Девушка разложила найденные предметы на траве. Проходящая мимо ведьма приостановилась, увидев это.

— Я умею опознавать свойства магических предметов, — произнесла она. — Могу провести ритуал в обмен на один из них.

Девушка согласно кивнула. Фея сосредоточенно поводила руками над предметами. Кьяра огляделась по сторонам. Караульные ходили по периметру поляны, Арум занимался перевязкой, волки отдыхали в тени деревьев.

— Готово, — произнесла ведьма. — Подковы способны ускорить скакуна, причем, значительно. Если оторвать бусину от этого ожерелья и кинуть в противника, то она сработает, как заклинание огненный шар. Жезл оповещает об опасности, а пояс увеличивает силу владельца до невероятной.

Хмыкнув, фея забрала себе жезл. Странный выбор, подумала Кьяра. Сама она положила глаз на ожерелье, насчитав там восемь бусин — восемь возможностей уничтожить как можно больше врагов, не тратя собственных запасов магии. Взяв несколько предметов, она подошла к Эридану, который медленно снимал с себя элементы доспеха.

— Я нашла несколько вещей, которые могут быть полезными тебе, — сказала девушка, присев рядом с ним на траву.

Она показала ему бутылочку с зельем:

— Это хоть и выглядит неприятно, но сделает тебя ещё сильней. Эффект длится один час, — показала пояс, солнечный зайчик мелькнул на бляшке. — Это ещё более мощная штука, но на него нужно настроиться, и подарок Змею, — подытожила тифлингесса, звякнув подковами.

Эльф с явным отвращением посмотрел на ногти, плавающие в бутылке, но кивнул и благодарно улыбнулся:

— У тебя кровь. Иди к Аруму, пусть перевяжет твои раны.

Выждав своей очереди, Кьяра получила перевязку. Умелые руки драконида закрыли все раны, а золотое сияние сняло боль, усталость и как будто стянуло мелкие порезы.

— Спасибо, Арум, — сказала девушка, она чувствовала себя уже гораздо лучше.

Жрец сдержанно кивнул, а затем выдал чародейке баночку с целебной мазью. Отойдя в сторону, Кьяра села немного передохнуть.

Вереница раненых иссякла. Последним к Аруму подошел Эридан, расшнуровывая поддоспешник, покрытый пятнами крови. Бросив взгляд на его раны, драколюд вдруг ощерился:

— Это что?! Ты вырывал стрелы?! Ты что, вчера родился?! Тебе не дорого твое тело?! Проклятье! Знаешь, сколько на это уйдет магии?!

Голос его гремел от злости. Эльф сел радом с ним, показавшись вдруг тонким и маленьким по сравнению со жрецом.

— Проклятье, — повторил драколюд, чуть тише.

Он прикоснулся к одной из ран, разведя края пальцами. Паладин побелел лицом.

— Ты сейчас просто как дырявый бурдюк, — прорычал Арум. — Эти, крупные, закрою магией, а эти придется зашить.

Залечив часть ран, он достал кривую иглу и шелковую нить, блеснувшую на свету.

— С тобой одни беды. В Бездну тебя и твою войну, — продолжал сокрушаться драколюд, зашивая эльфа. — За что мне это все? Тысяча несчастий, и все из-за тебя. Проклятье… Зачем он только воскресил тебя?

Складывалось впечатление, что Арум злился отнюдь не из-за ран. Он накладывал стежок за стежком, злобно дергая нить, а Эридан морщился от боли.

Драколюд остановился, вздохнул и потер лицо кулаком:

— Готово. Уходи.

Эридан не стал спорить или ругаться с ним. Молча подхватив поддоспешник и рубашку, надел находу. Арум выглядел потерянным. Кьяра подошла к нему и сказала, протянув сапфир:

— Не знаю, что ты планируешь делать, когда все закончится, но думаю, тебе пригодится на ингредиенты. Знаю, заклинания жрецов достаточно дорогие. Не уступай камушек меньше чем за пять тысяч золотых.

Арум покачал головой:

— Это мне ни к чему.

— Зря, — пожала плечами девушка, убирая камень обратно в сумку.

Ей было непонятно, почему драколюд отказался от дара. Он был такой напряженный, сосредоточенный и опустошенный одновременно. Тифлингесса вспомнила его слова в лазарете. «Я не знаю, как мне быть». Теперь он был единственным жрецом, и вся забота о раненых легла на его плечи. Да, Арум не хрупкий мальчик, но все же.

Эльфы начали облачаться в доспехи. Корлиан, несмотря на оказанную помощь, все равно был бледнее призрака. Эридан подошел к нему и произнес, наклонившись:

— Ты сегодня просто на подхвате. Держись рядом со мной или позади. Не вступай в бой без острой необходимости. Просто береги себя.

Паладин сел, подстелив плащ, и принялся разглядывать волшебный пояс.

— Неплохой поясок, — произнес Элледин, остановившись рядом с ним.

— Увеличит мою силу, — объяснил белобрысый, — хотя я и без него могу побороть тебя одной рукой.

Фыркнув, золотистый ударил паладина по плечу, вероятно, задев, одну из заштопанных ран. Эридан зашипел, и между ними завязалась шутливая потасовка. Что за малые дети, хмыкнула Кьяра. Вдоволь наборовшись, эти двое, наконец, успокоились. Элледин помог Эридану надеть доспехи. Паладин проследил взглядом за одной из человекообразных глыб камня, которую призвал с помощью зелья.

— Они будут слушаться меня еще примерно три часа, — произнес он, — а потом попытаются убить. Я подумал: было бы здорово кинуть их на передовую. Пусть сражаются за нас… Двух зайцев убьем одним камнем.

Элледин только хмыкнул:

— Еще не хватало спасать вас от всякой гальки.

Паладин хлопнул его по лбу латной перчаткой:

— Разрезвился! Строй всех давай, шутник!

Элледин окрикнул эльфов, те подняли волков и начали построение. Каменные глыбы растянулись полукругом, образуя авангард отряда, а Кьяра обнаружила себя в центральной части, ближе к арьергарду. Она скептически нахмурилась — ударить в центр было бы самым удачным решением со стороны противника, но увидев, как эльфы рассредоточиваются, немного успокоилась. Вряд ли получится накрыть всех одним ударом, и это главное.

Оглядев построение, Эридан произнес:

— Это не конец, но не падайте духом. Это — тяжелое испытание, но оно по плечу нам. Мы обязательно дотянем до убежища. Думайте о том, что безопасность близко. Боритесь друг за друга, а я буду бороться за вас, ведь без вас я бы не продвинулся так далеко. Вы — моя главная сила и моя гордость.

Эльфы немного воспряли духом, эти слова дали им немного уверенности и подкрепили внутренние силы. Кьяра покачала головой: умеет же обходиться и без запугивания.

Отряд тронулся в путь, осторожно следуя за каменным авангардом. Лес вокруг оставался все таким же густым и сумрачным, сбивающим с толку. Тифлингесса вспомнила, за что же так не любит чащи — за отсутствие нормальной прямой видимости. За каждым деревом, за каждым кустом, в любой, укрытой папоротниками прогалине мог прятаться враг, и это вызывало лишнее напряжение.

Спустя примерно час медленного продвижения, волк Элледина вдруг припал носом к земле и заворчал. Эльф поднял руку, делая знак остановиться. Его зверь сделал охотничью стойку, указывая острым носом в ближайшую чащу. Кьяра восприняла этот бессловесный жест как сигнал к действию.

Девушка вытащила из сумки зелье кирпичного цвета, дернула пробку и осушила одним махом. На вкус оно тоже было странным, горьким, словно чернила. По телу моментально разлилась магическая сила, тифлингесса почувствовала его концентрацию в кончиках пальцев. Тифлингесса взмахнула рукой, словно потянула невидимые нити, и лес забился в судорогах как раненое животное. Раздался сильный гул, земля разверзлась, трещины расползались сетью, заботливо огибая отряд Эридана. Густо растущие деревья накренились, падая друг на друга, увлекаемые в трещины. Раздалось испуганное ржание. Затаившийся враг был застигнут врасплох, рухнул вниз, а сверху со стоном и скрипом повалились деревья. Страшное зрелище.

Стало немного светлей. Эридан закричал, привстав на стременах:

— В бой не вступать всем, кто не может использовать дальнобойное! Ждать!

Эльфы и волки отступили под защиту каменных глыб. Из леса выскочила группа гибких существ с лисьими головами, скаля острые морды, они начали быстро сокращать дистанцию. Послышался перебой копыт: из подлеска выбежал единорог с травянисто-зеленой шкурой, цветы и листья осыпались с его гривы. В тени деревьев показались силуэты очень высоких старух, с длинными сильными руками. Кьяра узнала их: такую натравила на нее Саенис в Сияющей реке. Тело сразу заныло, вспоминая о пережитой боли. Мелькнула ярко-голубая вспышка: Нуар ударила в единорога лучом холода. Тот немного запнулся, гневно тряхнул головой, но устоял на ногах. Тифлингесса попыталась остановить его огненным снарядом, тот взвизгнул, взбрыкнул набегу, а загривок почернел выжженной раной.