— А ваши спецы…

— Вы уже догадались, — с улыбкой покивал Асвальд.

— В Даоне как на ладони, — продолжил Шун. — Ведь стоит один раз попасть под подозрение — и ты уже никуда не скроешься.

— Да. Наши ученые уверены, что маячок невозможно отключить или заглушить. Уверены именно потому, что пытались сделать это бесчисленное количество раз. Вы можете почуять свертку, и вы — невидимка. Да, у вас нет опыта, но… — и Асвальд кивнул в сторону Миро, — у вас будет опыт.

— Хм… — Шун уставился в пол.

Взгляд его снова рассеялся, словно он пытался рассмотреть сквозь перекрытие, что там творится этажом ниже. Легкий транс толкнул в грудь убаюкивающей волной, потом стал более плотным, концентрированным, звуки смазались и воспринимались теперь немного приглушенно. Дымка вокруг Асвальда стала еще прозрачнее, и это подкупало. Федерал был так уверен в том, что говорит, что и Шун тоже невольно начинал ему верить. Верить абсолютно, без тени сомнения. Редкое качество. А вот эмоциональный фон Миро так и не прощупывался. Это отталкивало и пугало до чертиков.

— Я… кх-кх. — Шун прочистил горло. — Мне нужно подумать. У меня есть время?

— Мы подождем до утра, — мягко улыбнулся Асвальд.

Миро тоже коротко и вежливо улыбнулся, но взгляд его при этом был таким пронзительным, словно он хотел напоследок высмотреть в Шуне какой-нибудь дефект.

— Свяжитесь со мной по Сети, как только примете решение. Если откажетесь — таблетка сотрет из вашей памяти этот разговор.

* * *

Когда Шун покинул кабинет декана, Миро долго смотрел на закрывшуюся за ним дверь, потом тихо сказал:

— Ну, этот хотя бы…

— Не вывернул тебя наизнанку? — усмехнулся Асвальд.

— Не знаю… Я вообще не уверен во всей этой затее.

— В чем-то я с тобой согласен, — задумчиво покивал федерал. — Работа специалистов по скрытым пространствам всегда похожа на игру с огнем.

— Скорее на покорение лавины, — поцокал языком Миро. — А у нас нет времени, чтобы подготовить их хоть немного. И… мы вообще получили разрешение на использование Тони?

— Получили. Под нашу ответственность, конечно, но разрешение есть. — Асвальд покрутил кресло. — Так ты предлагаешь вообще не привлекать к делу ни одного, ни другого?

— Тони потрясающий, с ним даже эффект неожиданности особо не нужен. И…

— Надеешься, что он поймет принцип тройной свертки, как только увидит ее? И сможет делать так же?

— Было бы неплохо, — хмыкнул Миро. — Но он слишком неуравновешен. Вряд ли у нас получится поладить с ним…

— У тебя.

— … у меня. Он сам не понимает того, чем владеет. И мы тоже до конца не понимаем, мне на фиг не нужна такая ответственность. — Миро ненадолго замолчал, барабаня пальцами по краешку стола. — Знаю, вариантов у нас особо нет, но мне до чертиков не нравится эта идея. Все равно, что искать иголку в стоге сена при помощи прицела на винтовке. Которая может пальнуть в любой момент.

— Что ж, — развел руками Асвальд. — Тогда Шун.

— Этот вариант мне нравится еще меньше.

— Слишком слабенький? Согласен, тут вся работа ляжет на тебя…

— Не поэтому.

— Ой, брось. Не говори мне, что использовать брата Сони слишком цинично. Не мы сделали с ней это. Ну… не конкретно мы, и…

— Цинично… — фыркнул Миро. — Цинично обещать для нее восстановительный курс. Маленькая компания без патента… конечно.

— Вообще-то такая услуга действительно есть.

— Ага. Вы как всегда акцентируетесь на главном.

— Послушай. — Асвальд подался вперед. — Я не оправдываю тех методов, что иногда применяет мое Агентство. И если бы ту операцию проводил я, все сложилось бы иначе. Но мы имеем то, что имеем. Нам просто нужно правильно использовать те изначальные условия, что у нас…

— Боже… — закатил глаза Миро. — Избавьте меня от своего бреда, а? — Он перевел взгляд на дверь, несколько секунд рассматривал ее, а потом тихо добавил: — Думаю, некоторые изначальные условия, как их ни используй, могут привести только к катастрофе.

Рекламные буклеты парили в воздухе, разворачивали свои объемные странички, стоило Шуну обратить на них внимание. Вечер еще не начался толком, а потому в кафе почти не было посетителей, и умным спам-приложениям приходилось навязчиво кружить возле единственного занятого столика. Ссуда на дополнительное обучение, поездки к морю, доставка еды на дом, курсы японского… поток ненужной информации проходил сквозь Шуна, уносил его мысли куда-то вглубь, почти вгоняя в транс.

— Я говорю, может, чего покрепче возьмем? — повысила голос Юлия.

— В принципе, не против, — поддержал ее брат.

— Время четыре, какое покрепче… — пробубнил Шун.

Он покрутил в руках ополовиненную чашку кофе и снова рассеянно уставился в незримую точку на стене.

— Слушай, ну не отчислили же. — Юлия толкнулась плечом в его плечо.

— Я не… — встрепенулся Шун. — Я… просто подумал тут, что наверно это не мое. И стоит ли продолжать вообще…

— Так! — перебил Юрий. — Это всего лишь один тест.

— Это не только тест. Да и… — Шун сунул руки в карманы брюк, откинулся на спинку стула. — Я не только об учебе. Последнее время все вокруг такое странное. Не знаю… Словно выцветшее. Все постепенно теряет смысл, ускользает.

Шун замолчал. Близнецы пристально смотрели на него, ожидая продолжения, но так и не дождались. Тогда Юлия тихо спросила:

— У тебя что-то еще случилось? Ты нам чего-то не рассказал?

— Да нет, — не сразу, но все же ответил Шун. — Наверно накопилось просто. Знаете, я вчера сидел на диване, смотрел в потолок и думал… — он вздохнул, — думал, что, может, я тоже личина. А что, если и я был игроком? Играл вместе с Соней? И нас тогда обоих не стало? Просто ее лич не прижился, а мой…

— Ну, для начала, — перебил его Юрий, — таких совершенных лич-программ не бывает. Это ведь сколько поведенческих ответов надо учесть! Да и ты тогда был несовершеннолетним. И никак не мог попасть в Игру. Так что переставай хандрить. Тебе просто нужно отвлечься, абстрагироваться. Посмотреть на все со стороны. Может, съездим куда-нибудь в выходные?

Шун мог бы поспорить насчет лич-программ, картинка с господином Новаком все еще стояла перед его глазами. Но, если уж говорить честно, вряд ли кому-то пришло бы в голову снабжать Шуна подобной дорогущей личиной. Да и в остальном Юрий был прав.

— Мне кажется, тут серьезнее, — нахмурилась Юлия. — Совсем хреново, да?

— В том-то и дело, что нет, — натянуто улыбнулся Шун. — Мне не плохо уже, а просто… никак.

— Так а я о чем? — вскинул брови Юрий. — Самое обычное эмоциональное выгорание. Ты несколько лет прожил в довольно напряженном ритме с отягчающим эмоциональным фактором в виде сестры. Ты долго боролся за ее здоровье, ясное дело, что на это ушло много психических сил. И то, что ты испытываешь сейчас — вполне нормально.

— Ну, — кивнула Юлия, — тут он прав. Тебе нужна небольшая передышка. Может, стоит взять отгул на месяц-другой? С Соней мы поможем, пристроим в лучшую клинику. И сиделку обеспечим.

— Спасибо. Вот только… я не уверен, что у меня потом найдутся силы вернуться за ней. И это пугает немного. Очень пугает, на самом деле.

— А ты не думал оставить ее в больнице насовсем? — И Юлия тут же себя одернула: — Только не обижайся, ладно? Я просто…

— Думал, конечно. Я много о чем думал. Даже об эвтаназии. Через шесть лет комы родственники имеют право…

— Да, — кивнула Юлия. — Мы знаем. Но если даже после трех лет еще никто не просыпался, то шесть лет для этого…

— Слишком большой срок? — хмыкнул Шун. — Пожалуй. — Он подался вперед, подпер голову руками. Ему хотелось спросить близнецов, верят ли они в то, что человек может очнуться после семи лет комы. Но Шун не знал точно, распространяется ли секретность на эту часть их с Асвальдом разговора. — Ладно, не обращайте внимания. Все нормально. Просто тест действительно выбил из колеи.