Зашел Иван Иванович Меншиков, консул, мой старый знакомый, он принес свежие фотоотпечатки и сказал, что посадил Петрова на "Джигит" и он уже отчалил. Фотографии получились хорошего качества, по нескольку штук каждого сюжета и производили жуткое впечатление. Как сейчас перед глазами встала траншея, вдоль которой вереницей сложены тела в медиков и их пациентов. Когда фото в газете, оно не производит такого впечатления. Просто мороз по коже от фото, на котором показан лежащий с разрубленной сабельным ударом головой начальник госпиталя, а рядом с ним православный батюшка, сжимающий окоченевшими пальцами медный крест. Это грозное и мощное свидетельство и я буду не я, если не заставлю вертеться на адской сковородке тех, кто заварил эту кашу.

Иван Иванович принес свежую прессу и рассказал последние дипломатические новости — Италию лихорадит, там правительственный кризис, кабинет Криспи подал в отставку, но новый премьер пока не назначен королем и кто будет министром иностранных дел, не ясно. Также неясен состав делегации Италии, ходят слухи, что чуть ли не сам Криспи будет ее возглавлять, ведь в случае приема его отставки (а Криспи надеется, что в случае успешных переговоров король отставку не примет и он сохранит свой пост — такое уже бывало и он выходил сухим из воды). Криспи — опасный противник, он мощный переговорщик и будет давить на противника с самого начала. Военным представителем назначен генерал Антонио Балдисерра, который должен был сменить генерала Баратьери, но не успел — порт Массауа уже был занят моими казаками[6]. Балдисерра хорошо знает эфиопский театр военных действий и считается опытным военным, придерживающимся прогрессивных методов ведения войны. Именно он настоял на посылке пулеметов и крупнокалиберной артиллерии, а данный момент уже сформировал второй экспедиционный корпус, насыщенный этими видами вооружений. Согласно телеграмме из нашего посольства в Италии, пароход с итальянской делегацией уже в пути и сегодня-завтра может прибыть в Александрию. Спросил Ивана Ивановича, где можно сшить дипломатический фрак или взять его напрокат и можно ли, чтобы фрак был белым — не хочу одеваться в похоронном стиле. Меншиков рассмеялся:

— Дорогой Александр Павлович, цвет дипломатического фрака может быть любой, если он — черный[7]. Мы подберем в консульстве вам что-нибудь по размеру и подогнать по фигуре у нас есть кому, все равно же вы навестите консульство завтра, вот и примерим, иначе до переговоров сшить вам ничего не удастся, здесь портные шьют неспешно, месяцами.

[1] В реальной истории в это время Александр Михайлович командовал миноносцем, а на "Чесме" в данном повествовании он выполняет роль почетного пассажира, чтобы турки не препятствовали проходу корабля несущего великокняжеский вымпел. Естественно, он ведет жизнь обычного флотского офицера, нет у него свиты, охраны и повара, так же как другие младшие офицеры, стоит вахты и присматривается к организации службы на большом корабле. Потом станет вахтенным начальником, далее старшим офицером и командиром корабля 1 ранга, а там и адмиральские эполеты.

[2] То есть, Великого князя по-французски.

[3] Так сказать, "русский коктейль" из шампанского и коньяка, неподготовленного человека укладывает наповал и голова наутро гудит…

[4] Тонкая золотая или позолоченная нить.

[5] Басон — лента для поперечной галунной "лычки" на погонах и петлицах.

[6] В реальности Балдисерра сменил Баратьери после разгрома при Адуа и даже добился локального успеха — отвоевал форт в Адди-Грате и освободил часть пленных.

[7] Автор иронизирует по поводу цвета, который может быть любым, то только черным — так было написано в рекламе первых широкодоступных автомобилей "Форд-Т" или "Жестянка Лиззи" которые еще только начнут выпускаться на конвейере Форда в 1908 г.

6 июня 1892 г. понедельник, Александрия, дом градоначальника.

Сегодня начало переговоров, все делегации, консультанты и наблюдатели прибыли. Перед отелем полно прессы, ждут выхода эфиопской делегации. Я в эфиопском "прикиде с перьями", орденами, саблей и щитом, захожу к казакам проверить внешний вид. Вроде все нормально, вид эфиопский в белых шамах, шашки на перевязи, кинжалы за поясом. Еще перед отъездом выдал им "для реквизита" старинные шашки и кинжалы дагестанской работы с серебряной и золотой насечкой, чтобы не "светить" русское холодное оружие. Проинструктировал, чтобы ни о чем ни с кем не говорили, даже "по-галапагосски", отдал Матвею, это тот казак что я оперировал когда-то, кожаную папку и велел беречь ее как зеницу ока. Вышли в холл подождать Ильга, он, как всегда, опаздывал. Минут через пятнадцать швейцарец появился в котелке и костюме-тройке серого цвета с нелепо сидящей орденской лентой и звездой ордена Печати Соломона, причем он перепутал, через какое плечо одевается лента. На другой стороне груди — портрет Менелика в бриллиантах.

Никаких экипажей из экономии он не заказывал, так что десять минут мы шли пешком провожаемые толпой журналистов задававших вопросы. По всем вопросам, начиная о том чего мы хотим добиться, кончая "понравились ли нам женщины вАлександрии" обращались исключительно к Ильгу, подразумевая, что "это чучело, что идет рядом" не понимает по-французски, пока я не ответил, что "чучело" все понимает и сейчас прикажет охране разобраться с назойливыми щелкоперами. После этого "щелкоперов" как ветром сдуло. По дороге мсье Альфред объяснил, что вести переговоры будет он, мое дело — военная часть и когда надо что-то пояснить, он будет обращаться ко мне.

Вошли в холл дома, по дороге нас все время ослепляли вспышки магния фотокорреспондентов, затем подошли к залу. Я снял леопардовый лемпт, под которым уже изрядно взмок, шаму, перья, отдал щит и саблю казаку, которых тоже не пустили в зал, Ильг отдал на хранение только котелок. Заходим в зал: все, кроме военных, в черных фраках, на фоне их Альфред стал похож на коммивояжера, которому зачем-то через плечо нацепили зеленую муаровую ленту. За длинным столом против итальянской делегации два пустых стула — это наши места. Благодаря опозданию, мы сразу стали похожи на побежденных, которым победители диктуют условия. Слева от меня сидел Симонов в парадном мундире с орденами, справа — Меншиков. Ильг расположился несколько отдельно и сразу потребовал верительных грамот итальянской делегации. Принимающая сторона, британский губернатор, сделал вид, что ничего не услышал и стал представлять высокие договаривающиеся стороны.

Первыми были представлены итальянцы и их гаранты, среди которых я увидел полковника, нет, постой, уже генерала Шлоссера. Мы обменялись взглядами и едва заметно кивнули друг другу. Потом очередь дошла до нашей стороны, причем с нашей стороны стола сидело лишь четыре человека, а с итальянской — полтора десятка. Русских англичанин назвал, а потом вышла заминка в связи с тем, что верительные документы нужно было заранее представить ему. Потом все утрясли, однако, распорядитель сказал что ему непонятно, что это означает "вуст-асаж", "кеньязмач" и "рас", Ильг объяснил звание как "командующий правым флангом", себя он назвал премьер министром и министром иностранных дел.

Переговоры начались с жесткой атаки Франческо Криспи, пожилого дедушки с пышными седыми усами, похожего на лысого моржа, который обвинил Эфиопию в денонсировании Уччиальского договора по вымышленному и несущественному поводу и развязывании войны. Он много говорил о помощи отсталой Эфиопии со стороны просвещенного итальянского народа, о тех поставках и финансовой помощи Негусу, о теплом приеме, который был оказан Менелику в Италии. И вот — черная неблагодарность, вместо вечной дружбы с добрыми итальянцами кровавая война, тысячи убитых, десятки тысяч раненых и пленных, томящихся в ужасных условиях, умирающих от ран и инфекционных болезней без квалифицированной медицинской помощи. В общем, все мы кругом виноваты и должны каяться и просить прощения у всей просвещенной Европы (на минуту мне представилось, что я попал обратно в 21 век). Криспи говорил долго, даже покраснел и я стал опасаться, что сейчас его хватит инсульт в котором тоже будет виновата Эфиопия и лично я, который напугал дедушку своим дикарским видом. Все это время в стороне, отведенной журналистам, слышались возгласы одобрения и периодически вспыхивали магниевые вспышки.