— Возможно, когда дело касается жизни дорогих мне людей, — немного смягчился парень, осознав свою ошибку, или же ускоряя признание адвоката. — Кто эти люди? Зачем им убивать Анри?

— Анри? Пожалуй, ни к чему. Убить собирались Кадер.

— Что? — Выпалили мы одновременно, уставившись при этом на вестника.

— Я ведь говорил, связываться с семьей Анлачик неудачная затея.

— А они тут при чем? — Спросила я, не сразу вспомнив, кому принадлежит эта фамилия.

— Мелике решила разобраться с Кадер из-за ревности к Джану?

— Её отец. Каким-то образом узнал о любви неудавшегося зятя, решил отомстить за слезы дочери. Сама девушка ни о чем не знала, я рассказал, она удивилась, расплакалась, наехала на отца, тот наехал на меня. Но в итоге они пообещали, что подобное не повторится, и попросили меня не сообщать в полицию.

— Попросили не сообщать в полицию? Старик Анлачик испугался полиции? — Чуть не прыснул от смеха Биркан, какого-то враждебно-издевательского смеха.

— Просто не уточнил, как именно. Суть в том, что повторного нападения не будет.

— Так легко они не отделаются, — почти спокойно проговорил Биркан, но в глазах его зажглось пламя.

— С ними нельзя связываться. Если из-за простых подозрений в неверности они натравили убийц, но если ты перейдешь им дорогу, считай всё, уже покойник.

— Они могли убить Джана? — Спрашиваю, надеясь отдалить Биркана от нехороших мыслей, ещё не хватало, чтобы он пострадал из-за меня.

— Могли, но не убили. Тебя они припугнули, хотя ничего не стоило выйти из машины и выстрелить в упор. Их подобные убивают грязно, не будут скрывать своих мотивов, не подстроят самоубийство. Даже вчера, они не скрыли номера, стреляли в городе, под камерами, перед людьми. Думаю, старик хотел бы убить виновника слез младшей дочери, но не успел.

— И больше ничего не успеет.

— Пожалуйста, перестань, — чуть повысила голос, не выдержав волнения. — Не влезай в это. Я в порядке, и больше ничего не будет. Анри тоже в порядке.

— Но ты могла умереть, Кадер! — Прошипел парень, повернувшись ко мне. — Ты не понимаешь? Им наплевать, убили бы, хорошо, напугали, тоже хорошо. Нельзя верить слову этого шакала, если он начал дело, то закончит его.

— Прошу, оставь, — чувствовала, что на глазах появляются слёзы. Ужасное чувство, когда любимый человек бросается в огонь, и ты не можешь его остановить, но должна.

— Тихо, — почти миролюбиво протянул он, обнял меня одной рукой, едва касаясь больной шеи, прижал к своему плечу, успокаивающе гладил по голове. — Я не могу этого так оставить.

— А я не могу допустить твоей смерти, ты не понимаешь? — Поднимаю на него глаза, надеясь найти в них успокоение, увидеть, что он передумал.

— Она права, Биркан, — вмешался Танер, деликатно кашлянув, ведь мы забыли о его присутствии. — К ним нельзя лезть, это та семья, попав в которую выйти невозможно, если только ногами вперед. А ты им мстить собрался.

— Я сам разберусь, адвокат.

— Биркан, пожалуйста, — настаивала я, и по лицу прокатились слезы ужаса. Если он сейчас встанет, вцеплюсь в руку, прибью себя к стене, чтобы он не смог двинуться.

— Позже поговорим, — пообещал он, осторожно стирая слезы с моей щеки, но по глазам видела, врет. Отвезет меня домой, закроет в комнате, и поедет на разборки. — Сейчас позволь обсудить дела. Что с другими наемниками?

— Не смог выйти на след. Отслеживал камеры со всех сторон, куда бы они могли выехать, но где-то они поменяли автомобиль. Переоделись, и узнать их невозможно. В доме следов тоже не осталось. Если что и было, они вернулись и подчистили, пока мы ездили в больницу.

— Они ведь не собирались убивать нас. Нож был только у одного. И он предназначался Сеиту, — задумчиво проговорил парень, продолжая прижимать меня к своему плечу.

— Почему нож, а не пистолет? Один выстрел и всё, — вмешалась в разговор я.

— Не напоминай, видимо, не для всех предназначены несколько магазинов патрон, — съехидничал Биркан. — Но что-то в этом есть. Почему нож? Хотели, чтобы он помучился? А нас отвлекали дракой?

— Есть у меня одно мнение. Это не наёмники, те знали бы, где найти оружие, и оно бы у них было, не пришлось бы драться. Нас отвлекали, скорее всего, кто-то один всё затеял, остальных нашел и нанял для нас. Идти одному с ножом против пяти человек? Не очень получается. Но можно было подождать нашего ухода.

— А что если за нами следят? Мы узнали, где Сеит, человек проследил, приехать раньше не мог, так как не знал куда ехать, быстро нашел разбойников с улицы. Как мне кажется, это не специалисты боев, просто мы не были подготовлены, и половина наших никогда не дралась. Не смог ждать дольше, потому что мы могли узнать тайну Сеита, или же, потому что слышал, что утром он уедет и другой возможности не будет, — предложил свою версию Биркан, задумчиво поглаживая мою голову, он её почти чесал, иногда даже больно было.

— Тогда нас подслушивали, и подслушивали именно отсюда, — догадался Танер, осторожно вставая со стула.

Биркан отпустил мою несчастную голову и встал за ним. Адвокат переворачивал свой бардак, ища прослушку, некогда недовольный индюк последовал его примеру. Мне не оставалось ничего другого, как присоединиться.

— Вот гадина, — вдруг выругался Танер, вылезая из-под стола с какой-то металлической штучкой в руке. — Возможно, мы даже в одном месте такие вещи берем.

— Дорогое удовольствие? — Спросил Биркан, забирая у него из рук жучок, разглядывая по всем сторонам.

— Копейки, надо только место сбыта знать и не попасться. Так что в поиске вредителя мы даже не можем установить его материальное положение.

— На людей, готовых бить лица первым встречным, денег хватило, — вмешалась я.

— Раздавить или ты сможешь отследить? — Осведомился парень, насмотревшись на чудо изобретение.

— Нет, это совсем пустышка, никакой информации не несет, только дальность приема сигнала может быть большая.

— У своего продавца не сможешь узнать, кто взял?

— Шансы нулевые, там фишка фирмы в том, что тебя не запоминают. Да и приобретение мелкое, захочешь, не вспомнишь. Но нужно ещё поискать. Враг оказался ближе, чем мы думали.

Биркан выкинул остатки сломанного прибора в мусорную корзину, в тот момент у него зазвонил телефон.

— Слушаю. Да, сейчас приедем, — сбросил вызов и обратился к адвокату. — Вынуждены покинуть тебя, ищи прослушку сам. Сеит пришел в себя.

— Мне же и нужно с ним разговаривать.

— Ты не разговариваешь, а допрашиваешь. Сперва мы, как старые друзья, побеседуем, а если ничего не узнаем, ты подъедешь.

Других парней с собой не позвали, Биркан считал, что вывести человека на правду можно только в относительно спокойной обстановке, без присутствия побитых глаз, хоть и знакомых.

Старый друг выглядел не лучшим образом, хотя я и не знала, как он выглядел раньше, сейчас я рассмотрела его лучше. Пожалуй, у Севиляй есть повод продолжать любить его и ждать спасения, и не только по причине того что её муж больше напоминает тирана.

Лохматые, чуть вьющиеся, черные волосы частично скрывают массивные, зато не сросшиеся, брови. Аристократичный прямой и узкий нос с едва заметной горбинкой придавал ему некий шарм. Лицо узкое, с ярко выраженными скулами и острым подбородком. В целом вид довольно изможденный, это выдают припухшие глаза с синевой, и потухшие, почти безжизненные черные очи.

— Мы не помешали? — Как можно деликатнее спросил мой сопровождающий, а быть приличным молодым человеком, без постоянной нотки повышенного самомнения в голосе, ему не всегда удаётся.

— Заходите, — Попытался улыбнуться пациент, своими тонкими, драматичными губами. — С вами, прекрасная госпожа, мы не знакомы, но я с радостью познакомлюсь.

Для меня улыбка получилась не натянутая, даже обаятельная, ещё сопровождаемая, появившимся в глазах спокойствием. Я улыбнулась в ответ и поспешила продолжить знакомство, поддерживая миролюбивый тон:

— Моё имя Кадер. Рада познакомиться, хоть это и могло произойти при лучших обстоятельствах. Пусть останется в прошлом.