— Мать простила тебя?

— Нет, за время моего отсутствия произошли непредвиденные проблемы, то, что я никогда не смогу изменить. Матушка холодна ко мне, почти не разговаривает, не только со мной, но и с остальными. Умерла сестра, за ней, почти сразу же погиб брат, самый младший из нас, он родился всего за несколько месяцев до смерти отца, а мать в одиночку не досмотрела за ним. Его сбила машина, прямо рядом с домом. Матушка долго кричала, говорила, что его специально убили, а она позволила этому случиться. Но это же случайность. И за эту ошибку она корит себя до сих пор.

— Но ведь твоей вины в этом нет. Они погибли не из-за тебя, так сложились обстоятельства, — проговорила я, это оказались единственные слова, которые я смогла найти, оставшись поражена этой историей.

— Но если бы я не сбежал с деньгами, вскоре мы бы переехали. Сестра была бы жива, и брат тоже, сменив место, мы могли сменить и судьбу.

— Это ещё не значит, что они бы не погибли в другом месте, кому-то суждено умереть, никто от этого не убежит.

— Кадер, этот рассказ изменил твоё мнение обо мне? Ты разочарована? — Жених взволнованно взглянул на меня, ожидая ответа. Это был мой последний шанс сбежать, не оставляя минимум проблем позади себя.

Но я не воспользовалась этой возможностью, мне стало жаль Эрдала. Он смотрел на меня с такой надеждой, и я не смогла сказать правду. Как жаль, что печаль и боль в моих глазах никто не замечает, особенно я сама, продолжая делать всё самое наихудшее из всего того, что могла бы сделать.

— Все мы совершаем ошибки, не мне судить и выносить приговор.

— Ты моя последняя возможность исправить ошибки прошлого и обрести семью, Кадер. Когда-нибудь я познакомлю тебя с матушкой и остальными членами семьи, но пока никто к этому не готов.

Приём оказался не таким страшным, ибо я почти не отходила от Эрдала, а никто не позволял себя сплетничать рядом с ним, возможно, он выглядел устрашающе.

Знакомых лиц почти не было, всё же это наиболее приятные люди, обладающие меньшими средствами, и меньшей самоуверенностью. Но всё же люди из прошлой жизни попадались на пути, я не помнила их имён, и надеялась, что и они не помнят моего имени.

Не стали рассказывать о нашей помолвке, перенесли эту новость до времен, когда Эрдал вернётся из Стамбула, куда собирается отправиться завтра рано утром. Но некоторые гости заметили на моём пальце характерное этому событию украшение.

На это обращали внимание исключительно женщины, которые позже поглядывали на меня своими хитрыми, будто заговорщицкими взглядами.

Ночью мне не спалось, в голову лезли ненужные мысли, применения которым я не находила. Я думала о побеге, и тут же выбрасывала это из головы. Думала о Джане, о его невесте, о её угрозах, и снова выбрасывала, как испорченный черновик. Не находила себе места, не могла лежать, и не нашла ничего лучше, чем сесть за чертежи.

Это не было заказом, это было полётом фантазии, подогнанным под размеры. Я зарисовывала комнату, обозначила окна, двери, разместила мебель, мелкие детали, и успокаивалась, выбросила из головы всё, что не было связано интерьером.

Закончила, любуюсь результатом, не веря, что всё так легко и точно получилось, без расчётов, напряженных размышлений, и тут же чувствую холодок из сердца. От спокойствия и приземленности не осталось и следа.

На бумажном листе, как удачно, что я взяла не ватман, оказался не мой полёт фантазии, нет, это была комната Биркана. Третий этаж огромного дома, большие окна, выход на балкон, мебель, на которой мы были вместе…

Рву лист на две части, складываю вместе, рву ещё раз, затем комкаю и швыряю в мусорную корзину для бумаги.

Злюсь на себя, на свою глупость, как можно было не узнать сразу это проклятое место.

Подлетаю к окну, открываю створку, вспоминаю, что на месте старого окна, которое разбили в день начала моего рабства, появилось новое, вставленное по приказу Биркана. Нехотя вспоминаю, как он помогал мне разбирать бардак здесь, то, как он не умел, но делал, пытался мне помочь, хотя раньше никогда не занимался уборкой.

Когда этим воспоминаниям придёт конец?

Высовываюсь в окно, тяжело вдыхаю прохладный, освежающий ночной воздух, на выдохе будто отпускаю всё напряжение, любое воспоминание о Биркане, но они цепляются за каждую клетку моего тела, инородная, но неотъемлемая часть меня.

Слышу звук приближающейся машины, удивляюсь, обычно на этой улице поздно не выходят, и уж тем более не возвращаются домой в такое время.

Понимаю, что автомобиль останавливается у нашего дома, не могу увидеть ничего из своего окна. Плотно закрываю створку, хватаю по дороге халат и бегу к двери, чтобы удостовериться, что она закрыта.

Я боюсь, мне кажется, что проблемы возвращаются, что если отец вновь нашёл проблемы? Взял деньги, не вернул, и нас выгоняют из дома? Или это люди Мелике? Выполняют приказ своей госпожи ночью, без лишних свидетелей?

Выхожу в прихожую, не успеваю подойти к двери и слышу стук в неё. Напористый, громкий, кто-то колотит со всей силы.

Собираюсь разбудить отца, схватиться за телефон, чтобы вызвать полицию, но останавливаюсь.

— Кадер, — за дверью прозвучал знакомый голос, от которого внутри всё похолодело.

Подхожу к двери, но не открываю, сажусь на грязный пол, прислонившись к холодной металлической двери. Чувствую невыносимую тяжесть, свалившуюся на меня мёртвым грузом.

— Я знаю, что ты там, — продолжает кричать человек снаружи, а я не волнуюсь, что он разбудит соседей, мне наплевать, на всё и на всех, кроме него.

Он пьян, а я погибла.

— Я слышал, ты выходишь замуж. Открой теперь эту чертову дверь, пока я не сломал её.

Встаю на ноги, такое ощущение, что каждая нога весит тонну, с трудом поворачиваю замок, распахиваю дверь и вижу его. Человека, лицо которого и не надеялась увидеть так близко.

Впервые за долгое время он смотрит на меня, на меня, а не в сторону. Сжимаю руки в кулаки, чтобы не броситься ему на шею, безумно хочу сделать это, прижаться к нему, чтобы всё это закончилось, сказать ему, что люблю его, пусть даже он не скажет этого в ответ, но не сделаю.

— Зачем ты пришёл? — Почти спокойно спрашиваю я, пытаясь унять внутреннюю дрожь.

— А зачем ты приходила на мою помолвку? Поздравить, очевидно, — пьяно рассмеялся он, опустив голову, словно шее тяжело было держать её, его руки упирались в дверной проём, препятствуя падению тела.

Пропускаю его замечание мимо ушей, задаю следующий вопрос:

— Откуда ты узнал?

— Госпожа Шениз поспешила рассказать об интересном наблюдении бабушке Мехтебер, а та тут же перезвонила мне, расстроившись, что её драгоценная Кадер теперь точно не станет её невесткой. И всё же я удивляюсь, иногда ты кажешься мне самой востребованной женщиной на территории Турции, да что там, в мире. Разве можно было найти мужа так быстро?

— Это ты ли говоришь? Ты принял решение жениться на другой девушке, когда ещё был со мной, — выпалила я, выдавая свою обиду и боль. Я смотрела на него, моля о помощи. Вытащить меня из этого омута, где нет ни дней, ни ночей, нет ни смысла, ни будущего, могло только два человека, Биркан и я сама.

Однажды я смогла понять, но быстро, после очередной новости, забыла об этом. Я поняла когда-то, что зря возложила миссию по восстановлению себя на другого человека.

Да, он мог это сделать, гораздо быстрее, безболезненно, но надолго ли? Если бы он вновь ушёл, я бы снова умерла и продолжала бы погибать день ото дня, поэтому я не должна зависеть от кого-то, единственное существо у любого человека, на которого можно положиться, которое никогда его не оставит, это он сам.

— Да, принял, — снова засмеялся он, на этот раз болезненно, словно он жалел об этом решении, или же, мне хотелось так оценить эту интонацию. — Но это не встретить первого попавшегося человека, не зная его помыслов, не зная, его самого. Может, он что-то сделает с тобой? Ты не думала? А если он маньяк?

— И что же он сделает? Заберёт меня насильно из дома, пугая, что разрушит мою жизнь, и запрёт в своём доме? История повторяется, не так ли? Только вот, не все люди такие, как ты.