Мне стало жутко жалко Тею, если это то, что она испытывала постоянно.

Я была вовсе не уверена, что удержусь. Именно поэтому отсутствие интереса с его стороны – это хорошо. Очень хорошо. Но ни капельки не радует. Вот ни на секунду, хоть и должно бы.

Я сразу и не заметила, но на столе лежали письма. Я провела рукой, раскладывая их веером. Одно было от миссис Випер, еще одно из дома и одно… без подписи?

Я открыла конверт и развернула письмо.

– Это еще что такое?! – я нахмурилась, вчитываясь в строки.

К письму, судя по тому, что написано, прилагался подарок. Я посмотрела на стол. На столе лежала симпатичная резная коробочка. Стоило ее открыть, меня тут же затошнило. Внутри лежала на бархатной подкладке мертвая птичка с вырванным сердцем.

Наверное, меня хотели припугнуть. Наверное, рассчитывали, что этого хватит, чтобы я ударилась в слезы и засобиралась домой, к родителям. Многим бы хватило. В другой день и мне бы, пожалуй, хватило – я вовсе не была самонадеянной и бесстрашной.

Вот только сегодня у меня было очень паршивое настроение.

Я, забыв про усталость, подскочила с места и едва не вышибла дверь в коридор. Возмущение сгустилось вокруг меня так, что, казалось, даже мешало дышать. Кто посмел?! У кого совести только хватило?!

– Мисс Лилье, вы куда? – забеспокоилась охрана у входа.

– В сыск! – кинула им я, даже не оборачиваясь, и пролетела мимо.

– Время позднее, – потянул вдруг кто-то из темноты так насмешливо, что я все-таки замедлила шаг, а потом и остановилась, когда мне загородили дорогу, – Хорошие леди уже дома должны сидеть. А мне вас отрекомендовали, как очень благоразумного и спокойного человека. Неужто враки?

Территория поместья была освещена лишь местами, и проплешины темноты были вообще не просматриваемы. Из такой вот и вынырнул старший брат Тихеи по матери и единственный сын графа Роттера – Деймос. Смуглый, чернявый, хорошо сложенный молодой мужчина, чисто внешне – копия своего отца. Мы были представлены друг другу, но пообщаться с ним я не успела. Успела только наслушаться баек о его дурном нраве.

– Враки, – кивнула я, – Все хорошие леди уже сидят по домам. А я – разведенная! Мне можно все и немного больше! – я еще больше вскипала от того, что меня задерживают, потому не удержалась, – А теперь прочь с дороги!

Он вскинул брови все так же насмешливо, уступил дорогу, но пошел за мной, не отставая ни на шаг.

– Вы пойдете со мной? – все-таки уточнила я, – Хорошим мальчикам бы уже тоже лучше не шляться по темноте!

– А вам меня отрекомендовали как хорошего? Если да, то признаюсь сам – враки, – он отчего-то улыбался, – Да и не можете же вы гулять одна?

– Я не одна, со мной охрана, – я махнула рукой назад, но, глядя на его выразительный оскал, обернулась, – Должна бы быть…

От моего хмурого взгляда он, к сожалению, ни капли не смутился.

– Я и сам справлюсь с вашей охраной!

Я молча дала ему письмо и коробочку с «подарком». Мистер Роттер пробежал глазами по письму, заглянул в коробочку, присвистнул и махнул рукой. Из темных углов сада тут же вынырнули мужчины и пристроились в полутора метрах от нас.

– Что, уже не так уверены в себе? – не удержалась я от язвительного тона.

– Я, мисс Лилье, в себе не сомневаюсь, – ухмыльнулся он, – Но моя уверенность не важнее вашей безопасности.

Я развернулась, ничего не ответив, и пошла дальше, кипя внутри возмущением. Возмущало меня буквально все. Тихеин брат, драматично мигающий фонарь, завывание дерущихся котов из какой-то подворотни… Буквально все!

– Вас так злит живодерство ваших недоброжелателей? – предположил Деймос не в состоянии, видимо, идти молча.

Живодерство недоброжелателей меня возмущало, конечно. А еще непонятное внимание этого мужчины; пьяные песни, которые очень отчетливо доносились из центра городка в ночной тишине; холодный ветер, бьющий в лицо и путающий волосы; господин Арион, который бессовестно растревожил, а потом утек к следующей жертве…

– Я возмущена тем, что кто-то набрался наглости мне угрожать! – оскалилась я, радуясь достойному поводу злиться, – Это так удивительно? Что за вздор! «Те, кто подыгрывают монстрам, плохо закончат»? Те, кто угрожают невинным дамам – вот кто плохо закончит! Пытаться ударить по самым слабым – это низко, это гадко, это…

– Да уж, – потянул он со смехом, – У меня две сестры, и я прекрасно знаю, как опасно угрожать невинным дамам! Вот глупец, да? Боюсь представить, что вы с ним сделаете, когда найдете – от вашего взгляда мурашки бегут даже у меня. И почему все думают, что нападать на женщин – безопасно?

– Вы язвите?! – взвилась я, – Меня угрозами пытаются вынудить вернуться домой! И мы так и не нашли того, кто изуродовал бедную Элизабет! – я топнула каблуком от досады и ускорила шаг, хотя и понимала, что не оторвусь от него, – Вы бесстыжий!

– Я – да, – спокойно кивнул он, – А вы очень красиво злитесь и, кажется, ни капли не напуганы, – улыбнулся он, – Ночное свидание – это очень романтично, не находите?

Мне казалось, что злиться дальше уже некуда, но я очень сильно ошибалась!

В сыск я зашла порядком растрепанная то ли от ветра, то ли от бешенства, пролетела мимо сторожа на входе, проигнорировав его бубнеж, зашла в кабинет, выделенный нам для расследования, и коробочку с «подарком» на стол не поставила, а пришибла ей, со злостью впившись взглядом в нашего безопасника, мистера Хаунда.

– Найдите мне того, кто это сделал, к завтрашнему утру, чтобы я могла дать негодяю пощечину!

Мужчина приоткрыл коробочку, спокойно взглянул на письмо и посмотрел на меня уставшими глазами.

– А если не успею к утру? – уточнил он.

– Тогда пощечину я дам вам!

Он приподнял ко мне лицо.

– Давайте тогда сразу… Вам левую или правую?

Я улыбнулась. Всю злость с меня смыло, осталась только холодная ярость. Вот что за паршивцы – эти мужчины вокруг? Все лишь бы похихикать. Нет, я понимаю, что этот безусловно уставший человек за последние дни много наслушался и требований, и угроз, и стенаний от напуганных дворян. Да вот только напуганы они были не без причины. И хотя я была резко против того, чтобы осуждать так, будто мы сами никогда не ошибаемся, и четвертовать за любой прокол, но факт остается фактом: наша служба безопасности не справилась, раз уж в поезде не только оказалась сомнительная личность – она к тому же навредила человеку, да еще и сумела сбежать прямо из-под носа!..

– …и теперь мне, беззащитной даме, приходится разглядывать трупы животных в собственных покоях! Я напугана просто до дрожи! – мужчина скептически меня оглядел, и я разозлилась еще сильнее, – Если я сказала, что напугана до дрожи, уважаемый, то так и есть – что вы там разглядываете?!

– Вот ни стыда ни совести у человека, да? – поддакивал мистер Роттер, явно получая удовольствие от ситуации.

– Что случилось?

Я замерла, услышав знакомый голос. Обернулась, наткнувшись на взгляд господина Ариона. Только его мне здесь не хватало, чтобы точно-точно лопнуть от злости…

– Мисс Лилье? – удивился Икел, выглянув из-за его спины.

– Мисс получила письмо с угрозами, – вздохнул мистер Хаунд, отчитываясь, – Напугана до дрожи. Хочет дать кому-нибудь пощечину.

– Какой кошмар! – всплеснул руками господин Икел, хотя бы пытаясь изобразить сочувствие.

Я была благодарна уже за это!

– Знаете, – я улыбнулась безопаснику, – Кажется, я решила, кому я все-таки хочу дать пощечину…

– Ручку же ушибете, – покачал головой Деймос Роттер, – Давайте лучше я!

Мистер Хаунт тут же проснулся, недобро прищурившись в его сторону. Не успела я дать свое согласие, господин Арион подошел к столу, заставляя меня сделать шаг назад, и, нависнув надо мной, через плечо заглянул в развернутое мистером Хаундом в его сторону письмо.

– Охрану-то мы, конечно, усилим, – пророкотал он, – Но много ли в этом будет смысла, если вы любите ночные свидания? – он посмотрел на Деймоса, – Признаться, я удивился, увидев вас вместе по пути в сыск. Не лучшая компания для леди, если хотите знать мое мнение.