Эльф обитал в огромного размера номере с кроватью, на которой могло бы спокойно уместиться пять человек немалой комплекции. Сейчас она была тщательным образом заправлена, словно на ней никто и никогда не спал. Или у Эридана какой-то пунктик на порядке, или он был тщательно выдрессирован. Оба этих варианта забавляли Кьяру. Она помогла ему с доспехами. Пару раз он цыкнул на нее и заставил затянуть ремни потуже. Когда ее работа была почти закончена, он сказал:

— Проверь, чтобы теплая одежда была у тебя в сумке упакована поближе. Она тебе пригодится.

После этого он вновь окинул ее взглядом, нахмурился и добавил:

— И переоденься во что-нибудь прежде, чем спустимся вниз.

Она вернулась в номер и облачилась в купленную на рынке блузу, стерев следы крови с лица и шеи. Выглядела она все также помято, но уже не была похожа на жертву убийства. Быстро собрала все свои вещи. Благо, что собирать практически нечего. После спустилась вниз, где ее уже ожидал эльф.

— Эх, а я надеялась на завтрак, — пробормотала она под нос, но Эридан прекрасно ее услышал.

— Завтрак? Будет. Неизвестно, когда мы поедим в следующий раз. Но быстро. Мы торопимся.

Слуги подали чай, горячий хлеб и сыр. Кьяра значительно приободрилась от возможности поесть. После перекуса паладин расплатился с длинноносой помощницей хозяйки, оставив на стойке приличную сумму. Затем они вышли к конюшне, где их ждал свежепризванный Змей, уже взнузданный и одоспешенный. Он шипел и пританцовывал, ожидая скорый полет. Видимо, Эридан встал уже довольно давно.

Пегас разбежался, отбив дробь по мостовой, и прыгнул в чуть розоватое небо. Редкие утренние прохожие удивленно запрокинули головы, наблюдая за величественной крылатой тенью над крышами.

— А вы любите эффектно уйти, Ваше Высочество, — сказала девушка, глядя, как разбегаются зеваки.

Глухой шлем на голове эльфа не давал разглядеть лицо, но она отчетливо услышала смешок.

— На коне пришлось бы петлять по дорогам, терять время. Пегас домчит нас к месту еще до вечера.

— А остальные? Драконорожденные и эльфы? — полюбопытствовала Кьяра.

— Они знают дорогу и пойдут своим ходом, — ответил Эридан. — Будут позже нас, но меня и так заждались.

Тифлингесса не стала допытываться, кто его ждет и зачем. Остаток пути она смотрела на пейзажи, облака и раздумывала, что будет дальше. Эридан говорил о войне, и если это не какая-то метафора, то ничего хорошего ждать не приходилось.