— Думаю, ты переоцениваешь ценность своих знаний. К тому же что мешает мне просто выбить их из тебя здесь и сейчас? Твои люди не смогут перебить всю деревню, даже шаманы, что ты привёл.

— Мастера не смогут, верно. — кивнул я. — Вас тут слишком много. Зато я смогу. Я мог бы убить тебя прямо сейчас, на месте, за один удар сердца. А затем перебить всю деревню, и никто из вас не смог бы меня остановить.

Я холодно улыбнулся и посмотрел старому шаману прямо в глаза, формируя удар молнии смерти. В моих словах не было ни слова лжи: один удар на шамана, и несколько пожирателей жизни вокруг, и эта деревня превратиться в могильный курган раньше, чем варвары смогут выковырять меня из лат. И это сработало: впервые за время разговора в глазах серокожего старика я увидел растерянность. Шаман глубоко задумался, прикрыв глаза и словно бы прислушиваясь к чему-то.

— Ты не лжёшь. — медленно произнёс он, открывая глаза — Духи говорят, что тебе и правда по силам убить меня и вырезать всю нашу деревню, хотя я и не понимаю как.

Старик замолчал, смотря на меня исподлобья. Казалось, он отслеживал каждое моё движение.

— Для вас же будет лучше, если это останется между нами, ровно как и мои знания про совет шаманов. — вернул я шаману ответную любезность. — Взаимные секреты — хороший фундамент для сотрудничества.

— Ты первый из людей что я встречал, что, имея возможность убить нас, не воспользовался ею. — пристально посмотрел на меня старик. — Мы иногда торгуем с окраинными деревнями на задворках Арса, но всегда приходим в достаточном числе, чтобы у тех не возникло соблазна просто перебить нас и забрать товары.

Я почесал подбородок.

— Полагаю, это связано с тем что люди в большинстве своём считают ваш народ чем-то вроде умных животных. А это значит, что в вашем отношении действуют те же нормы, что в отношении любых других зверей.

Шаман злобно сверкнул глазами. Сравнение ему очень не понравилось.

— Но ты так не считаешь. — полуутвердительно спросил он.

— В ином случае я бы пришёл сюда за охотой, а не с дипломатической миссией. — кивнул я.

— Пожалуй, дальнейший разговор выходит за пределы моей власти. — мрачно подытожил старый шаман.

— Значит ли это, что ты соберёшь совет?

— Я не могу собрать совет. — покачал головой старик. — но я отправлю письма наиболее влиятельным шаманам с предложением сделать это и поговорить с тобой. И предупрежу их о том, что ты опасен. Если ты способен расправиться с целой деревней, кто может гарантировать, что ты не решишь ударить по совету? Пусть они сами решают, хотят ли рисковать.

Не могу сказать, что мне понравилось то, что он намеревается предупредить других шаманов. Однако, если бы я воспротивился этому, возможно, мне пришлось действительно убить всю деревню. Глубоко в глазах старика я видел, что он готов и к такому повороту. Но дальнейшим переговорам это явно бы не способствовало: да и в конце концов, я был здесь далеко не за этим.

— Хорошо. Расскажи им. Но что дальше? Мне стоит просто ждать их решения?

— Не здесь. — качнул головой старик. — Я дам тебе группу воинов, что доведёт тебя до города. Там тебя найдёт посланник совета.

Похоже, старый шаман решил просто сплавить проблему на более влиятельных шаманов и подальше от своей деревни. Сложно его в этом винить.

— Что это за варево? — поболтал я уже почти пустой чашкой, меняя тему разговора.

— Просто грибной суп. — пожал плечами шаман.

— И зачем ты напоил меня им?

— Хотел посмотреть твою реакцию. Там ведь вполне мог быть яд или сонная трава. — ухмыльнулся старый варвар.

Упоминать о том, что я мог бы уничтожить деревню пожирателем жизни прежде, чем меня сморит сон или убьёт яд, я благоразумно не стал.

— Среди тех, кого ты отправишь с нами до города, будут те, кто знают наш язык? — вернулся к делам я.

— Мой сын знает ваш язык. Не так хорошо как я, но тоже неплохо. Он пойдёт во главе отряда. — кивнул шаман.

Я поднялся из-за стола.

— Благодарю за гостеприимство. Теперь мне нужно успокоить своих людей. Сообщите, когда ваши воины будут готовы выдвигаться.

Шаман не ответил, молча провожая меня взглядом. Предлагать нам переночевать в деревне он не стал.

На центральной площади Кордигарда, самой большой из всех площадей в городе, сегодня было многолюдно. Завершался счёт 1017 года от сотворения мира, и начинался отсчёт 1018. В это день новый глава объединённой церкви, Этериас Инвиктус, решил произнести речь перед людьми, и немало нашлось желающих её послушать. Толпа заполонила площадь настолько плотно, что казалась живым, двигающимся ковром. Людей было так много, что не все поместились на площадь: часть смотрела из окон ближайших домов, некоторые, опоздавшие, ютились в прилегающих к площади улочках, а иные и вовсе забрались на крыши соседних домов.

Верховный иерарх поднялся на подготовленный помост, оглядывая собравшихся с доброй, приветливой улыбкой. Тысячи глаз скрестились на нём, с нетерпением ожидая, что же он скажет.