— Первое впечатление было не таким, и задолго до того, как я узнал. И даже когда узнал, ничего в моей голове не поменялось.

— И что же, там, в твоей голове? — Спросила я, заглянув в его карие глаза.

— То, что ты хороший человек, — ответил он, отвечая на мой взгляд.

Я засмеялась.

— Это ты ещё не слышал, что я сегодня Йетер сказала.

— Что бы не сказала, всё мало. Мало мира обрушить на её голову.

— Она что-то сделала тебе? — Серьезно задала я вопрос, вдруг подумав, что за этой ненавистью есть какая-то история.

— Ей не обязательно что-то делать, чтобы быть мерзким человеком. Достаточно взглянуть на неё и всё понять.

— Нельзя ведь судить по виду человека.

— Верно, поэтому я сужу по поступкам. Уж тут есть, где ненависти разгуляться.

— Я могу поверить в это, ведь я сама невзлюбила её, но что-то мне подсказывает, что дело не только в этом.

— Ты научилась вскрывать мои замки? — Засмеялся Джан. — Ты права. Возможно, когда-нибудь, я расскажу тебе эту историю полностью.

И он замолчал, молчал минуту, молчал две, и продолжил бы молчать дальше, если бы я бесцеремонно не нарушила бы это молчание:

— Можно начать с краткого обзора, ведь от прежних слов стало ещё непонятнее.

Джан улыбнулся.

— Хорошо. Это существо подставило одного моего друга и разрушила ему жизнь, и не только ему.

— Ты ведь не про Биркана говоришь?

— Нет. Я никому не говорил про это, не очень хорошая история. Просто знай, держись от неё подальше, по ней не скажешь, но она может совершить что-то ужасное.

— И ты уверен, что никому не нужно об этом знать?

— Она опасна для некоторых людей, например, для тебя. Сомневаюсь, что она когда-нибудь оставит Биркана. А ты можешь пострадать, и это будет совсем глупо, ведь между вами ничего нет, — он посмотрел на меня как-то подозрительно, ожидая, подтвержу ли я его слова или опровергну. — Ведь ничего нет, да, Кадер?

— Не смотря на причину нашего общения, и некий договор, но у нас нет ничего, что могло бы дать название нашим отношениям.

— К слову об этом договоре, — тихо начал Джан, отвернув от меня голову.

— Пожалуйста, не продолжай. Я не хочу думать об этом. Буду надеяться, что Йетер вернет их отношения на прежний уровень, а я вернусь в свою обыденную жизнь.

— Этого не случится.

— Почему? И я, и эта девушка, считаем, что Биркан взял меня для её ревности, а если теперь это будет ни к чему…

— Кадер, не будь глупой, — вздохнул Джан. — Я не понимаю поведения друга, он всегда был для нас скрытным, мы не знали его намерений, так же и сейчас, я не знаю, почему он уделяет внимание Шекер, но одно я могу сказать с уверенностью. Он не собирается намеренно вызывать её ревность, с твоей помощью. Поэтому завтра ты не вернешься в свою спокойную жизнь, во всяком случае, не по причине воссоединения с этой девушкой. Поэтому я хочу предложить тебе…

— Джан, пожалуйста…

— Если я отдам ему те деньги, он не сможет насильно держать тебя, просто не будет причины.

— Джан, я не хочу впутывать тебя в это, тем более мы с тобой едва знакомы, и мне понадобится десяток лет, чтобы вернуть тебе долг.

— Мне не нужно ничего возвращать…

Я прервала его, так как резкая боль кольнула меня, вновь я стала товаром.

— Ты хочешь, чтобы я была твоей вещью? Бездумной и дорогой покупкой?

— Я не это хотел сказать.

— Какая разница, если суть одинакова. Разумеется, мне будет гораздо легче вернуться домой, жить своей жизнью и постепенно возвращать тебе долг, но я не хочу проблем для тебя. И знаешь, я стала считать тебя своим другом, и больше всего на свете я не хочу, чтобы это общение превратилось в торговое отношение.

Последний аргумент убедил его, он как-то задумчиво замер и тяжело вздохнул.

— Я не прошу возвращать это…

— Это ещё хуже, Джан. Мне надоело ощущать себя вещью, без права выбора.

Признаюсь себе честно, сейчас мной руководил не здравый смысл, а желание быть рядом с Бирканом, страх не иметь его в своей жизни, пусть и кратковременно, хоть я и пыталась оправдать это обычным любопытством. Я не понимала, что происходит со мной.

Единственное, чем я могла оправдать этот отказ, мое желание выпутаться самой. В последнее время я совершенствую свои навыки черчения и проектирования, стараясь делать это так, чтобы никто не знал об этом. Помимо работы, что дал мне Биркан, я нахожу мелкие заказы, от чего у меня стали появляться свои средства. Поэтому ещё одной причиной остаться на некоторое время в том доме, это возможность научиться зарабатывать на своей профессии. Если я вернусь домой, то вернусь и в кафе, и времени у меня больше не будет.

Идея о практичности нравилась мне гораздо больше, чем возможная влюбленность.

— Только вот, я боюсь, что всё может закончиться иначе, — как-то грустно протянул Джан.

— Например?

— Если у вас что-то получится. Я не хочу, чтобы кто-то из вас причинил другому боль.

— Ты думаешь, у нас могло бы что-то быть?

— Вполне возможно, только вот у этого не будет будущего. — Джан отвернулся к перилам, разглядывая отражение луны на воде, как во время нашего первого серьезного разговора.

— Оставим эту тему, — как можно скорее перевела разговор я, не желая слушать очередные правдивые, но неприятные слова. — Как там твоя свадьба?

— Ну да, оставим эту и начнем ужасную тему для меня, — пошутил Джан. — Там всё по-старому. Ничего, абсолютно ничего не меняется, как и в дальнейшей жизни, что я проведу в браке.

— А я смотрю, ты оптимист, — хмыкнула я, и продолжила уже серьезнее. — Если ты так относишься к этому, почему согласился?

— Из-за Озгюра. Родительское условие было таково, женится кто-то из нас, и жребий пал на брата. А я в тот момент видел, как он страдает по Сурие, это было ещё в те моменты, когда только стало ясно, что она не вернется, поэтому сказал родителям, что я женюсь и останусь здесь, займусь фирмой. Я надеялся, Озгюр уедет в Стамбул, займется, тем, что ему интересно, встретит хорошую девушку и будет счастлив. Но, как видишь, прошло два года, а он и сейчас готов броситься к ногам этой девушки. Наверное, нужно было женить его на Мелике, чтобы уже никуда не мог деться.

— Сомневаюсь, что так бы вышло. Это ты благородный и не оставишь невесту ради кого-то, хоть и ненавидишь её. Ты сам говорил, как верен этому обязательству.

— Но это не значит, что я не могу полюбить кого-то другого, — проговорил он тихо и взглянул мне в глаза.

— Никто не может контролировать свои чувства, но иногда мы не можем пойти против чего-то, что важно другим людям.

— Поэтому мы никогда не будем с людьми, которые останутся в нашем сердце навсегда, чтобы не причинить другим боль.

— Любовь это эгоизм, ты предаешь кого-то или что-то, чтобы быть с тем, с кем хочешь быть.

Джан быстро отвернулся к воде, и сказал:

— Поэтому я сделал правильный выбор. Озгюр сделал бы больше ошибок, причинив боль многим. И я рад за него, разве иногда не стоит послать всё к черту, чтобы самому быть счастливым?

— Не знаю, обычно я думаю в первую очередь о другом человеке, а о себе порой вовсе не думаю.

— Просто мы с тобой не умеем жить. Видимо, пора оставить такое мировоззрение и жить для себя и ради себя.

— Когда-нибудь, я послушаюсь твоего совета, — пообещала я, улыбнувшись.

Эту ночь я провела лучше, чем какую-либо другую ночь в своей жизни. Мы катались на мотоцикле, что подарило мне новые ощущения, мне одновременно захватывало дух, из-за чего я испытывала чувство счастья, а вместе с тем, мне было страшно врезаться куда-то или свалиться на полном ходу. Мы гуляли по плохо освещенным улицам и разговаривали обо всём, что придет в голову, я не беспокоилась, что меня поймут неправильно, или узнают с другой стороны, которую я не хочу показывать, мне просто было хорошо и весело.

Ближе к утру, мы смогли купить мороженное, что было удивительно в столь ранние часы, и отправились на высокий холм над городом, где смотрели на восход солнца.