Асвальд вернулся лишь через девять минут, коротко извинился и сразу же принялся за работу, натянув контактные очки. Шун перестал стонать и метаться, Вигман даже испугался, что он преждевременно вошел в медленную фазу сна.

— Не надо так нервничать, — среагировал на его эмоции Асвальд. — Все нормально. Картинка почти собрана.

— Господин Вигман! — Сотрудник ворвался в комнату так резко, что охранники вздрогнули и направили на него стволы. — Оу!

— Это мой, опустите, — приказал Вигман. — Что у тебя?

— Проверка закончена!

— Кто-то уже видел результаты?

— Нет! Я сразу к вам!

Сотрудник протянул свой планшет, отключенный от Сети, руки его почему-то дрожали. Вигман нахмурился.

— Хорошо. Спа…

Договорить он не успел. Комнату заполнил громкий треск, сверху посыпалось что-то мелкое, Вигман зажмурился и прикрыл лицо ладонями. В этот момент оглушительный грохот больно резанул ему по ушам, следом раздались крики. Вигман осторожно вдохнул и закашлялся. Отплевавшись, он отвернулся и по памяти дошагал до стены. Если что-то принялось дробить потолок, вероятность выжить была выше именно около стен.

— Прошу прощения, что заглянул к вам без приглашения, — громко сказал за спиной басовитый веселый голос. — Так-то я человек вполне воспитанный.

Когда пыль осела, и глаза привыкли к сумеркам, Вигман рассмотрел высокого коренастого мужчину, сидящего на здоровенном бетонном куске. Из-под куска растекалась лужа крови и торчала подрагивающая рука. Чуть дальше валялся планшет. Оба охранника прижались к двери, позы у них были какими-то неестественными, словно их удерживали силой. Гала кашляла рядом с кушеткой Шуна. С другой стороны от кушетки сидел в контактных очках Асвальд. Он там живой вообще?

— Очень жаль, но плохие новости я люблю приносить сам, — сказал мужчина, взмахнув рукой.

Планшет, наплевав на законы физики, мелко завибрировал, постукивая по полу, взлетел и приземлился в руку незнакомца. Хотя… справившись с шоком, Вигман понял, что лицо-то у него как раз таки очень знакомое.

— Итак, проверка показала, что подозрения вызывают еще как минимум два человека. — Роско прищурился и зачитал с треснутого экрана: — Если верить новым данным, некто Шун появился в этом мире полтора года назад. Подробный анализ архивов показал, что так же полтора года назад тут появился некий… — Роско смешно округлил глаза. — Барабанная дробь! Та-дааа! — И ткнул пальцем в сторону кушетки. — Асвальд! Также известный, как Дьявольское дитя!

Он обвел разрушенную комнату довольным взглядом. Четыре человека молча взирали на него, один продолжал находиться в глубоком сне, а еще один, на которого и указывал изобличающий перст, кажется, отдал душу Богу.

— Вы могли бы почуять неладное, приглядись к своему сотруднику хоть чуть-чуть повнимательнее, — продолжил Роско, легко спорхнув вниз. — Отсутствие маячка, даже при выключенной заглушке. Да-да! Никогда не думали проверить данный факт? — Он заложил руки за спину и неспешно пошел в сторону кушетки. — Слишком уж высокий уровень эмпатии. Разве не подозрительно? Дыры в личном деле, ведь его стряпали наспех, а вы не удосужились проверить и там, эх… Но все это простительно, чего уж. Ведь я отлично отыгрываю, не правда ли?

Он стянул с лица федерала контактные очки, Асвальд ожил, широко улыбнулся и сказал:

— Простите, довольно трудно управлять двумя телами сразу, особенно речевым центром.

Вигман вдруг понял, что не дышит как минимум последнюю минуту, внимательно слушая гостя. Резко вздохнул и закашлялся. Что это за цирк тут устроили? Надо будет потом отчитать Асвальда, это уже ни в какие ворота…

— Засим откланяюсь. — Роско отвесил шутливый поклон, шаркнув ногой. — А вам посоветую не задерживаться здесь. Хотя… разницы особой уже наверно нет.

Он подхватил Асвальда за шею и пропал в яркой вспышке. Вигман отвернулся, долго тер слезящиеся глаза. А когда повернулся, ни Роско, ни Асвальда в комнате не было, только витала в воздухе переливчатая серебристая взвесь.

Охранники громко ухнули на пол, словно их перестали удерживать. Похоже, они были без сознания. Рука под куском обрушившегося потолка больше не подрагивала, а лужа крови подбиралась к ботинкам Вигмана. Он машинально отступил назад, ошалело смотря по сторонам. Гала выглядела не лучше, вертела головой и пыталась что-то сказать. Шун все так же лежал на кушетке, было не понять, жив он там или мертв.

— Кажется… все… ай! — Вигман поднял руки, внимательно рассмотрел. — Что?..

Боль начиналась от локтей, текла к пальцам, словно по венам пустили какое-то густое горячее вещество. Извилистые бурые линии рисовали под кожей что-то очень знакомое…

— Твою ж ма… — простонал Вигман, теряя сознание.

Тонкие ветви сакуры вырвались из его запястий, набухли розоватыми почками.

* * *

Пробудившись, Роско медленно сел, потирая виски. Игра на два тела всегда утомляла его так сильно, что голова потом болела еще как минимум неделю. И от боли этой не помогали ни медитации, ни сонастройки, лишь старые добрые таблетки.

— Господин Мартаад! — подскочила одна из сестричек, стройная и хорошенькая, как любой генет. — С пробуждением!

Вторая уже бежала с обезболивающим и стаканом воды.

"Умницы мои", — подумал Роско, улыбнувшись помощницам.

Выпив таблетку, он осторожно встал, контактное кресло мягко выпустило его из своих объятий, свернулось темно-синей сферой. Сладко потянувшись и размявшись, Роско подошел к дремлющему напарнику, долго изучал как всегда спокойное бледное лицо. Контактное кресло медленно вздымалось и опадало, серебристые волосы переливались в холодном свете стартового зала.

— Вам подготовить комнату отдыха? — спросила подошедшая помощница.

— Я пока побуду здесь, — ответил Роско, подумал. — Ну, может только сбегаю лицо ополосну, чтобы побыстрее прийти в себя. И позовите врача.

— Вам плохо? — Изумрудные глаза широко распахнулись, обнажая натуральный испуг.

— Нет. Но скоро проснется господин Шанталар и… — Роско вздохнул, — возможно… у нас начнется отторжение.

Пробудился Шун легко и спокойно. Ничего не болело, в голове образовалась такая ясность, какой там отродясь не бывало. А еще что-то глубокое, основательное разлилось по телу, вытеснило все остальные ощущения, мелкие и нервозные. Только Шун не понимал до конца, что же это. То ли абсолютная уверенность, то ли безысходность.

Он лежал на боку, в поле зрения попадали дверь и небольшая часть комнаты. Шун нахмурился, когда заметил краем глаза бетонную глыбу и провал в потолке, которые явно нарушали порядок вещей. И тут же пришла в голову мысль, что вокруг слишком уж тихо. Да и с освещением явные проблемы, ведь длинные галогенные лампы светили лишь над его кушеткой.

В другое время он бы обязательно принялся осматривать комнату, искать людей, пытаясь выяснить, что же произошло за время его медицинского сна. Но сейчас Шуну было все равно. До такой степени, что он даже не удосужился повернуть голову, чтобы получше рассмотреть зияющую в потолке дыру.

Когда-то давно, на переломе юношества, ему приснился реальный до мельчайших подробностей сон про конец света. Черт знает, какова была причина апокалипсиса, и как люди узнали про надвигающуюся катастрофу, но какой-то человек во сне сказал: "У нас есть время до пяти часов утра. Потом магма начнет подниматься на поверхность и все затопит. Мы не сможем спастись даже в горах". И ночь напролет люди веселились или, наоборот, предавались полному отчаянию. Но в пятом часу утра все стихло, страсти улеглись, музыка и крики резко оборвались. Шун стоял в каком-то еле освещенном подвальном помещении, смотрел в пол и ждал, что с минуты на минуту магма просочится сквозь бетонные перекрытия, начнет плавить его ноги. Нужно было бежать, спасаться, бороться за свою жизнь до последней секунды, но Шун этого не делал. Он продолжал стоять и смотреть, чувствуя, как пол медленно нагревается. Вот тогда у него было похожее ощущение, такая же отрешенность, апатия. Ожидание. Он встречал неминуемую смерть, что выбиралась из недр земли, и это было так фатально, так окончательно… Так прекрасно. Последние секунды жизни, наполненные кристальной ясностью.