— Неужели? — Он поднял бровь. — И даже здесь?

Вздрогнув, она поняла, что их лица были очень близко. Если бы она захотела, то смогла бы пересчитать веснушки на его носу.

«Господи, грех ли это?»

Она закрыла глаза и погрузилась в пространство молитвы. Время остановилось, и ночь расширилась. Она слышала нежный шепот книг и пение луны снаружи. Она слышала, как Чужаки овеяны снами, ка Бенни надеется, что этот новый мальчик будет теперь его хозяином. Все звуки покоя и краткого забытья.

И она слышала Дэнни. Его сердце бешено колотилось.

Она открыла глаза. Что-то изменилось в лице Дэнни, в самом воздухе.

Она вдруг поняла, что он собирается ее поцеловать.

«Относитесь к другому полу, как к змеям».

Слова Пророка хлестнули, как плеть. Она отодвинулась, громко стукнув стулом об пол. Дэнни вздрогнул.

— Я не хотела… — начала она.

— Все в порядке, — сказал он слишком быстро. — Я понимаю.

Он схватил книгу и, покраснев, встал.

— Дэнни. — Она была в панике, отчаянно желая удержать его рядом. — Ты можешь мне кое с чем помочь?

Облегчение разгладило его лоб. Помогая ей, он ступил на знакомую почву.

— В чем угодно.

Она дернула себя за воротник платья, не желая показывать всю глубину своего невежества.

— Ты можешь показать мне, как пользоваться библиотекой? Как искать что-то?

— Конечно. — Если ее невежество и удивило его, то он хорошо это скрывал. — Но я должен предупредить тебя, что я не пользовался библиотекой, чтобы посмотреть что-нибудь с начальной школы. Всё всегда было… ну, в интернете.

— Что ты хочешь знать?

Боже, этого было так много. Почему её наделили пространством молитвы? Почему ей позволили покинуть свой смертоносный культ только для того, чтобы войти в разрушающийся, страдающий мир?

Она знала: чтобы по-настоящему понять это, ей придется встретиться с Гнездом Гила.

Человеческим.

Ее интуиция, когда-то подавленная, была силой, которой она постепенно училась доверять.

Но она еще не была готова увидеть Гнездо.

— Агнес? — мягко подтолкнул Дэнни.

— Я хочу знать историю Гила, — сказала она; ее мысли были заняты колодцем и криком, который вырвался из нее — человеческим криком. — Я хочу знать, что здесь произошло в 1922 году.

К тому времени, когда они, наконец, сложили воедино всю историю, рассвет заструился сквозь окна библиотеки. Дэнни снял очки и устало потер глаза.

— Прости, что задержала тебя, — прошептала Агнес.

Они сидели на корточках среди кучи данных переписи, муниципальных карт и пожелтевших отчетов о преступлениях. Ее ноги свело судорогой от долгого сидения, а глаза резало от усталости.

Теперь она знала, чей крик услышала у колодца, и ей было очень жаль эту девушку. И еще больше она стыдилась земли, где родилась.

— Ничего страшного. Это было… ну, не то, чтобы весело. — Дэнни слабо улыбнулся.

Они оба посмотрели на ордер на арест Джереми Роллинза, похитившего четырнадцатилетнюю девочку по имени Сара Шайнер.

— После того как он уехал отсюда со своей женой и Сарой, он основал мой город. Не для того, чтобы создать новую религиозную общину, а чтобы спрятаться от закона. Ведь его собирались повесить.

— Да? — осторожно кивнул Дэнни, стараясь не давить лишний раз на больное. — И факты это подтверждают.

Агнес разгладила юбку на коленях.

— Каковы были шансы, что из всех городов мира мы с Зиком окажемся именно здесь?

— Один из ста? — Он пожал плечами. — В конце концов, мы не так уж далеко от Ред-Крика.

— Дэнни. Сара Шайнер была моей прабабушкой. Отец рассказал мне о ней незадолго до того, как я обручилась с Мэттью Джеймсоном. Он сказал, что она сбежала из Ред-Крика, но оставила сына. Этот сын и все его потомки страдали от ее немилости. Вся эта ненависть длилась поколениями. И была она родом отсюда.

Дэнни выглядел потрясенным.

Свечи давно уже растаяли и потухли. Рассвет нарисовал длинные, похожие на пальцы тени на полу секции местной истории.

— Ты была помолвлена? — Голос Дэнни звучал напряженно. — Со взрослым мужчиной? С кем?

Она поморщилась.

— Его звали Мэттью. Он был лжецом, который считал себя верующим. В конце концов, он женился на моей сестре. — Она увидела, что он собирается заговорить, выразить свое сожаление, и поспешила продолжить, опасаясь тяжести его жалости. — Думаю, тебе бы понравилась Бет. Она была… есть… очень умная и очень красивая.

— Конечно, — сказал он серьезно. — Ты тоже.

Он удивил ее, заставив рассмеяться.

— Мы с Бет абсолютно разные. Как будто мы вообще не сестры.

Затем ее мысли вернулись к тому, что он подразумевал. Что она — некрасивая Агнес с квадратным подбородком — была прекрасна.

Глядя в его внимательные, ищущие глаза, она задавалась вопросом, что же он увидел такого, чего не увидела она.

Потом ее захлестнула печаль, мысли о Бет и доме. Она вытерла нос рукавом мышиного цвета.

— О, Дэнни, а что, если именно поэтому Бог позволил нам с Зиком сбежать? А вдруг я, в некотором роде, свидетель ужаса моего дома? Хранитель склепа?

Его лицо смягчилось. Агнес знала, что если потянется к нему, он прижмет ее к себе.

— Агнес. Бог ничего не допускал. Ты сбежала, потому что ты крепкая и сильная. Ты сбежала, потому что ты — это ты.

В его словах была правда. Бог разрешает то или запрещает это… так думал Ред-Крик. Бог, которого она ощущала в пространстве молитвы, был более сложным. В тысячу раз тоньше и запутаннее.

— Я не могу ясно мыслить. — Она прижала кончики пальцев к глазам. — Я никогда так не уставала.

— Теперь ты здесь. Ред-Крик остался позади.

Она судорожно сглотнула.

— Он никогда не будет позади.

— Нет, конечно, нет, — поспешно ответил он. — Я просто хотел сказать: не кори себя. Ты сделала очень многое.

Да, но это еще не все.

И хотя она не могла объяснить это даже самой себе, она чувствовала все большую уверенность в том, что Бог скоро откроет ей, что нужно делать.

Глядя на знающего, рассудительного Дэнни, она спрашивала себя, не сошла ли она с ума. Может, она слышит звуки там, где их нет?

Но она не стала задумываться слишком долго. Каковы бы ни были причины, по которым она оказалась рядом, пространство молитвы было самым реальным, что она когда-либо испытывала. Чтобы найти его, ей нужно было только закрыть глаза и погрузиться глубже.

Она знала, что Бог неизбежно потребует от нее что-то взамен. Разве не так всегда было в Библии? Иосифу тоже сны были навеяны не просто так, и Ноя не предупреждали о дожде только для того, чтобы предсказать погоду.

Дэнни уставился в окно, и это заставило ее внимательнее прислушаться к тому, что он сказал:

— Агнес, я хочу, чтобы ты знала: помочь тебе сбежать — это лучшее, что я сделал за всю свою проклятую жизнь. Я получил кучу «отлично» на куче глупых экзаменов. Но я никогда не гордился ничем так, как тем, что был рядом с тобой.

Его пристальный взгляд врезался в нее, отчего у Агнес перехватило дыхание.

— Ты это серьезно? — прошептала Агнес.

— Да. Нет ничего лучше апокалипсиса, чтобы выяснить, что действительно для тебя важно.

Она уставилась на то же самое место на окне, которое так очаровало Дэнни минуту назад.

— Для меня тоже много значило, что ты приехал в Ред-Крик, — призналась она. — Это изменило все. Но я никак не могла понять, почему ты так старался мне помочь. Это ведь было абсолютно безнадёжное дело?

— Агнес, пожалуйста, посмотри на меня.

Она так и сделала, слегка дрожа. Или вибрируя. Трудно было сказать наверняка.

— Я не верю в любовь с первого взгляда, — пробормотал он. — Но увидев тебя такой свирепой и решительной на кладбище, с косой самых длинных волос, которые я когда-либо видел… Я скажу тебе кое-что. Это заставило меня чертовски сильно влюбиться. — Он низко рассмеялся. — Честно говоря, это было все равно, что попасть под поезд.