[3] Огонь, команда при стрельбе, отсюда слово "тир" — там где стреляют

[4] Попадание

[5] То есть, без музыкального сопровождения.

[6] Правитель в средневековой Японии.

[7] Так было и в реальности, Баратьери лишь приблизительно представлял расположение и силы противника, подчас недооценивая их на порядок.

[8] Ваше превосходительство, ваша светлость — обращение к генералу или князю.

[9] Узкоколейка с легко укладываемыми секциями — рельсы и шпалы соединены в единое целое, составляя своего рода решетку. Применялась в Первую мировую войну для быстрой укладки прифронтовых путей снабжения. Именно так выглядела первая и единственная железная дорога в Эфиопии ("рельсы Менелика"), прослужившая сто лет и лишь недавно замененная по китайской концессии на нормальный путь. Сейчас китайцы строят в Эфиопии несколько железных дорог, в том числе, и на электрической тяге.

С утра поехал к мэру и велел открыть телеграф и позвать телеграфиста — попросил передать по-итальянски, что паровоз сломался и поезд придет завтра или послезавтра. Вроде как телеграфист лишнего не передал, он тоже был предупрежден насчёт финиковой пальмы и она была показана ему в окно. К обеду со стороны Адуа, с юга, показалась пыль: видимо, пожаловали итальянцы, прослышав, что у нас есть паста. Загнав черных пленных в пакгауз, изготовились к обороне. Через некоторое время в бинокль стал различать нестройно бредущую толпу в песочно-оливковой форме. Кое-кто, увидев окраину городка (как я узнал, Асмэра была столицей Эритреи) побежал к укреплениям, что-то крича по-итальянски. Я велел дать короткую очередь поверх голов и заорал, что город взят войсками раса Искендера и что они окружены. Предложил им сложить оружие и сдаться. Люди побежали назад, а через некоторое время от толпы отделились трое под белым флагом и направились в нашу сторону.

В окопах у меня было довольно густо "драгун", перемежаемых пулеметными гнездами с казачьим окружением, на других участках были конные патрули — в случае чего можно быстро перебросить часть войск на опасные направления. Пока опасным было это направление — моим трем тысячам бойцов противостояло не менее пяти тысяч итальянцев и кое-где были видны черные лица. Однако, глянув на подходящих парламентеров, я понял, что особой опасности они уже не представляют: серые, припорошенные пылью лица, драные мундиры, один из офицеров был ранен и рука его, висевшая на импровизированной перевязи, была замотана какой-то окровавленной тряпкой.

Пришедшие отрекомендовались: полковник Стефани, командир 1-го африканского горнострелкового полка и полковник Нова, командир 5-го африканского стрелкового полка, третьим офицером оказался майор Роса, командир артиллерийской бригады. Я предложил им капитулировать на следующих условиях: все сдают оружие в исправном состоянии, у кого оно будет намеренно испорчено — расстрел. Нуждающимся в первой медицинской помощи она будет оказана. Всем гарантируется жизнь, вода и пища. Капитуляцию буду принимать я, князь Искендер, генерал Негуса Менелика. Офицерам позволено будет сохранить личное холодное оружие. Был только один вопрос: гарантирую ли я сохранность личного имущества, проще говоря, не разденут ли пленных мои черные стрелки. Я дал такие гарантии.

После этого офицеры вернулись к своим частям и началась сдача оружия и боеприпасов, — большей частью это были многозарядные винтовки Каркано-Манлихера. Тут же стал вооружать ими своих "драгун", восторгу их не было предела. Патронов оставалось маловато, но, вроде, с пришедшим поездом приехало несколько ящиков. Пленных строили и под конвоем "драгун" и казаков отводили к пакгаузу, где им давали воду и миску макарон. Каждый казак теперь командовал взводом черных стрелков, а некоторые — полуротой. Как уж они решали проблему языкового барьера, не знаю, но через некоторое время "драгуны" стали осмысленно выполнять, что требуется. Фельдшер обрабатывал раны. К сожалению, было несколько тяжелых с проникающими ранениями, которые все равно скоро умрут.

К вечеру буквально прибежали несколько сотен черных стрелков — эритрейцев. Они спасались от галласов, которые их нещадно резали, с утра пришло еще несколько сот стрелков их разрозненных туземных батальонов под командой капитана-итальянца, говорящего по-французски. Он мне рассказал, что их преследовали всадники, которые просто рубили его стрелков, даже если они бросали оружие и поднимали руки вверх. В конце концов, у меня набралось почти пять тысяч пленных итальянцев и три тысячи эритрейцев. Запасы продуктов таяли на глазах. В сопровождении казаков и начальника станции пошел смотреть станционные пакгаузы. К сожалению, еды никакой не было, только мешки с солью. Два больших пакгауза чуть не до потолка были забиты декавилевскими рельсами, начальник станции объяснил, что их доставили сюда три месяца назад, когда начали продвижение в Абиссинию, с тем чтобы, продлив железную дорогу, облегчить подвоз свежих частей, боеприпасов и продовольствия, а по пути назад — забирать раненых для отправки в Италию. Планировалось протянуть дорогу к форту Мэкеле, до этого места должно было хватить тех рельсовых путей, что я вижу перед собой. Возможно, в порту Массауа есть еще рельсы, так как там находятся основные склады, ведь итальянцы намеревались идти до Аддис-Абебы.

Тут прискакал посыльный и сообщил, что приближается большая группа войск, больше, чем было до этого. Поспешил на позицию. Слава богу, это были войска Менелика, правда, по нам сначала открыли огонь, но потом недоразумение удалось урегулировать. Прибывшие войска встали лагерем, мне сообщили, что завтра к обеду ожидается прибытие основной группы войск. Сообщили, что итальянцы разбиты и потеряли более десяти тысяч убитыми, наши потери меньше, но тоже существенные.

На следующий день прискакали всадники раса Микаэля и появились передовые части Мэконнына. Вскоре пожаловал и сам названный папаша. Рас похлопал меня по плечу и сказал, что гордится таким сыном. Я рассказал ему о плане устроить налет на порт Массауа, переодевшись в итальянскую форму и попытаться захватить порт неповрежденным. Мэконнын план одобрил, а я попросил присмотреть пока за пленными и не забывать их кормить, они мне еще пригодятся: и белые и черные. Насколько я понял, Негус будет в Асмэре через день. Вечером отправил "драгун" на Массауа, оставив полсотни наиболее смышлёных, которые уже кое-чему научились от казаков (мне нужно будет много гранатометчиков и я просил обучить абиссинцев обращению с гранатами). Точка рандеву — в двадцати километрах от порта. Разведка еще раньше докладывала, что порт имеет укрепление вроде форта Мэкеле, есть там и пушки и около полутысячи гарнизона.

Наутро мы стали собираться в обратный путь. Всех "драгун" переодели в обмундирование итальянских туземных батальонов, десяток казаков и два артиллериста получили офицерское обмундирование тех же батальонов. К сожалению, стирать времени не было и казаки, морщась от запаха чужого пота, натянули ношеное. Остальные казаки должны будут изображать пленных, которых конвоирует туземный батальон. Погрузили оружие, взрывчатку, гранаты, пару пулеметов и двинулись навстречу приключениям. Пока едем не таясь, смотрим на окрестности. Надо сказать, что Эритрея более зеленая и привлекательная, чем Абиссиния, говорят, здесь даже апельсиновые рощи есть, но апельсинов мы не увидели. Ехали часов восемь, не спешно. В точке рандеву сгрузили двух казаков с приказом, что, если все в порядке и "драгуны" дошли без приключений, то они должны подойти к Массауа как можно ближе и, услышав стрельбу, войти в город и если надо атаковать противника. Подъехав к порту, мы приняли вид пленных, то есть спрятали оружие под шамами ("пленные" были вооружены револьверами и гранатами. "Эритрейские милиционеры" были вооружены винтовками Манлихера, в карманах тоже имели гранаты. Проехали пост, нас окликнули по-итальянски, но, поскольку никто из нас языка не знал, ответил боец, знавший язык тигринья, что везут захваченных высокопоставленных пленников — самого раса Искендера к главному воинскому начальнику. После этого паровоз пропустили и мы проследовали к форту, поезд остановился напротив крепости. Открыли ворота форта и мы встали посередине четырехугольного двора. Посмотреть на раса Искендера сбежалась целая толпа итальянцев, к счастью, без оружия. Оружие было только у часовых, стоявших на стенах.