— Ты сам знаешь её, в чем-то даже лучше меня, Кадер продала себя из-за отца, с которым у неё не самый лучшие отношения. Думаешь, сейчас она передумала? Решила забить на всех и прекратить свои страдания?

— Возможно, это накопительный эффект, все прошлые испытания выдержала, а теперь всё, сломалась.

— И ты обвиняешь её в этом?

— Пока нет, сейчас я по-прежнему волнуюсь и боюсь за неё, но когда я увижу, что она в порядке, я буду зол, что она поступила так, а не поговорила со мной, или даже с тобой. Она ведь не говорила с тобой?

— О смерти — нет. Наоборот. Ты упомянул мои увлечения, знаешь, Кадер высказалась против них, сказав, что мне не стоит играть со смертью.

— И ты её послушал?

— Да.

— Значит, всех нас ты не слушал, сам не думал, а тут появилась Кадер, ты рассказал ей обо всем, и тут же она тебя переубедила, — во мне проснулась злость, но я улыбнулся, этим и выдав свои эмоции.

— Ты знаешь почему, я ведь признался. Это ты никак не можешь признать этого.

— Мне нечего признавать.

— Тогда и оставь её в покое, дай жить своей жизнью. Раз ты не любишь её.

— Ты всё равно не сможешь встречаться с ней, а положение любовницы её не устроит.

— С тобой она именно на этом положении, если ты не забыл. Но ты прав, я не смогу поступить с ней так же.

— Видимо, путь к примирению мы так и не найдем, — хмыкнул я, от этой суровой действительности настроение ухудшилось ещё сильнее. — Как резко перечеркнулась наша многолетняя дружба.

— Мы же не станем от этого врагами? Просто один из нас смирится с этим положением.

— Думаешь? И другой просто будет наблюдать за этим?

— У другого, к сожалению, нет выбора, — вздохнул Джан, глядя в сторону операционной.

— А если бы был? Мы бы разрушили дружбу из-за девушки?

— Мы уже начали этот путь, как бы не было тяжело это осознавать.

— Соглашусь, а ещё, мне кажется, мы ссоримся напрасно, Кадер не переносит меня, и если бы я мог разобраться в своих чувствах, и прекратить это всё… У вас бы не было помех.

— Дурак, ты и есть дурак, — улыбнулся друг. — Если бы она ненавидела тебя, нашла бы возможность сбежать, избавиться от тебя. И если бы ты вел себя, как человек, тебе бы давно всё стало понятно. Пообещай мне, что больше не будешь уничтожать её, я не всегда смогу исправлять твои ошибки.

— Нашелся, спаситель.

Позже мы дождались врача, узнали всю информацию, успокоились, узнали, что попасть в палату можно только завтра, и почти со спокойными душами, отправились продолжать беседу в кафе. Как и раньше, повышенный градус позволил нам вспомнить былые времена, хотя тревога, по поводу случившегося сегодня, так и не отпустила нас. Мы больше не вспоминали о ситуации с Кадер, но не переставали думать и тревожиться на этот счет.

Около одиннадцати часов следующего дня мы зашли в палату, где встретили старых знакомых. Анри стоял у окна, нервно переглядываясь с Кадер, разговаривающей с кем-то по телефону, Озгюр сидел в кресле и перелистывал медицинские журналы, заботливо оставленные медсестрой.

— Нихан, к сожалению, сегодня я никак не могу сопроводить тебя, возможно, завтра, — Кадер с надеждой взглянула на меня, но я отрицательно покачал головой, несколько дней за ней понаблюдают врачи, да и куда ей идти, рука, в которой она держит телефон, трясется, и приходится придерживать ещё и плечом. — Хотя и тогда не получится. Прости. Это очень срочно? Я понимаю, тебе надоело сидеть в четырех стенах, но… У Тюркан сегодня дежурство, мы уже говорили с ней об этом. А ваши родители? Повезли Айлин в Стамбул? Нихан? Послушай, у меня есть один вариант, не думаю, что он тебе понравится, но тогда ты сможешь погулять вне больницы. Тебя заберет друг Биркана, Анри, ты видела его, он заходил к нам в кафе. Что? Я ведь не замуж тебя прошу выйти, это так, чисто по-дружески. Да, конечно, ему нечем заняться, ты не утомишь его. Хорошо, тогда позвоню завтра.

— Получилось? — С неиссякаемой надеждой спросил друг, подойдя к кровати.

— Она согласилась. Только прошу, не усердствуй, пока просто общайтесь.

— Да, я понимаю, она согласилась на мою компанию, потому что не было другого выбора, но поверь, Кадер, ей это понравится.

— Анри, я ведь попросила, не пугай её. После случившегося ей сложно общаться даже с семьей, не говоря уже о романтических знакомствах.

— Не переживай, романтические знакомства и Анри, вещи несовместимые, — протянул Озгюр, потом поднял глаза на брата, и добавил. — Тоже самое, как Джан и хорошее настроение. Почему лицо, как на похоронах?

— А это вполне могли быть похороны, не так ли, Кадер? — Ответил вместо друга я.

— Могли быть, — пожала плечами девушка. — Почему ты смотришь на меня так, будто это моя вина?

— А чья? — Начал закипать я.

— Тише, — остановил меня Джан, подходя к больничной койке. — Тебе не стоит этого говорить, следи за словами.

Но меня уже нельзя было остановить:

— Для чего ты сделала это? Разве не могла просто поговорить со мной? Чем ты думала?

— Мне неприятно, что ты так обо мне думаешь.

— А что мне думать? Есть результат.

— Йетер хотела убить меня, — за этой шокирующей новостью последовало не менее шокирующее объяснение.

— Я ведь говорил тебе, — обратился ко мне Джан.

— И я повторю тебе, Йетер не самый лучший человек, но и не убийца.

— Я знаю Шекер с детства, когда то она была милым ребенком, с которым мы все дружили, якобы дружили, нас она терпела только из-за тебя, Биркан. Но сейчас она неуправляемая, не дающая себе отчет, ни в каких действиях, девушка. Я на стороне Кадер, для чего ей лгать? — Высказал свое мнение Анри.

— Для чего? Может, потому что она захотела навредить себе? А теперь, осознав глупость своих действий, пытается исправить ситуацию, — стоял на своем я, злость не собиралась утихать. Удивительно, вчера я больше всего на свете боялся её смерти, а сегодня ругаюсь, и обвиняю её в том, что она, по сути, не умерла.

— Лучшее, что ты мог сказать, — хмыкнул Джан, недоуменно приподняв бровь.

— Слушай, Биркан, — вдруг вмешался Озгюр. — Я не так хорошо общался с Кадер, как Джан, или даже Анри, но я хорошо общался с Йетер. Мне не хотелось бы обвинять её, и, скорее всего, если дело дойдет до полиции, я промолчу, не буду брать такую ответственность на себя, но между нами кое-что скажу. Я знаю многих людей, и их мнения, знаю и саму обсуждаемую особу, и могу заметить, время от времени у Йетер сносит крышу, бывают вспышки гнева, агрессия. Не думаю, что она хотела убить Кадер, но навредить, и не рассчитать дозу, очень даже могла.

— Хорошо, и для чего ей это? Чтобы всё наше внимание припало к Кадер, а её саму обвиняли бы во всех смертных грехах?

— Ты не веришь мне, да? — Без капли сомнения, поставила вопрос в конце своего утверждения девушка.

— Не верю. Если тебе угодно, пусть полиция во всем разбирается, ищет доказательства, отправляет Йетер в тюрьму, и уже тогда, пойму, кто был прав.

— Я не пойду в полицию, — тихо сказала Кадер, опустив глаза, чем заставила меня уверовать в её ложь.

— Боишься ложных обвинений? Правильно, ведь такими делами не шутят, ох, извини, ты уже этим занимаешься, — никак не мог остановиться я, так сильно был зол, но на себя, не стоило допускать этого, надо полностью контролировать её.

— Замолчи, или уйди отсюда, — указал пальцем на дверь Джан, ещё секунда и он выставил бы меня сам.

— Идем, Биркан, как раз подбросишь меня, — вовремя уловил настрой брата Озгюр, замял тему, и увел меня из палаты.

— Не стоило кричать на неё, да? — Уже в машине спросил я, нервно потирая лоб, сидя на заднем сидении машины друга, хотя это он попросил подбросить его, но это была просто причина вывести меня на улицу.

— Да. Тем более, если ты думаешь, что она сделала это сама, то крик и обвинения были обязательны. Чтобы в следующий раз она сделала это наверняка, без права на ошибку.

— Не говори так.

— Я просто не понимаю тебя, чего ты добивался?