Оказавшись на месте, я выскочил из машины, холодные дождевые потоки всего за несколько шагов намочили мои волосы и одежду, с волос капли стекали в глаза, замирая на ресницах.

Кадер сидела на камне, не пытаясь укрыться от ливня, у её ног покоился огромный, набитый чем-то рюкзак, и без того легкая, неподходящая по погоде, одежда промокла насквозь, сырые волосы, обретя от воды черный цвет, прилипали к её открытым плечам и рукам.

— Почему ты не ушла? — Едва заметив девушку, я подбежал к ней, схватил за плечи, поднимая на ноги, собираясь, как можно скорее увести её в машину.

— Я всё жду, а никто не приходит. Я даже организовать ничего не могу. У меня ничего не получается, — всхлипнула она, и я только сейчас понял, что она плачет.

— Тише, я ведь пришел, — я обнял её, прижимая к себе, чувствуя, как она трясется от холода, а стоило чуть зажать пальцами её сарафан, так из него лилась вода. — Ты насквозь промокла, пошли отсюда.

— Нет, человек должен прийти, он обещал, он же не мог меня оставить, когда я просила его о помощи. Он ведь не поступил бы так, да?

— Какой человек? О чем ты говоришь?

— Я хотела устроить ужин на лодке, договорилась с человеком, он взял деньги и обещал прийти. И никто не пришел, ни он, ни ты.

— Он не пришел из-за погоды, нельзя же в такой ливень плыть, — проговорил я, не стоит говорить ей, что человек изначально не собирался приходить, деньги он получил, а обещание выполнять не хотел. Почти, как я.

— Нет, просто я неудачница.

Кадер подняла голову, печально посмотрев мне в глаза, зачарованно глядя на неё, меня словно притягивало, неожиданно для себя самого, я прикоснулся к её губам. Холодные, мокрые от дождя губы слились в поцелуе с моими ещё теплыми губами, своими прикосновениями я пытался согреть её, прижимал к себе так близко, словно желая растворить в себе.

— Едем домой? — Спросил я, на мгновение прервав поцелуй, продолжая сжимать девушку в объятиях.

— Ты обещал побыть со мной, — прошептала она, не отодвигаясь от моих губ.

— Я с тобой, но ты замерзла, — с трудом отвел намокшую, тяжелую прядку волос, за ухо, не отрываясь от её глаз.

— Можем пойти в другое место, — нехотя пришлось опустить руки, больше не удерживая её.

— Как ты узнала, что здесь никого не будет? — Спросил я, наблюдая, как Кадер достает из сырого рюкзака свои приготовления.

Мы отправились в кафе, то самое кафе, где когда-то на работающую в нём красавицу, напало проклятье, в лице меня. Зашли через запасной выход, попав в раздевалку, Кадер знала, где хранятся ключи, и уже после разместились в зале.

По дороге мы купили свечи, которые сейчас были единственными объектами освещения. Из-за непогоды в половине города неполадки с электричеством.

— Ышик звонил, спрашивал как у меня дела, заодно рассказал, что у него внеплановый выходной, так как в кафе нет света. Здесь даже лучше, чем было бы на катере. К твоему счастью, еда не промокла.

— Это тоже из всего, что было в холодильнике? — Улыбнулся я, вспоминая сегодняшний завтрак.

— Мы расширяем ассортимент, и это из того, что было в магазине. Там выбор больше.

— Прекрасно, — улыбнулся я, разглядывая девушку, кутающуюся в плед, который теперь, на случай ночлега в лесу, теперь всегда ждет своего часа на заднем сидении.

Я смело могу назвать это лучшим вечером в моей жизни, не смотря на то, как старательно я избегал его. Несколько часов мы разговаривали, так, как никогда не разговаривали, обо всём, что приходило в голову, на удивление, в ней было только хорошее. Никаких переживаний, словно у нас был только один вечер, в процессе которого мы были счастливы.

Ещё мы наблюдали за молнией, каждый раз в неожиданный момент появляющейся между грозовыми облаками, пару раз держались за руки, словно на мгновение, подбадривая друг друга. В этот самый час в моей голове не возникало и крупинки сомнения, можно назвать это счастьем.

Но вдруг, все впечатления, все чувства, перечеркнулись глупым событием, неожиданным стечением обстоятельств.

Мы уже собирались уходить, убирали за собой последствия праздника, я складывал опустевшие контейнеры в подсохший рюкзак, а Кадер возвращала на кухню некие временно позаимствованные нами вещи.

Её телефон лежал на столе, и когда я взял последний контейнер со стола, дисплей загорелся.

«Ты так и не забрала кофту» — значилось в сообщение, которое явно не было предназначено для моих глаз. Отправителем был некий Танер.

Я молча встал из-за стола, девушка уже стола рядом и тоже увидела сообщение.

— Идем домой, — строго сказал я, стараясь выглядеть безэмоциональным, на самом же деле мне хотелось что-то швырнуть или сломать.

— Я не знаю, что ты подумал, но, — начала было объясняться девушка, но я тут же перебил её.

— Замолчи. Иди в машину.

— Почему ты никогда не слушаешь меня? Не пытаешься понять, а тут же злишься и ненавидишь? — Спросила она, когда мы уже были возле машины, девушка явно не хотела завершать этот разговор.

— А зачем мне тебя слушать? Будто сложно представить, кто этот человек, — прорычал я, стараясь не повышать голос.

— И кто же? — Обиделась Кадер, словно я задел её чувства, хотя этим любит заниматься она. — Зачем что-то представлять, если можно просто узнать правду? И не обвинять человека не понятно в чем.

— Замолчи. Сядь в машину. Я не собираюсь тебя слушать, — вновь прорычал я, теряя терпение, мне хотелось схватить её за руку и усадить на сидение, будто это помогло решить нашу проблему.

— А том и дело, Биркан. Ты никогда не желаешь ни выслушать меня, ни понять, ни поверить. Ты не поверил мне даже в тот момент, когда меня хотели убить, тогда ты был готов поверить во что угодно, но не в мои слова.

Я не сдержался, обошел машину, подошел к ней, открыл дверь и попросил сесть, в моих словах чувствовалась злость, раздражение, но, тем не менее, я сдерживал лишние слова, и желание схватить девушку за шею, посмотреть ей в глаза и узнать, был ли этот вечер для неё таким, каким был для меня.

— Не будешь слушать? Великолепно. Прекрасно. Правильный выбор, сам ничего не говори и мне не позволяй. Останемся в той же точке, в точке ненависти, — прожигая меня печальным взглядом, в котором читалось разочарование, она молча погрузилась в автомобиль.

Едва мы оказались дома, Кадер, тихо поздоровавшись перед семьей, расположившейся в гостиной, направилась наверх, сестра побежала за ней. А мне пришлось остаться на обмен любезностями с дорогим гостем.

— Добро пожаловать, — проговорил я, чуть скривив губы, улыбка так и не далась мне.

— Спасибо. Давно не виделись. Как твои дела?

— Прекрасно, — ответил я, и всем стало ясно, что ничего хорошего в этом нет.

— Типичные женские истерики? — Хмыкнул Хасан, на его лице отразилась эмоция понимания, он даже хохотнул. Но после своего, не совсем уместного, смеха, замер на мгновение, устремив взгляд в пол, в глазах отразилась странная тоска.

Странная реакция заинтересовала меня, поэтому я прошел к дивану, где молча занималась вышивкой бабушка, присел, собираясь продолжить беседу. В этот момент даже моя злость исчезла, уступив место любопытству.

Мне хотелось услышать, что у него есть девушка, и Кадер его не интересует. В момент нашей первой встречи он ведь был не один, а теперь уделяет странное внимание бывшей официантке, хотя раньше, когда она питала к нему чувства, хотя кто знает, возможно, и сейчас что-то подталкивает её, он не уделял ей должного внимания.

— Знакомо? Твоя девушка тоже любит выяснять отношения?

— Нет, то есть, — замялся молодой человек, в его карих глазах вновь появилась тревога, но в этот раз какая-то нервная. Хасан часто заморгал, упорно не смотрел мне в глаза, его задумчивый взгляд метался по комнате. — Сейчас у меня нет постоянных отношений. А когда они были в последний раз, подобное происходило редко. Она была идеальна.

— И почему ты не схватился за неё двумя руками, сынок? По голосу твоему понимаю, до сих пор её любишь, — по-доброму улыбнулась бабушка Мехтебер, на секунду отвлекаясь от шитья.