— Для начала на финансовом рынке на некоторое время появился новый большой игрок, который на некотором этапе повлиял на динамику ценных бумаг. Фактически он в июле прошлого года на пару недель взбаламутил весь финансовый рынок. Лишь к сентябрю всё вернулось к прежним показателям.

— Это может быть один из наших коллег по петле.

— Теперь я тоже так думаю, — кивнула Митчелл. Тряхнув головой, она улыбнулась собеседнику. — Ты что-то говорил про лыжи. Научишь меня?

— Я лучший в мире инструктор по лыжам… — надулся от наигранной гордости Грин, но по широкой улыбке и веселому тону было понятно, что он шутит. — Их тех, кто катался на лыжах всего в пяти отпусках. Но на полного новичка моих навыков точно хватит…

***

Горнолыжный роман плавно перерос в нечто большее. Брэд по-настоящему увлекся Хелен. У неё с одной стороны непростой характер и властные замашки бизнесвумен. С другой стороны, богатый жизненный опыт и чувствуется опыт брачной жизни, отчего к ней оказалось проще притереться. К этому стоит добавить почти такой же рост и наличие чувства юмора. В итоге Грин не хотел с ней расставаться.

Не успела парочка молодых стариков и глазом моргнуть, как с курорта они переехали в дом Хелен, который расположен не в Чикаго, как ожидал Брэд, а в жаркой Калифорнии.

Прошло два года, а Брэд всё ещё находился под впечатлением от резкой перемены жизни. Гормоны до сих пор играли у обоих невольных путешественников во времени, поэтому они оба с наслаждением и немалым опытом часто предавались телесных утехам. Их молодые тела были ненасытными. Но утро — это время приема завтрака. Всего один раз парочка попробовала вместо завтрака заняться сексом на кухонном столе. После этого пришлось покупать новую посуду и делать уборку, поскольку горничная приходит позже. С тех пор они на кухне лишь едят, как этим утром шестого июля две тысячи третьего года.

Брэд выглядел немного помятым. В тёплом климате он отдавал предпочтение синим шортам до колена и голубой рубашке-поло.

Хелен выглядела немного бодрее. Щечки порозовевшие, глазки блестящие. Она щеголяла по поместью в коротких обтягивающих шортах в тон к рыжим волосам, которые отросли до лопаток, и в розовом топе, который выставлял напоказ подтянутый плоский живот.

Посмотрев на Брэда, она закатила глаза.

— Господи! Я чувствую себя извращенкой. Вот смотрю на тебя, а перед глазами появляется сын…

— Сын?

— Из первой жизни. Его звали Тони. В четырнадцать он был похож на тебя сейчас. Умом я понимаю, что ты взрослый мужчина, более того, ментально мой ровесник, но чёрт подери!

— Завидуй молча!

— Я? Завидую?! — опешила Митчелл. — Чему?

— Я до сорока буду так выглядеть. Большинство девушек за такую суперспособность отдали бы многое. Потом, конечно, начнут появляться морщины и седые волосы…

— Нет, спасибо, — Хелен скрестила руки перед грудью. — Не нужна мне такая суперспособность. Нас и так воспринимают как сестру с младшим братом. А потом что? Наверняка будут думать, что мы мать и сын. Или ещё хуже, что я извращенка.

— Забей. Тебе разве не плевать на то, что думают окружающие?

— С одной стороны, плевать. Но, Брэд, если смотреть объективно, мы живём в обществе, в котором должны соблюдать писаные и неписаные правила. Мы не можем пойти голыми в супермаркет, хотя климат в Калифорнии позволяет разгуливать в костюме Адама и Евы. Мы не можем целоваться на людях, иначе придурки-моралисты вызовут копов.

— Думаю, такие мелочи мы как-нибудь переживём.

Брэд потянулся к газете. Развернув её, он замер с широко распахнутыми глазами, что не укрылось от девушки.

— Что там, Брэд?

— Твой путешественник во времени всплыл.

— Мой? — выразительно посмотрела она на него. — Ты, что ли?

— Не я. Тот придурок, который взбаламутил фондовый рынок в двухтысячном. Тут пишут, что вчера ФБР арестовала Эндрю Карлоса. Он в двухтысячном в течение короткого времени провел сто двадцать шесть рисковых биржевых сделок. Начал с восьми сотен баксов и за две недели выручил более трёхсот пятидесяти миллионов.

— Я знала! — вскочила из-за стола радостная Митчелл. — Это всё из-за этого ублюдка! А-а… За что его арестовали?

— Им заинтересовалась Комиссия по ценным бумагам и биржам. Подозревают в мошенническом сговоре. Только я одного не пойму, почему только сейчас? Три года прошло же.

— Это же бюрократы, Брэд, — снисходительно взглянула на него Хелен. — Они почти всегда долго раскачиваются. Вот поэтому я и не торгую столь резко, хотя могла бы, как и этот Карлос, за пару недель сделать нынешнее состояние. Привлечь на себя внимание Комиссии по ценным бумагам и биржам — нет хуже участи для брокера. А эти коршуны могут наброситься на тебя даже спустя десять лет. Ты уже расслабишься и забудешь о том, что было, а они нет. Так что придурок этот твой Карлос, хотя в теме наверняка сечёт.

— Он такой же мой, как и твой, милая. Дальше читать?

— А что, там есть ещё что-то интересное? Брэд, читай, конечно.

— Этот идиот признался федералам, что является путешественником во времени. И рассказал им, что прибыл сюда из две тысячи двести пятьдесят шестого года. А в будущем он специально изучал работу фондовых рынков прошлого.

— Погоди, — нависла над его правым плечом Митчелл. Пробежав глазами по тексту, она застыла в шоке, крепко вцепившись в левое плечо парня. — Реально написано про две тысячи двести пятьдесят шестой год. Это либо бред, либо есть способ дожить до столь отдалённого будущего.

— Да ну, ерунда, — Брэд сам до конца не верил своим словам. — Врёт он. Наверняка помер в две тысячи пятьдесят шестом, а пару веков накинул для понтов. И всё же я согласен с тобой.

— В чём же? — девушка навалилась грудью на его правое плечо.

— Карлос полный придурок. Признаваться в таком федералам…

— Погоди…

Хелен вновь устремила взор на газету. Она вырвала её из рук парня и распрямилась. Её взор горел жадным блеском с проблеском надежды. Прочитав статью, она смяла газету и бросила на стол.

— Мы должны найти способ поговорить с этим ублюдком!

— Эм… Милая, мне кажется, ты слишком серьёзно воспринимаешь…

Она его оборвала со сталью в голосе:

— Мы должны, Брэд. Я должна! Ты мне поможешь?

— Конечно. Только объясни, зачем он тебе?

— Потом. Не хочу сглазить. Это личное, милый. Я переодеваться. Попробую узнать об этом парне по своим каналам.

— Окей, — Грин разгладил газету и собирался перечитать статью, чтобы понять, что могло так зацепить Хелен. — А я после завтрака взломаю базу данных федералов.

Хелен на ходу вписалась в дверной косяк. Обернувшись, она выпученными зенками уставилась на парня.

— Что?

— Помогу тебе в поиске информации, милая.

— Э-э… — она протирала ушибленный лоб. — Нет, ты сказал иначе!

— Про взлом сервера федералов?

— Да!

— Тебе послышалось… Я тихий, мирный программист. Напомни, где у нас хранятся лопаты?

— В сарае садовника, — на автомате ответила Митчелл, после чего подозрительно сощурилась. — Брэ-э-э-д…

— Что?

— Зачем тебе лопата?

— Конечно же, чтобы откапать тайник с дисками.

— Тайник с дисками?! — приподняла она брови в ожидании продолжения.

— Прошлая жизнь меня научила хранить программы для взлома в труднодоступном тайнике подальше от дома… — мило улыбался Брэд. — Удачного дня, милая.

— Ага… — с ошарашенным видом кивнула Хелен. — И тебе.

Когда Митчелл удалилась с кухни, Грин вернулся к изучению статьи и поглощению завтрака. Единственной новой информацией стали обещания Карлоса рассказать следователям о местонахождении Усамы бен Ладена и открыть лекарство от СПИДа в обмен на смягчение наказания и возможность вернуться в своё время.

Хелен вернулась домой под вечер хмурая. Она обнаружила Брэда в гостиной с банкой пива за просмотром телевизора. Она сразу узнала фильм.