Кажется, долгая дорога и отсутствие возможности побыть вдвоем плохо сказались на терпении моего супруга. Пальцы блуждали по телу, вызывая трепетную дрожь. От прикосновений губ под кожей возникали слепящие, яркие огненные вспышки, словно там зарождались звезды. От ощущений сводило пальцы на ногах и делало тело невесомым. Из головы вылетели все мысли о смущении и неловкости, оставив только жар и жажду. И ясное понимание, что этот мужчина любит во мне все: от самой вредной черты характера, до самых ресниц.

Керамические колокольчики тихо звенели, подчиняясь порывам ветра. Разные, голубого, зеленого, прекрасного цвета заката, они поднимали мне настроение даже в самый пасмурный день, не говоря уже про такую изумительную погоду.

Сидя за столом, под натянутой на высокие столбы, тканью, я могла наслаждаться природой не изнывая пи этом от жары. Вокруг витал изумительный аромат вишен, от которого просто кружилась голова, а рядом хлопотали женщины, дружно вынимая косточки из ягод, чтобы сделать заготовки. Не в силах работать молча, женщины напевали простые деревенские песни, которые и я уже почти заучила, а в колыбели рядом дремал сын, прекрасно убаюканный этим нестройным, но очень вдохновенным хором.

— Княгиня, — тихий мужской голос не заставил женщин замолкнуть, а наоборот, запеть чуть громче, чтобы ребенок не реагировал на пришедшего.

Повернув голову, вопросительно кивнула посланнику. Пыльный, взмокший, мужчина стоял в шаге от навеса, не решаясь зайти под тень.

Мадис уже декаду как уехал на большую ярмарку, помогая гончарным мастерским распродать все, что еще не забрали в столицу. Должно быть, привезли новости.

— Князь передал вам послание и сообщение на словах, — взяв кожаный футляр, я откинула крышку. На сердце было спокойно и мирно, так что никаких неприятных новостей не ожидалось.

— Что князь велел сказать?

— Передал что ваши колокольчики раскупились все. Велел, чтобы поскорее прислали те, что остались в поместье.

— Правда? — я счастливо улыбнулась, глянув на своих женщин. Все, а я больше остальных, сомневались, насколько такой товар будет ходовым на ярмарке, но небольшая стоимость и невероятная красота глазурей сделали свое дело.

— Первый день почти никто не покупал, только смотрели, а на второй, после того, как князь подарил один такой в таверну в центре города, раскупили все за каких-то полдня, — позволив себе тоже улыбнуться, ответил посланник.

— Это очень хорошая новость, — теребя в руках футлыр с письмом, еще раз внимательно посмотрела на посыльного. — Пойди в кухню, пусть Ино тебя покормит, а потом можешь отправляться к Гирсу. Спасибо за новости.

— Благодарю, княгиня.

Мужчина коротко поклонился, направляясь в сторону кухни. В такую жару ему определенно нужно искупаться в реке, но никто из людей супруга не посмеет позволить себе подобного, пока дело не сделано.

— Павия, что у нас там еще готово из колокольчиков? — как-то так само собой получилось, что моя компаньонка взяла на себя дела по контролю за гончарными мастерскими, когда родился наследник, и у нее это отлично получалось.

— Не очень много, — прикрыв глаза, отвлеклась на пару мгновений от ягод молодая женщина. — Что-то около трех десятков, как я пмоню, а это даже на треть телеги не будет.

— Сколько времени нужно, чтобы изготовить большую партию? — сын заворочался в колыбели, и я на мгновение отвлеклась, покачивая красивую резную люльку.

— Дня три, княгиня, — понизила голос, тихо ответила Павия. — Если поставить мастерам первостепенную задачу, то смогут успеть. Работа не трудоемкая.

— Пусть займутся. Мадис планировал через пару дней дальше ехать, если не все распродадут, так что по срокам успеваем. Как раз слухи немного разнесутся.

— Тогда я в мастерские, — смывая вишневый сок с рук, поднялась со своего места женщина, дождавшись моего кивка.

— Только Гирса предупреди. Иначе он вновь попытается мой замок по камушку разобрать, если тебя не найдет, — фыркнула я, вспомнив, к чему может привести деятельное настроение командира. Смотреть за тем, как эти двое взрослых играют в прятки, отказываясь в открытую признаваться в чувствах, было довольно забавно, но рисковать замком никак не хотелось.

Заметив, как покраснела Павия, я только хмыкнула. Ничего, насколько я знала, терпение Ино подходило к концу, и экономка уже разработала не один план, как ускорить развитие ситуации. Думаю, не за горами то утро, когда эти двое проснутся в одной постели, а Ино явится ко мне за справедливостью и требованием помолвки.

Из люльки послышалось нетерпеливое гуканье, и я осторожно отодвинула полупрозрачную ткань, что оберегала сон ребенка от всяких насекомых и чужого взгляда. На меня тут же уставились огромные медовые глаза моего темноволосого сына.

— И что, это весь сон? — не сдержав улыбку, воркуя спросила я. В ответ раздалось радостное гиканье, и люлька заходила ходуном, показывая, что сна больше, и правда, не осталось.

— Проснулся наш светик? — кормилица, молодая, чистоплотная женщина из деревни, сполоснув руки в тазу, подошла с другой стороны. — Разрешите забрать, сиятельная?

— Вместе идем. Все равно после сна переодевать нужно, — поднявшись с кресла, кивнула я. Молоко у меня пропало к середине зимы, так что как бы Ино не уговаривала меня покончить с этим неблагородным делом, все вышло само собой.

— Как прикажете. Покормим княжича, а там, как раз, моя Лиззи должна уже проснуться будет, — кинув взгляд на вторую люльку, что стояла с другой стороны от стола. В этот год очень многих девочек назвали этим именем, и, непременно, приглашали на наречение нас с Мадисом. Из-за снегов и моего здоровья нам удавалось попасть далеко не на все праздники, но старались никого не забыть, отправляя новорожденным подарки.

Неожиданно, после стольких странных и опасных происшествий, наша жизнь превратилась в мирное, размеренное существование, наполненное простыми ежедневными хлопотами и радостями. Из столицы, конечно, приходили послания и новости, но стоило снегам перекрыть перевалы, как князей Херрет оставили в покое. Впрочем, и вес остальные силы были заперты пот своим поместьям, что позволило втянуться в мирную и спокойную жизнь.

Но это небольшое послание что мне передали в кожаном футляре, скорее всего, не о том, сколько чаш было продано на ярмарке и сколько мы, совместно с мастерскими, заработали. Нет, такие сообщение присылают в обычных письмах.

Остановившись у окна, зайдя в дом вслед за кормилицей, что несла на руках моего сына и наследника, я развернула послание, положив футляр на небольшой столик рядом. Буквы были ровными, но почерк я не узнавала. Видно, мне просто переправили письмо, которое получил сам князь.

«Ее высочество, принцесса Кьелатта дала свое добровольное согласие на брак с княжичем Чоно»

Я перечитала фразу дважды, прежде чем до меня дошел смысл. В первое мгновение подумалось, что Вив все же выиграла битву за дворец, но ниже, уже знакомой рукой была сделана приписка:

«Княжич приехал и две декады, день в день, навещал принцессу, пока та не согласилась. Думаю, у нее появился шанс на свое женское счастье. Мы приглашены на свадьбу в степь. Тебе понравится. Мадис»

Раздумывая, как теперь изменится ситуация в стране, если самая важная из женщин решилась, все же, покинуть свое место, я смотрела в окно. Горы, прекрасные в этой буйной зелени, яркие и величественные, тянулись пиками вверх. Кьелатта умная и очень красивая. Не удивительно, что наследник Великого хана так настойчиво добивался ее, не смотря на далеко не юный возраст принцессы. И в то же время, я надеялась, что сама принцесса сумела разглядеть в княжиче что-то, что на самом деле принесет ей счастье. Уж очень она мне понравилась в ту короткую встречу во дворце.

— Княгиня? Что-то случилось? — голос кормилицы отвлек от размышлений. Она так и замерла в конце коридора, ожидая меня.

— Все в порядке. Дай мне малыша, — спрятав письмо в карман, я взяла ребенка, что так счастливо улыбался мне.