Пес хмыкнул, поднялся в одно плавное движение, оказался совсем рядом с Кацу, лицом к лицу.

— А кто сказал, что я король?

— Если вы сейчас заявите, что передвигаете фигуры на доске, — это будет звучать очень предсказуемо и пошло, — ответил Кацу, не отводя взгляда.

— Не передвигаю. Скорее… я спасаю обреченные партии.

— И что же это значит?

— Что играешь ты пока просто отвратительно, — хохотнул Лиам, отворачиваясь.

Он пошел в сторону леса, а Кацу еще несколько минут стоял и смотрел ему вслед.

Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, и со стороны тренировочного лагеря перестали доноситься приглушенные голоса, Пес вышел из долгой концентрации, откинулся спиной на широкий ствол дуба.

Настройка на общую волну заняла еще несколько минут, а после этого у Лиама словно появилось еще несколько пар глаз. Он видел низкий потолок тренировочного модуля и высокий свод дворцовых покоев. Видел рассветную муть над серыми облаками северных земель и ночную тьму средиземноморья. А главное — видел хорошо знакомую морду зурга, что сидел сейчас в таверне напротив его госера и беззаботно потягивал вино. Лиам довольно осклабился, выхватывая из-под чужой армейской куртки длинный нож. Он видел, как руки госера всаживают лезвие в покрытое шерстью тело, слышал визги и отчаянное лаяние — зурги не любили умирать даже в Игре. Когда Дмаан испустил дух, Лиам разорвал общую цепочку, глубоко вздохнул, полностью расслабляясь.

Ждать стража пришлось недолго. Уже через пару минут рядом послышалось тихое клокотание. Неуклюжее трехпалое существо медленно приблизилось к нему на четвереньках, нависло сверху зеркальным лицом-блюдцем. Лиам посмотрел на свое отражение и сказал:

— Передай, что сонастройка прошла успешно. Мы готовы к следующему этапу.

— То есть вы сообщаете нам об этом только сейчас?! — кричал Дмаан, нависая над столом переговоров. Шерсть на зурге дыбилась, глаза зло впивались то в одно лицо, то в другое. — И как давно?

— Достаточно давно, — спокойно ответила Гала — уполномоченный представитель Комиссии.

— А если бы Роххи не похитили? Мы бы так и не узнали?

— Возможно. Тогда бы это касалось только нашей расы.

— Только вашей? — Асвальду показалось, что он видит слюну, летящую из перекошенной пасти. — Только вашей?! Он же нулевой! Как это может касаться только вас? Это затрагивает всех!

— Думаете, у вас есть право на критику? — холодно процедила Гала. — Ваш нулевой, оказывается, сидел в Даоне безвылазно! Разве можно было так рисковать?

— Теперь вы знаете, почему! — перевел на нее все свое внимание Дмаан. — Какие у нас были варианты?

— Держать его в теле ребенка, например! — Гала повысила голос. — Вы же в курсе, что такое рой!

Над столом повисло гробовое молчание. Зург медленно опустился обратно в кресло, его ноздри еще долго раздувались, как у загнанного коня. Его помощник, Баал, съежился рядом, потупив взгляд. По правилам заседания участники должны были дождаться представителя третьей расы — канцлера Феола, и четырем одиноким фигурам не оставалось ничего, кроме как сидеть и дальше в полной тишине.

Асвальд уже почти год имел прямой канал для общения с Миро, и лишь в двойных свертках он переставал ощущать его присутствие, такое естественное и привычное после нескольких месяцев тесной совместной работы. Это начинало действовать на нервы.

«Тук-тук, тук-тук». Асвальд не сразу заметил, что выбивает пальцем дробь по поверхности стола, виновато кашлянул под осуждающим взглядом Дмаана, сцепил пальцы на животе, откинувшись на спинку кресла и пытаясь успокоить мысли. Как там Шун? Все ли нормально? Не будет ли еще сюрпризов? Хватит бы на сегодня…

— Люди знают? — негромко спросил Дмаан. — Вы сообщили?

— Нет, — ответила Гала. — Пока нет. Мы прорабатываем этот вопрос.

— Прорабатывают они… — тихо фыркнул куда-то в сторону зург. — И что? Вы всунули в него свою эту…

— Да. Господин Новак сейчас находится под контролем усовершенствованной лич-программы.

— И когда начнется вторжение, вы просто… — он презрительно хмыкнул, — просто засунете свои личи в бошки всем имаго? Пока прорабатываете этот вопрос?

— Следите за словами…

— Разве я не прав? Вы ведь это и планируете, да? В вашем обществе совершенно нет единства. Постоянно боитесь паники и бунта. Одна и та же песня на каждом заседании…

— А вы, я так полагаю, уже нашли господина Кааля и его соратников? — вклинился в разговор Асвальд. — Своим дружным, сплоченным коллективом?

Зург хотел продолжить тираду, но после слов федерала осекся и только зыркнул исподлобья, злобно и обиженно.

— Господин Асвальд… — Гала укоризненно покачала головой. Но федерал заметил в уголке ее губ довольную усмешку и добавил:

— Человечество приблизилось к десяти миллиардам. Поддерживать устойчивость такой многочисленной структуры довольно тяжело, даже в наш век Объединения. А сколько вас, уважаемый Дмаан? Сто миллионов? Сто десять? И вы не можете найти горстку…

«Прекратите препираться, — разлилось в голове холодной волной. Асвальд поморщился. — Мы предупреждали, что рой скоро активизируется. Так почему ваши нулевые оказались такими легкими мишенями?»

Феол медленно обошел стол, остановился у свободной стороны, чтобы видеть всех присутствующих, сложил лапы, словно штативы, оказавшись на одном с ними уровне.

«Ваши поиски принесли хоть какой-то результат?» — Паук повернул голову, фасетчатые глаза бесконечно отразили два человеческих лица.

— Нет, — коротко ответила Гала.

Почти минуту над столом царила тишина.

«Вы до сих пор не доверяете нам?» — уточнил Феол, так и не дождавшись более детального ответа.

— Конечно, не доверяют! — хохотнул зург. — Как вам вообще можно доверять?

«Объяснитесь».

Дмаан подался вперед, навстречу фасетчатым глазам, которые теперь смотрели лишь на него.

— Вы долго втирались к нам в доверие, сулили технологии и вечную жизнь. Но стоило вам узнать, что наша планета скудна на ресурсы, — и вы потеряли к нам всякий интерес. А потом появились люди. И вы снова начали строить из себя добродетелей. Даже помогли привести Землю в порядок. Почему? Уж не потому ли, что присмотрели себе их планету?

«Какая нелепость. Человечество заинтересовало нас своим творческим потенциалом. Ни наша раса, ни ваша не умеет создавать произведения искусства».

Как бы Асвальд не относился к Дмаану, одного у зурга было не отнять — он являлся отличным провокатором. И каждый раз на заседаниях поддевал Феола, задавал самые неудобные вопросы, сыпал абсурдными обвинениями. Асвальд не знал, делал ли он это намеренно или просто не мог укротить свой темперамент, но его провокации вызывали довольно сильные всплески в эмоциональном поле паука. И федерал читал его, как открытую книгу.

— Хотите сказать, что в рое нет ни одного паука? — перепрыгнул на другую тему зург.

«Конечно, нет. Это невозможно даже чисто технически. Общее сознание всегда знает, что делает отдельный индивидуум. И каждый мой ответ сейчас — это ответ всей нашей расы. В рое нет пауков, могу вас заверить».

— А как же ваши утопленнички? — хохотнул Дмаан. И Асвальд мысленно поблагодарил его за этот вопрос. — Как же те, чье сознание отщепилось и осталось в Даоне?

«Единственным утопленником на данный момент является лишь советник Тиан. Так что…»

— Технология лича — это ваш подарочек? — не унимался зург. — С вашими хозяевами было так же? Они сотворили вас, как вспомогательную разумную личность? А потом…

«Моя раса на допросе? — Феол угрожающе навис над столом, ощетинившись чешуйками. — Разве мы собрались здесь, чтобы обсуждать проблемы Родоса?»

— Но вопрос-то действительно хороший… — вставил Асвальд, задрав голову. Фасетчатые глаза помутнели — паук злился. — Технология лича была предложена одной небольшой, на тот момент, компанией. И мы до сих пор не в курсе, откуда…