И немного… необъяснимого.

Это гнездо, как она поняла от Дэнни, было чем-то совершенно новым для мира. И все же, повзрослев, она пила Библию, как молоко. Она не могла не думать о Левиафане Иова и описании его красной чешуи: «они соединены одна с другой; они сжимаются и не могут быть разделены». И она не могла не думать о Божьей колеснице из книги пророка Иезекииля, запряженной темно-красными зверями с четырьмя мордами и сверкающими красными колесами, окаймленными глазами.

— Это вирус, — мягко сказал Дэнни. — Вот и все.

Да. Теперь она знала, что то, как она видит мир — это всего лишь один кадр среди множества других. Существовало много способов увидеть и бесчисленное количество путей понять.

Птичий гул сотрясал ее кости. Она отступила назад, хрустя листьями. Пространство молитвы не кричало, но она чувствовала, что оно встревожено. Настороженно.

Агнес вздрогнула.

— Они ведь не могут нам навредить?

— Гнезда не двигаются, но они могут привлечь остальных. — Он оглянулся назад, откуда пришел. — Нам нельзя здесь надолго оставаться, Агнес.

Она видела фотографии людей, слившихся вместе, как эти вороны. Каково это — быть живым, но не живым? Быть скрученным и пойманным в ловушку навеки?

Неужели она задаёт такие вопросы? Разве она сама не была в ловушке столько лет?

— Это ужасно, правда?

Дэнни снял очки и протер стекла.

— Иногда мне кажется, что наступил конец света. Я думаю…

Темные волосы Дэнни отросли до середины глаз, и от него пахло потом и страхом. С его стороны было очень смело прийти сюда.

Она прошептала:

— Было очень трудно попасть сюда?

Он удивлённо посмотрел на неё: в такой момент она думала о нём?

— На прошлой неделе… я никогда не думал, что все может быть так плохо. Занятия в школе отменили, и мы должны оставаться дома, но никто этого не делает. Люди должны как-то добывать еду, понимаешь? Сайты отключены, электричество отключено, на улицах стреляют…

Волосы на затылке Агнес встали дыбом.

— Ты хочешь сказать, что там небезопасно?

— Я знаю, что ты подумываешь уйти. — Никто никогда не говорил Агнес грубые слова так мягко. — Но, честно говоря, было бы лучше, если бы ты осталась здесь.

— Что? — вскинула она голову.

— Твои люди не устраивают беспорядков на улицах. Здания не горят. Люди еще не… — он кивнул в сторону ворон. — Ну, ты понимаешь.

— Пророк скоро отправит нас в бункер. — Она говорила быстро и яростно. — И, Дэнни, я не думаю, что кто-то выйдет оттуда живым.

Он провел рукой по черной копне волос, выглядя пораженным. Она видела, что он обращается к другой части себя — аналитической, решающей проблемы, которую она заметила во время их первой встречи. Той части, которая хотела стать врачом.

— Ладно. — Он засунул руки в карманы. — Давай рассмотрим возможные варианты.

Агнес слишком близко подобралась к воронам.

Красный глаз-бусинка нашел ее, и взгляд птицы внезапно оживился. Пространство молитвы засвистело, как чайник, и на мгновение у Агнес перехватило дыхание.

Дэнни схватил ее за руку и потащил в безопасное место. Они продолжали идти мимо ручья, удаляясь от темного центра леса.

— Спасибо, — пробормотала она, отдышавшись.

Они держались рядом, потому что так было безопаснее. Она чувствовала его тепло. Его широкие плечи заслоняли лесную тьму.

— Агнес, я не могу дозвониться до мамы, — сказал он. — Я ничего не слышал о ней со вчерашнего вечера. Я поеду прямо отсюда в больницу и попытаюсь её найти.

Она подняла на него глаза. Во всех вариантах ее плана побега Дэнни находился рядом. Крепкий. Надежный. Что бы она делала, если бы его не было?

— Ты ведь не исчезнешь без меня, да?

— Пойдем со мной. — Его глаза молили ее. — Ты и твой брат. Но ты должна пойти сейчас.

Сейчас?!

Ее шок поразил его.

— Разве не поэтому ты хотела, чтобы я приехал? Чтобы помочь тебе сбежать?

«Ты не можешь их спасти».

Да, она хотела уйти. Но теперь смятение и сомнения взяли верх.

Иезекииль может пойти добровольно. Но Бет… она поднимет тревогу, если Агнес хоть раз упомянет о побеге. Без нее она не сможет справиться с другими детьми.

Агнес представила себе бункер, этот люк в земле, и увидела свою сестру, живущую в темноте, с крысами, зловонным воздухом и Мэттью Джеймсоном. Она увидела Мэри и Фейт, слишком маленьких, чтобы понять, что с ними случилось. А Сэм все еще играл в Апокалипсис — только это уже не было весело, потому что на этот раз все было по-настоящему.

«Я должна попробовать еще раз. Или я никогда себе этого не прощу».

Но что, если ее время уже вышло, а песочные часы опустели? Что, если Пророк и патриархи уже ждут ее в трейлере, чтобы изгнать её Извне в одиночку?

— Только одна женщина сбежала из Ред-Крика, — сказала она. — Моя прабабушка Сара. Но она должна была оставить своего маленького сына.

Дэнни был потрясен до глубины души.

— Я не могу пойти с тобой сейчас, — тяжело сказала она. — Мне нужно поговорить с сестрой. Я должна попытаться спасти своих братьев и сестер.

Его лицо вытянулось.

— Я читал о вашем Пророке. Он опасен, Агнес.

Она прикусила губу.

— Я не могу просто оставить детей умирать.

— Ты действительно думаешь, что этот бункер — смерть?

Собака на цепи. Кровь на полу церкви. И Пророк, размахивающий пистолетом с перламутровой рукояткой.

Она потерла глаза, вспомнив о трех сотнях людей Ред-Крика.

— Я ужасно боюсь за них.

— Чем я могу помочь? — спросил Дэнни. — Зачем я здесь?

Он не рассердился, но в его голосе прозвучала печаль, похожая на прощание.

Она посмотрела сквозь деревья в направлении своего трейлера. Раньше она думала, что они с Иезекиилем уйдут до того, как все вернутся из церкви. Но сердце подсказывало ей, что она должна попытаться спасти Бет и ее братьев и сестер. В последний раз.

Она посмотрела на Дэнни.

В его глазах отражалось разбитое сердце. Он знал, как она измучена.

И снова она почувствовала, как что-то таинственное внутри нее тянется к нему, словно цепкая рука.

У нее была последняя просьба к нему. Она шокировала саму себя, коснувшись его руки.

— Дэнни, мне нужно, чтобы ты научил меня водить машину. Сможешь?

На его лице медленно расцвела улыбка.

— Механику или автомат?

— Понятия не имею, о чём ты говоришь.

Он провел ладонью по ее руке.

— Тогда нам лучше начать.

Путь до машины был недолгим. Автомобиль Дэнни был меньше, чем грузовик Джеймсонов, серый и спрятанный на поляне.

— Давай начнем с самого начала, — сказал Дэнни, открывая пассажирскую дверцу. — Извини, что здесь так тесно. Я собирал медикаменты везде, где мог их найти. Марля, одноразовые пакеты со льдом, полупустые коробки пластырей… надеюсь, ты не возражаешь.

Агнес не возражала, но была удивлена, увидев, что заднее сиденье завалено посторонними вещами. Некоторые вещи выглядели острыми, как шприцы Иезекииля, но более сложными.

— Не трогай набор для забора крови. Ты заметила, что моя рука покрыта шрамами? Я пытался научиться по учебникам и видео на YouTube делать то, что мама, вероятно, может делать во сне.

Агнес передвинула стопку листов, чтобы сесть, заметив при этом название на упаковке. «Практический курс СЛР».

— Что такое СЛР?

Он скользнул на водительское сиденье.

— Сердечно-легочная реанимация. У меня уже есть сертификат, но я хотел бы освежить его в памяти. Теперь нельзя просто позвонить в 911. — Он помолчал, словно решая, стоит ли ему что-то рассказывать. — Мне все время снится один и тот же кошмар: кто-то ранен и умирает, и я должен сам придумать, как спасти ему жизнь.

Агнес щелкнула пряжкой ремня безопасности.

— А ты можешь? Я имею в виду, спасти их?

— Нет, — процедил он сквозь зубы. — Всегда оказывается, что я недостаточно тренировался.

— Но ты же тренируешься, — заметила она, и он заметно оживился, поправляя зеркало заднего вида.