— Вполне возможно, решили выждать, чтобы узнать новости. — отрицательно дёрнул головой Гелли. — Так или иначе, стоит проверить дом. Жан, ты с остальными продолжайте расспросы и выясните что-нибудь о том, куда уехала эта группа.

Искомый дом принадлежал пожилой женщине, которая на расспросы только развела руками.

— Помилуйте, ваше сиятельство! Знать ничего не знаю о покушении на иерарха! Да, я сдавала дом в аренду: остался от покойного мужа, а дети все давно разъехались. Самой то мне много не надо, у меня есть тут каморка неподалёку. Рыцарь, явно знатный и не бедный, воины у него хорошие и опытные, хотя и одеты бедновато. Вот и всё, что сказать могу. Лет 40-45 ему было.

Граф раздражённо фыркнул и, не спрашивая разрешения, вошёл в дом. Гвардейцы быстро рассыпались по комнатам, зажигая факелы. Впрочем, вскоре их пыл быстро остыл: кроме простой бедной мебели в каменном доме больше ничего не было.

— Что скажешь? — хмуро осведомился Логель у напарника.

— Неплохие стены. Для трущоб - это целый особняк. Пожалуй, именно в таком доме стоило бы обсуждать то, что не должны услышать соседи.

— Мы не нашли никаких следов.

— А что, по-твоему, мы должны были найти, если не знаем, что ищем. Нет, следует пойти другим путём.

Гелли вышел из дома и поманил пальчиком взволнованную женщину.

— Мне нужна ваша помощь. — серьёзно посмотрел на неё воин храмовой стражи.

— Конечно, господин. — торопливо закивала та.

— Я хочу, чтобы вы сами осмотрели дом. Мы не нашли ничего подозрительного, но это ваш и дом, и вы наверняка знаете что и как в нём было. Осмотрите внимательно, пара гвардейцев подсветят вам всё факелами, каждый уголок! Если остались какие-то следы, покажите нам, что изменилось.

Женщина серьёзно кивнула и скрылась в доме.

— Что ты задумал? — спросил капитан.

— Думаю, стоит позвать мастеров. Пусть считают память стихии. Если именно здесь были те, кого мы ищем, что-то должно остаться. Они явно останавливались здесь надолго.

— Мы даже не уверен, что это именно те, кого мы ищем. — мрачно высказался Логель.

— У тебя есть зацепки получше? — твёрдо посмотрел ему в глаза Гелли.

Граф отвёл взгляд.

Вскоре взволнованная ещё пуще прежнего женщина вернулась из дома.

— Что-нибудь нашли? — встрепенулся Гелли.

— Да, господин. Следуйте за мной. — нервно кивнула та.

Поднявшись на второй этаж в комнату, где не было ничего, кроме стола с двумя стульями, женщина указала на пол и пара сопровождающих её гвардейцев подсветила факелами.

— Доски здесь заметно темнее, чем должны быть. Я помню их, сама здесь полы драила каждый раз перед новыми постояльцами. На первый взгляд почти незаметно, но я убиралась в этой комнате столько раз что мне это видно. Кто-то тщательно отмыл всё и заметить сложно.

Гелли присмотрелся, однако так и не смог разглядеть пятна.

— Я ничего не вижу. — признал бессилие парень.

Граф Логель нахмурился, забрал факел у гвардейца, и опустился на колено, рассматривая тёмные доски.

— Отес, подойди и посмотри. — скомандовал он одному из гвардейцев.

Жилистый, ловкий гвардеец шустро присел на корточки около пола, достал кинжал, и отковырял маленький кусочек древесины. Затем положил его на язык, пробуя. А после смачно сплюнул и мрачно посмотрел на своего капитана.

— Это кровь. Человеческая кровь.

— Ты уверен? — требовательно переспросил граф.

Гвардеец тяжело кивнул.

— Вы знаете, я был егерем до гвардии, ваша светлость, и мне доводилось искать пропавших охотников. Это точно кровь, никаких сомнений. Старая кровь. Больше месяца, а может и несколько. Похоже, её тщательно пытались отмыть, но кровь въедается в дерево так, что было бы мало и рубанка.

Усталый, унылый, с тёмными кругами под глазами, граф Логель словно преобразился. Его глаза горели потусторонним огнём, а ноздри хищно раздулись, словно у зверя, выслеживающего добычу.

— Зови мастеров, Гелли. Похоже, мы всё же нашли след.

Новости, конечно, вызвали изрядное оживление как среди гвардейцев, так и среди солдат храмовой стражи. Но никто из них не заметил, как один маленький человек, внимательно наблюдающий за домом издалека, покинул свой пост.

Шаманам потребовалось всего несколько дней, чтобы подготовить поселение к присяге. Впрочем, я всерьёз подозревал, что начали они это задолго до нашего прибытия.

На пятый день после прибытия в поселение я стоял на деревянном помосте деревенской площади, и сотни серокожих гигантов стягивались к нему со всех уголков поселения.

В этот день я заранее затребовал у Исгерд порцию его шаманского варева. Мне хотелось увидеть процесс в подробностях.

Но прежде чем всё началось, один старый, даже почти древний гигант с множеством шрамов выступил вперёд, выходя из толпы. Несколько шаманов помоложе пытались одёрнуть его, но он растолкал их и подошёл прямо к помосту, смотря на меня снизу вверх. Гигант был столь высок, что даже стоя внизу двухметрового помоста, смотрел мне почти в глаза, будучи совсем немного ниже.

Несколько воинов помоложе явно намеревались выйти из толпы и затянуть его обратно, но я остановил их поднятием руки, и те замерли.

— Похоже, не все хотят, чтобы ты говорил. — усмехнулся я.

Гигант оглянулся назад, смерив уничижительным взглядом воинов. Те слегка стушевались, но не отступили, так и замерев за его спиной, готовые ко всему.

— Шаманы говорят, что мы должны присягнуть тебе на верность. — вернул взгляд на меня старик.

— У тебя есть с этим проблемы? — поднял бровь я.

Гигант покачал головой.

— Нет. Шаманы мудры. И, что более важно, они прекрасно умеют убеждать. — гигант бросил нечитаемый взгляд на говорящих с духами. — Неважно, является ли их решение честью для нашего клана, или они просто решили продать нас, потому что ты предложил им что-то более ценное для детей льда, чем один клан. Говорящие с духами всё равно не будут действовать во вред нашему народу.

По толпе пробежались шепотки после этих слов, но старик, словно не замечая их, продолжил:

— Они всегда найдут нужные слова, чтобы убедить молодых, я знаю это. Но я уже стар. Молодёжь, которую не устраивает решение шаманов, ещё может уйти, найдя место в других кланах. Дряхлый вояка вроде меня, едва ли годный на что-то кроме пары поделок и обучения совсем малых детей, не нужен никому. Но в старости есть и свои плюсы: я уже не боюсь ничего. Ни кары шаманов, ни кары вождя, ни твоей. Я знаю, что скажут шаманы, чтобы убедить нас дать тебе присягу. Я слышал их речи сотни раз за свою долгую жизнь. Но они - не ты, и в их словах не будет ясность. А я слишком стар, чтобы любить загадки. Что скажешь ты о нашей судьбе? Почему мы должны пойти за тобой?