Я решила перевести это в шутку, и поскорее закончить разговор, меня напрягали два прожигающих взгляда, один рядом, и второй подальше, глаза Биркана смотрели неласково.

— Это можно сказать и про нас, — улыбнулась я, от чего Джан смягчился и опустил глаза вниз. — Будто влюбленные шепчемся.

— Было бы правдой, — тихо проговорил Джан, и я даже подумала, что мне это показалось.

Он грустно улыбнулся, снова посмотрел на меня и засмеялся, переводя это всё в шутку. Я не могу утверждать, что я услышала то, что услышала, поэтому тоже засмеялась, не зная, над чем мы хохочем.

Биркан вдруг сорвался с места, по пути к нам он остановился и пригласил всех сесть, подойдя ко мне, он чуть приобнял меня за талию, из-за этого моя улыбка тут же померкла.

— Как ты?

— Неплохо. В Стамбуле все дела решены?

— Всё в норме.

— Я бы так не сказал. Кое с чем, видимо, не в норме.

— Тут я сам разберусь.

— Как знаешь, только дураком не будь.

— К тебе тоже относится, — напоследок они кивнули друг другу и разошлись, Джан кивнул мне и ушел к другому краю стола, усаживаясь рядом с Анри.

И так выглядит разговор двух неразлучных друзей, не видевших друг друга продолжительное время? А их взгляды, казалось, даже мы с Йетер смотрелись дружелюбнее, а не как две гадюки в одном террариуме.

Я подошла к своему стулу, Биркан оказался быстрее и отодвинул его для меня, а затем и пододвинул, чем вновь вызвал мое удивление.

— Что с тобой? — Спросила я подозрительно.

— Проявляю галантность, или тебе не нравится? — Лицо его не пылало дружелюбием, скорее он смотрел на меня так же подозрительно, как и я.

— Пусть будет, — вздохнула я, отворачиваясь от него, и встречаясь с не отрывающимся взглядом Йетер, сидящей напротив меня.

Вскоре настроение за столом поменялось, все уже веселились, рассказывая друг другу истории и вспоминая что-то прошлое, кажется, и Джан с Бирканом говорили теплее, веселились всё, кроме меня.

Пусть общение в этом кругу было непринужденным, и гораздо свободнее, чем на приемах, но я по-прежнему была не в своей тарелке. До этого момента в ресторане я была всего раз, в возрасте пяти лет, на свадьбе папиного приятеля. Но тогда все не было таким натянуто официальным, да и мне было всё равно. Сейчас же, даже прием пищи был для меня напряденным.

Я боялась перепутать, какой рукой нужно использовать нож, а какой придерживать вилкой, хотя раньше с этим проблем не было, ни дома, ни в кафе. Я опасалась, что еда упадет по дороге к моему рту, или я просто уроню столовый прибор, или испачкаюсь, или в зубах что-то застрянет, или мне придеться с кем-то разговаривать.

Поэтому пока все непринужденно ели, пили и разговаривали, я со всей силы вцепилась в вилку и ела с такой сосредоточенностью, с какой никогда даже на занятиях не сидела.

К счастью, мне даже поговорить было не с кем, друзья Биркана сидели у другого края, со мной же были незнакомые люди, которые не спешили поговорить со мной, Йетер же всё свое внимание обратила к Биркану, это меня обрадовало. Мне не хотелось ещё и лихорадочно соображать, подбирая нужные слова, казалось, я даже турецкий язык забыла напрочь.

Я не была частью историй, что обсуждались за столом, не знала ни места, где они происходили, так же не знала и людей. Словом, я была лишней, единственным человеком в этой комнате, без прошлого и настоящего.

Ещё одно огорчение для меня — Биркан. Весь вечер он пытался втянуть меня в разговор, всеми мыслимыми и немыслимыми способами вплетая меня в любую тему. С каждым обращением ко мне, я замечала, как звереет взгляд девушки напротив, пару раз, под столом она со всей силы ударила меня своей ногой, якобы случайно.

— Что с тобой? Почему молчишь? — Тихо спросил Биркан, наклоняясь ко мне.

— Иногда мне лучше молчать, — попыталась уйти я от ответа.

— Иногда, конечно, но не сейчас. Тебе что-то не нравится?

— Всё нормально, просто я не привыкла к этому.

Биркан улыбнулся, медленно прикрыл глаза, он осторожно прикоснулся к моей руке, лежащей на столе, и успокаивающе сжал её. Он хотел сказать что-то воодушевляющее, но Йетер, заметив это прикосновение, в который раз ударила по моей ноге. Извиняться она перестала раза с четвертого, тогда и я перестала как-то реагировать на это. В этот раз удар был гораздо сильнее, я сжала губы и чуть сощурила глаза, это получилось непроизвольно.

— Что такое?

— Если в ближайшее время мы не разойдемся, придеться покупать мне мазь от ушибов, или ехать в больницу.

Биркан хмыкнул и взглянул на девушку, та подарила ему милую улыбку, это было так странно, я не выдержала и засмеялась.

Мой смех выглядел ещё страннее, но остановиться я не могла, чтобы не привлекать к себе внимание, я спрятала свое лицо на плече Биркана. Когда я успокоилась и вернулась в исходное положение, то есть лицом к Йетер, то встретилась с её напряженно-замершим лицом.

Я удивленно взглянула на Биркана, он отрицательно покачал головой, будто говоря, не придавать этому значения.

После этих моментов кое-что поменялось. Биркан стал уделять мне нарочито много внимания, ухаживал за мной за столом, и иногда даже нежно поглядывал на меня, всё бы ничего, но практически после каждого раза он переводил взгляд на Йетер.

Всё это внимание было таким наигранным, что я начала злиться. Более того, мне стало обидно. Он привел меня, чтобы вызывать ревность у своей бывшей девушки? Чтобы вновь привлечь её внимание, хотя это и не требуется, ведь вся она и так обращена к нему. Для чего весь этот спектакль?

Настроение, которого и так почти не было, совсем исчезло. Я отвернулась и не хотела ни на кого смотреть, я почувствовала подступающие к горлу слезы. Я ощущала себя вновь использованной. Конечно, о чем я думала, разве он позвал бы меня сюда просто так, стал бы позориться перед друзьями, приводя что-то вроде меня.

Все слова и действия только чтобы приревновала Йетер. Не знаю, для чего он в принципе взял меня в свой дом, но нынешней целью было привлечение внимания бывшей девушки.

И как я могла подумать, что нужна кому-то, нужна просто так, как человек, а не как что-то для достижения цели.

Этими мыслями я довела себя до точки кипения, понимая, что сейчас расплачусь, я поднялась на ноги, сказав, что мне нужно позвонить. И выбежала на улицу.

Ресторан находился напротив мостовой, где некоторое время назад я плакала в объятиях Биркана. Как всё совпало. Только теперь я плачу сама по себе.

Прохладный морской воздух заставлял меня дрожать от холода, и я совсем сжалась, обхватив свои плечи руками. Я не знаю, сжалась я от холода, или от того, что сердце сдавливалось, желая сложить меня в клубок, будто от этого его боль утихнет.

Я не решилась взойти на мост, стояла чуть поодаль от ресторана, прижавшись к резным перилам, остерегающим от падения в воду.

Я услышала, что дверь неподалеку хлопнула, я не была уверена, что это дверь ресторана, или что кто-то идет за мной, но на всякий случай я вытерла горячие слезы, стараясь делать вид, будто всё хорошо.

— Что произошло? — Послышался знакомый голос.

Потрудившись, чтобы мой голос не был плаксивым, я тихо проговорила:

— Я вышла поговорить по телефону.

— Понятно, — вздохнул он. — Поэтому не взяла телефон?

Я не нашла подходящего ответа, человек встал рядом со мной, уложив руки на перила, любуясь лунным светом, отражающимся в водной глади, кажется, наш первый серьезный разговор произошел при похожей обстановке.

— Такой красивый вечер, а ты плачешь.

— Разве при красоте не плачут? — Спросила я, усмехнувшись.

— Нет, иначе и свою красоту испортить можно, — Джан повернулся ко мне, и пальцем осторожно провел по моей щеке, смахивая ещё одну слезу.

Я отвернулась, не зная, что ответить, а ещё мне было стыдно, а слезы вновь собирались покатиться из глаз.

— Ты переживаешь из-за Йетер? — Я промолчала, если отвечу, скажет назвать истинную причину, но её я назвать не смогу. — Я ведь говорил, не обращай на неё внимания, она этого не стоит. Тем более плакать из-за неё.