на кухню возиться с ужином, а в Конрада вцепились подруги Кэти и Алекс, который оказывается подслушивал разговор. Прямо сейчас он упрашивал гостя дать прокатиться на доске.

— Нет.

— Ну хоть разок, жалко что ли?!

— Не жалко, но ты расшибешься в лепешку.

— А я медленно!

— Чтобы управлять этим скейтом, нужно иметь суперсилы. Технарские суперсилы. Без них в управлении разобраться невозможно. Но даже я не могу летать на нем так, как летал Технарь, который его сделал.

— А кто такие Технари?

— Это кейпы, которые могут создавать разные технические устройства. Например, я Технарь.

— Круто! — Алекс почти подпрыгивал на месте от восторга. — А лазеры у тебя есть?!

— Есть. Но их я тебе тоже не дам.

— Ну почему?!

Конрад задрал рукав толстовки. К его предплечью крепилась какая-то металлическая конструкция, больше всего напоминающая защитный наруч с припаянным стволом. Предназначение его не вызывало сомнений.

— Потому что это — оружие, а не игрушка. Им людей убивают.

— Стой-стой, парень. Так ты все это время был вооружен? — Дитрих сел на диван напротив него. — И ничего не сказал?

— Зачем? Любой кейп вооружен по определению.

— А ты не хочешь его снять? В знак дружественных намерений.

— Нет. Это неприемлемый риск.

— Я тебя уверяю, что в этом доме тебе ничего не угрожает.

— Это не обсуждается, — отрезал Конрад.

Весь его вид говорил о том, что забрать у него оружие можно только отрезав руки, так что Дитрих решил не раздувать конфликт. Вместо этого он зашел с другой стороны.

— Знаешь, до сих пор пришельцев вроде тебя не было. Я в этом не разбираюсь, но наверное, путешествовать между мирами — дело непростое.

— Пожалуй, это так.

— Что означает, что тебе пришлось приложить немало сил, чтобы переместиться к нам, верно?

— Немало.

— Тогда не поделишься, что такого случилось у тебя дома, что тебе пришлось бежать аж в другой мир?

Конрад поднял на Дитриха взгляд, от которого ему стало неуютно.

— Вы уверены, что хотите это знать?

— Назовем это оправданным любопытством.

Конрад надолго задумался.

— Нет, это пустая трата времени. Чтобы понять проблемы Земли Бет, надо жить на Земле Бет. Чтобы понять проблемы кейпов, надо быть кейпом. Мне было небезопасно оставаться в родном мире — это все, что я могу сказать. Ради вашего же блага.

Дитрих ничего не ответил, только задумчиво изучал гостя. Кто перед ним? На первый взгляд — беглый преступник, в пользу этого говорит нежелание расставаться с оружием или говорить об обстоятельствах, вынудивших к бегству. И в тоже время нет, не похож ни капли. Матерый уголовник действовал бы единственным ему известным способом, насилием и запугиванием. Такие люди почти теряют человеческий облик, и жестоки, словно загнанный звери. Вот что не сходится. Беглецом прежде всего руководит страх — страх быть пойманным, разоблаченным или застреленным полицией. Он не станет первым делом разыскивать даже не собственных родителей, а их аналоги из другого мира, и открыто представляться.

Конрад же, насколько мог судить Дитрих, боялся не быть настигнутым погоней, а встретиться с ней беззащитным. Привык решать любую проблему насилием, это да, но бежит не от государственной машины, а от личных врагов. Почему не затаился? Почему пришел сюда?

— Слушай, а что случилось с твоими родителями?

— Их убили, — коротко ответил Конрад.

Дитрих даже немного опешил.

— Мои соболезнования… хотя, наверное, как-то странно соболезновать по поводу собственной кончины. Но ты как-то слишком спокойно об этом говоришь.

— Почему нет? Я все равно не могу их вернуть. Даже я.

Что-то подсказывало Кёлеру-старшему, что расспрашивать об обстоятельствах гибели своего двойника с Земли Бет будет, в лучшем случае, неразумно. Но зато очевидным стало то, насколько глубок психологического надлом. Насильственная смерть родителей вполне могла послужить причиной. Вкупе с повадками солдата-ветерана выводы напрашивались неутешительные.

Дитрих попытался поставить себя на место отца Конрада, но не смог — действительно, эти реалии были от него слишком далеки. Тогда он попробовал представить, через что должна пройти Кэти — милая, добрая Кэти, в жизни никому ничего дурного не сделавшая — чтобы начать походить на эту сломанную боевую машину в человеческом облике. Воображение снова забуксовало.

— Кстати, я кое о чем хотел спросить. Когда я собирал информацию, то обнаружил, что вы служили в армии.

— Не в армии, а в морской пехоте! — резко ответил Дитрих.

— Что, такая большая разница? — удивился Конрад.

— Огромная! Армия занята тем, что протирает штаны и проедает бюджет, а морская пехота делает всю работу! — он тихо ругнулся сквозь зубы, потому что за почти двадцать лет проблема актуальности на потеряла. — А финансирование получает в последнюю очередь. А у вас по-другому?

— У нас вообще мало регулярных войск, даже у крупнейших держав. На переднем краю всегда кейпы.

— Что, и с Саддамом справлялись кейпы?

— С каким Саддамом?

— Ну в 91-м, Персидский Залив, не?

— Я слышал только про Персидский халифат, а залив переименовали еще в конце 80-х в залив Али.

— Ладно, слушай сюда…

Стоило Дитриху удариться в воспоминания о службе, как его словно прорвало. Кэти никогда не интересовалась морпеховскими байками, а Алекс еще не дорос до возраста, когда их можно по достоинству оценить. Конрад же слушал с жадным любопытством.

Дитрих рассказывал и о мирных буднях, о забавных случаях, случавшихся на базе дислокации и во время учений. Плавно он перешел к рассказам о войне в Персидском заливе, о том, как слишком удачное попадание иракского «Скада» почти уничтожило соседний взвод во время наступления на Багдад, а потом саддамовские войска сдавались в плен целыми бригадами.

О миротворческой операции в Могадишо ему вспоминать было неприятно. Та война быстро стала слишком грязной, там не было ощущения, что сражаешься за правое дело. После кровавого «дня рейнджеров» миротворческий контингент стали выводить из Сомали. На родину Дитрих вернулся со стойким, хотя и тщательно скрываемым отвращением к черным любого сорта, и первое, что сделал — подал прошение об отставке. Но теперь он впервые за долгое время нашел благодарного слушателя, и рассказывал подробно, стараясь вспомнить каждую деталь.