— Конрад, она пыталась обеспечить твое будущее, думала только о твоем благе… как она его понимала, — отец принялся нервно ходить по комнате. — Господи, она просто больна! После той нашей поездки…
— Я помню. Конечно, оказаться под ударом Губителя, пусть даже зацепило самым краем, не слишком-то приятно. А то, что ты таким тюфяком стал, тоже связано с поездкой?
— Ты тогда был слишком мал, чтобы помнить. Случился новый виток кризиса, в «Медхол» шли сокращения, и тогда же тебе диагностировали диабет… Мы думали, отдых за границей всем нам поможет… — он остановился и тяжело опустился в кресло. — Но случилось то, что случилось. Она была до смерти напугана. Сначала пыталась оградить тебя от всех возможных угроз, а потом это переросло в манию. Я ничего не мог сделать.
— И теперь находишь утешение в объятиях секретарши. Мог бы нас познакомить, раз уж ходишь налево. Она готовить хоть умеет? Все мечтаю о сочном стейке.
— Конрад!
— Помолчи, я думаю.
Вообще, я старался не слишком усердно использовать свою вторичную силу на людях и животных. Сложность биохимии живого организма была запредельной. Созерцать структуру неодушевленного предмета я мог часами без последствий, но неумеренный интерес к нюансам человеческой физиологии оборачивался для меня головной болью, и чем глубже я вникал во взаимосвязи процессов, тем сильнее она становилась. А сейчас мне требовалось влезть в самую сложную вещь — мозг.
Я присел рядом. Даже закрыл глаза, чтобы зрительная картинка не отвлекала от потока информации, поставляемого силой. Вместо того, чтобы пытаться вникнуть во все хитросплетения реакций и взаимодействий, я постарался охватить картину функционирующего мозга целиком, а потом сличить ее с неким усредненным образом, который видел во множестве других, относительно здоровых людей. Сличить — и найти поломку. Если, конечно, она была.
А она, черт побери, была. И не одна.
Височные доли в моем восприятии мерцали россыпью дефектных областей. Я не мог уверенно сказать, были это органические поражения, аномально устроенные нейроны или еще что-то. Однако они слишком резко выбивались из усредненной картины, чтобы являться индивидуальными особенностями.
«А теперь мне нужно это починить».
Сила отзывалась со скрипом, что меня немало удивляло. Я успел привыкнуть что все, что было связано с приготовлением различных препаратов, давалось мне как по маслу. Но сейчас у меня создавалось впечатление, что моя сила столкнулась с чем-то, выходящим за пределы ее возможностей, и она отчаянно пыталась подобрать хоть какой-то способ разрешения проблемы. Очень, очень странно.
«Ну давай, работай».
В моем воображении демон пискнул от натуги и сердито шлепнул передо мной рецепт, да так, что от виска до виска прострелило дикой болью, будто череп иглой насквозь пробили. Хорошая новость — у меня было хоть что-то, с чем можно работать.
Плохая — для приготовления требовался человеческий мозг. Не важно, мужской или женский, и конечно не весь целиком, а лишь небольшой кусочек, но ткани не должны были иметь генетических или приобретенных повреждений, как от алкоголя, наркотиков или склероза. И, разумеется, требовался свежачок.
Да ладно, я же все равно собирался пойти развеяться, не так ли? Вот и совместим приятное с полезным.
Так, стоп машины. Я что, собираюсь разменять незнакомого чувака на перегной только для того, чтобы без стопроцентных гарантий сделать свою чокнутую мамашу менее чокнутой? Я не решился на убийство даже ради собственного лекарства!
С другой стороны, во время прошлой прогулки у меня образовалось аж два жмура, причем при довольно опосредованном вмешательстве. Вдруг и на этот раз, кхм, повезет? Можно пойти в самые задрипаные трущобы, присмотреться к местной шпане. Может, удастся спровоцировать поножовщину, и кто-нибудь опять удачно сыграет в ящик. Или… в городе же есть больницы, а при больнице всегда есть морг. В сутки в Броктон Бей, исходя из численности населения, умирают пять-десять человек. Уж хотя бы один не слишком порченый труп найдется?
Эммм… я так и вижу заголовки на следующее утро: «Неопознанный кейп ограбил больницу». «Обезглавливатель не оставляет в покое даже мертвецов». «Маньяк-некрофил изнасиловал всех сотрудников морга за одну ночь». Тем более что больницы расположены преимущественно в цивилизованных районах, а значит по сигналу тревоги тут же примчится кто-нибудь из Протектората. А герои Протектората, в отличие от Стражей, умели не только перед камерами позировать, но и довольно болезненно бить. Иногда насмерть. Даже если мне каким-то чудом удастся его одолеть, моя карма улетит на дно Марианской впадины.
Хотя, по-хорошему, мне и грабить не надо. Зашел — забрал что надо — вышел. Дел на пять минут.
Кажется, вариант с трущобами уже не выглядит таким уж отстойным…
Я открыл глаза, попятился и рухнул в кресло. Голову ломило нещадно, но я знал, что никакое, даже самое мощное обезболивающее не сможет ослабить боль. Зато почему-то ее снимал «мистер Хайд».
— Конрад? — обеспокоенно спросил отец. — Ты в порядке?
— Нет, я не в порядке. Но это поправимо. Вот тут, — я кивнул на мать, — придется попотеть.
Я заставил себя подняться на ноги и принес из своей комнаты пробирку. Буквально на ходу я дополнил рецепт, превратив мощный транквилизатор в мягкое успокоительное. Я достал из аптечки обычный одноразовый шприц, наполнил его смесью и сделал миссис Кёлер укол в трицепс.
— До утра не проснется, а там будет как огурчик, — успокоил я отца.
— Это и есть твоя сила?
— Только малая ее часть. Так, — я зашипел от боли. — Тебе советую придумать побольше убедительных доводов, почему не надо немедленно сдавать меня СКП. Можешь прозрачно намекнуть, что они настолько захотят меня заполучить, что ради этого пойдут на лишение родительских прав.
— Сам поговори, это же тебя касается.
— Я и так за сегодня наговорился с вами обоими на год вперед, спасибо. Сейчас я ухожу, меня как минимум полночи не будет. Если не вернусь к утру, — я задумался на минуту, — значит, вернусь чуть позже.
— Погоди, ты уходишь? На эту свою «пробежку»?
— Тебе значит можно развлекатьсяна стороне, а мне нет?
— Когда ты уходил в прошлый раз, тебе намял бока Демон Ли. Где гарантии, что в этот раз тебя просто не убьют?
— Когда я уходил в прошлый раз, Демону Ли досталось от меня гораздо сильнее, чем мне от него. Вопрос ставить надо иначе: где гарантии, что в этот раз я никого не убью?
— И это должно было меня успокоить?
— Нет, это должно было заставить тебя заткнуться. Я в любом случае пойду туда, куда сочту нужным, и сделаю я это беспрепятственно, или перешагнув через твое спящее тело — зависит только от тебя.
— Тогда я сообщу в СКП, и тебе придется иметь дело с Протекторатом!
— И будешь дальше жить с этой мегерой. Или ты можешь мне не мешать, чтобы я смог добыть нужные компоненты, приготовить лекарство и вправить ей мозги. Душкой не станет, к сожалению, но вменяемости должно заметно прибавиться.
— Что ты мне втираешь? Даже Панацея не может лечить мозг, это везде пишут!
— Тогда получается, что я круче Панацеи, — я примирительно развел руки. — Мне нужно времени до утра. К полудню следующего дня ты сам увидишь результат. И вот тогда уже решишь, стоит кляузничать в СКП, вынуждая меня переходить к жестким действиям или сбегать из города, или проще дождаться пока я сам туда схожу и легализуюсь как кейп.
Отца такая перспектива не слишком радовала, но он тоже привык убегать от проблем. Его явно потрясло мое преображение, но ему все еще куда проще было махнуть на все рукой, и подождать, пока все само рассосется, чем решительно пресечь мои действия. Я отнес использованный шприц в урну и вернулся к себе. Времени я себе выторговал до утра, но надеялся закончить максимум за несколько часов.
Я побросал в спортивную сумку, с которой обычно ходил на тренировки, свой костюм, маску, пару газовых гранат, сделанных из алюминиевых банок и, после недолго колебания, пистолет. Конечно, я надеялся сделать все тихо, но снова оказаться в ситуации, когда со всех сторон окружают враги, а оружия нет, мне не хотелось. Туда же отправилась небольшая поясная сумка с кое-какими вспомогательными зельями. Я не обладал супер-силой, супер-скоростью или даже супер-интеллектом, как кейпы класса Умник. У меня было только мое тело, однако я все еще мог заставить его работать на пределе и немного сверх того.
