Я для доброго общения двери открытыми оставляю, раз уж она его давний «друг», но мне она, по факту, никто, и бегать вокруг нее на цыпочках причин у меня тоже нет.

Стыда я за это не чувствовала. В новом доме я буду хозяйкой, и всем это стоит принять. Кроме Зои, мое право никто и не оспаривал, на самом деле! Как минимум потому, что это за этим правом стоял хозяин дома.

Даже Зои последнее время выделывалась уже скорее ради приличия, почти без огонька – больше по привычке, чем ради чего-то. И немного, чтобы доказать самой себе, что вовсе не сдала позиции. К этому я относилась с пониманием – ронять ее достоинство у меня цели не было, но и по своему я топтаться не разрешала. По моим прикидкам, еще месяцок завуалированных выпадов – и мы найдем кое-какое равновесие. А там может и сама съедет! Благо, гастроли и не позволяют ей весь год томно разлеживаться на диване.

– Ми-лы-е, – повторила я, – Очень даже милые!

Фрейя цокнула языком и посмотрела на меня с подозрительным прищуром.

– Полагаю, им же лучше, если так? А то ведь можно случайно и на кочергу налететь… В вашем доме они еще не в каждом углу стоят? – она с весельем посмотрела на Икела, который сидел в углу, зарывшись в какие-то очередные отчеты.

Арион с Икелом опять что-то не поделили, но устраивать из-за этого скандалы им было не положено ни по возрасту, ни по положению, так что гадили друг другу по тихому. И Тихеин муж в подарок к помолвке заказал мне этих железяк, действительно, на каждый чертов угол немаленького, в общем-то, дома. Причем ровно, насколько я знала. Сам дом я еще не видела, но Арион сказал, что «маленький гаденыш не пропустил ни одного угла».

– В каждом, – кивнул юноша, не отрываясь от бумаг, – Что бы там многоуважаемый господин Вассергайст ни думал, я всегда был достаточно внимательным и дотошным.

Строительство нашего с Арионом дома уже почти закончилось. На самом деле, я до объявления о помолвке даже не знала, что оно уже начато. Сама я считала, что такие вещи стоит отложить до момента, когда все будет ясно окончательно и бесповоротно – до свадьбы. Арион же думал немного иначе. Тихонько заводил разговоры о моих предпочтениях в планировке, запоминал, что мне особенно понравилось в доме Тишы и Икела, о чем я тоскую из моего родного дома… Запоминал и потихоньку наполнял наш будущий дом.

Последние полгода он очень красиво за мной ухаживал, не позволяя себе лишнего, но без стеснения давая всем понять, что надеется на брак, аккуратно пресекая любые разговоры о статусе наших отношений.

Сама я старалась не торопиться. О помолвке мы объявили только недавно, когда окончательно решили все для себя. А точную дату свадьбы я пока называть отказывалась даже для самых близких. Ариона это раздражало, и я едва сдерживала смех каждый раз, когда он начинал эту тему. Сам же громче всех кричал, что браки не для таких, как мы, а теперь только и ждет, когда можно будет на все претензии моей семьи ответственно заявить, что он – муж, а не подозрительный чужак. Монти, к слову, так и не согласился принять отказ, пока я не выйду замуж. И существование Ариона игнорировал напрочь, чем таки смог вывести его из себя и даже не раз!

– Очень мило с вашей стороны, – улыбнулась я Икелу, – Арион тоже уже готовит подарок к дню рождению Тихеи.

– Правда? – улыбнулась она.

Икел кое-как выдавил из себя улыбку и благодарность, уже представляя насколько обрадует его этот день.

– И все-таки, – не успокаивалась Элизабет, – Почему он не может выселить их… ну, например на какой-нибудь остров! Необитаемый.

– Какая ты добрая девочка, – гордо улыбнулась Фрейя и повернулась ко мне, – Кстати, почему?

– Потому что близких людей не выселяют на необитаемые острова по первой просьбе?

– Могут и сами догадаться, – фыркнула Соль, – Это же не так сложно, да?

– До моего первого визита в главный дом и так разъехалась добрая половина девушек, – вздохнула я, – И отец Ариона до сих пор страдает, потому что гарем был как на подбор из ценных кадров! Если я еще и сама их гнать начну, он взвоет, – я пожала плечами и честно сказала, – Да мне и не хочется. С ними весело.

– Я бы от ревности удавилась, – спокойно призналась Элизабет, – Они же еще и красивые, небось?

– Красивые, – кивнула я.

Хотя, если честно, Элизабет была красивее любой из них.

– И ты честно и искренне можешь признаться, что не ревнуешь? – с сомнением потянула Соль, – Я отлавливаю смазливеньких сразу на подходе к моему жениху. И без всякого стыда обещаю им разодрать их хорошенькие личики.

– Ревную, – кивнула я честно и искренне, с опасением поглядываю на подругу, – Но мне это жить не мешает. Арион, кстати, тоже ревнует. Но тоже еще не рассыпался и даже не надломился, представляете?

Фрейя недобро улыбнулась.

– У него бывшие любовницы под боком живут. Бокал, другой – и вспомнят старые времена…

Я тоже поначалу об этом переживала. И очень внимательно следила и за его, и за их поведением – взглядами, шутками, улыбками… Порой даже создавала провоцирующие ситуации, чтобы посмотреть. И ни разу он мне не дал повода усомниться в своих словах. Было ли это гарантией? Нет. Но гарантий в таких вещах не может быть в принципе. Я для себя уже давно успокоилась, честно признаваясь, где и что мне не нравится в его общении с женщинами. Он спокойно слушал и запоминал, меняя постепенно свои привычки.

И это еще одно его качество, которое заставляло меня влюбляться в него все больше и больше. Он никогда не позволял себе обижаться из-за моих переживаний, даже если я сама порой считала их глупыми. Всегда слушал спокойно и принимал во внимание. Он вовсе не переделывал себя под меня, но – никогда не отмахивался. Я никогда не волновалась и не переживала перед разговором с ним, даже если предполагала, что ему не понравится, что я скажу. Это было необычно, но очень приятно. И в том числе поэтому я была спокойна.

Жаль, что зачастую приходится тратить время на то, чтобы успокаивать еще и окружающих.

– Если бы ему хватало бокала-другого, то существование гарема не играло бы абсолютно никакой роли…

– Да отстаньте вы от него уже! – неожиданно встал на защиту Арион Икел, – Бедолага и без того страдает. Он же теперь не сможет расплачиваться за услуги телом! – с наигранным сочувствием улыбнулся юноша, – Придется платить женщинам из кошелька, как всем приличным мужчинам. Видите, на какие жертвы он идет ради Метиды? Может еще немного, и даже дурной характер исправит ради нее – придираться ко всякой ерунде перестанет…

– Ой, не знаю! – улыбнулась я, – Если целый лебедь ради своей пары не исправил дурной характер, то куда уж нам – немоногамным видам.

Когда вдруг в окно начали тихонько биться колдовские огоньки, обычно просто проплывающие мимо и не раньше, чем наступали сумерки, я первая обратила внимание и уже привычно почувствовала предвкушение встречи. Я подошла к окну, тут же его распахивая. Под окном стоял, улыбаясь, мой жених. Он ничего не сказал, только распахнул руки, приглашая.

– С ума сошел? – вскинула бровь я, – Я же не дикарка! Зайди через дверь и пригласи, куда ты там хотел.

– Ну хоть разочек? – сощурился он, – В качестве аванса.

– Еще я из окон не прыгала! – я пыталась сохранить серьезный вид, но от его попытки состроить на лице просящее выражение, которое не шло ему абсолютно, то и дело пробирало на смех.

– Что, ни разу? – удивилась Тихея, пристраиваясь рядом, – Удивительно!

– А я тоже… – загрустила Элизабет и тут же заблестела глазами, – А может вы нас всех по очереди поймаете и тогда Тида согласиться?

– Я первая, – растолкала девушек Соль мощной фигурой, – Проверим силу его рук. И позвоночника.

– Удержит, – цокнула я, покачав головой, – Не такая уж ты и большая.

Она как-то невесело усмехнулась.

– Неужели ты заставишь меня заходить, когда все можно сделать быстрее и проще? – с надеждой уточнил он, продолжая дразнить меня своей улыбкой.

Я с нежностью улыбнулась в ответ.