К обеду паладин скомандовал небольшую остановку. Все спешились, немного размялись и сели перекусить. Эридан и сам немного прошелся, после чего, сняв шлем, начал о чем-то общаться с Элледином. Кьяра вытащила один из пайков.

— Как твое зрение? — спросила она Каленгила, отдыхавшего неподалеку.

— Уже полностью восстановилось, а твое?

Эльф сиял как начищенная монета.

— Мое похуже, ещё размытое, — посетовала девушка, — но ты и заболел позже. Может поэтому.

— Может, — кивнул зеленый, — а может я здоровей тебя, салага.

Он показал ей язык.

— Эй, это наглость! — возмутилась тифлингесса.

— Кто сказал наглость? — отозвался Арадрив, внезапно возникший рядом с Каленгилом.

— Твое второе имя? — подшутила над ним чародейка. — Поэтому ты пришел?

Зеленый рассмеялся, а синий нисколько не растерялся.

— В таком случае твое второе имя — Нелюбезность, — съехидничал он. — Нелюбезность Оскаловна. Ее Нешутейшество. Леди Танцующий Хвост.

— Злые вы, уйду я от вас, — картинно оскорбилась Кьяра и развернулась к ним спиной.

— Куда ты уйдешь? Вернёшься в Королевство Гримас? — насмешливо поинтересовался синий.

На этот раз к смеху Каленгила присоединился Задар и еще несколько эльфов из окружения. Даже Эридан, нахмурившись, повернулся в сторону развеселившихся.

— Куда-нибудь, а потом вернусь и жестоко отомщу, — посулила девушка, но в тоне ее было нескрываемое веселье.

— Слышал, Каленгил? — не унимался Арадрив. — Она вернётся и жестоко тебе отомстит. Выпьет все твое вино, поменяет правый ботинок с левым и украдёт струны с твоей мандолины.

— Ужас! — картинно испугался зеленый, схватившись за сердце.

Кьяра молчаливо надулась.

— Выдыхай, лопнешь же, — шутил синий. — Лорд потом с нас шкуры тебе на заплатки спустит.

Та только фыркнула в ответ.

— Ты не умеешь извиняться, — произнес Каленгил. — Надо это делать так.

Он дал Арадриву крепкий подзатыльник. Ойкнув, тот рассмеялся.

Волна веселья прокатилась по всей гвардии, и ею смыло любые следы недавнего напряжения.

— Так! — прикрикнул Эридан. — Отставить балаган! Построились все, живо!

Пытаясь вернуть себе серьезные выражения лиц, эльфы принялись собирать свои пожитки и строиться.

Кьяра подошло к своему волку и тихо шепнула на ухо:

— Скаг, сегодня ты ночуешь в загоне. Там будет спокойней, и кормят регулярней.

Зверь грустно вздохнул.

Взобравшись на него, она продолжила:

— Так будет лучше. Я уже привыкла, что ты всегда рядом.

Утешая, она погладила его по непокрытому доспехами меху. Эльфы закончили построение. Эридан, запрыгнув на пегаса, надел шлем. Войско двинулось вперед.

Рог протрубил остановку, эльфы разбрелись в разные стороны. Спешившись, Эридан передал поводья слуге. Кьяра заметила, что на шлеме паладина небольшие оленьи рожки. В таких доспехах он был в том видении, про женщину.

А бараньи подошли бы больше, хмыкнула про себя тифлингесса.

Попрощавшись с волком, девушка двинулась за Эриданом. Палатку уже установили, но мебель еще продолжали заносить. Подождав, пока обустроят его угол, эльф прошел в шатер, находу расстегивая крепления наплечников. Занося стол, Лиам объявил:

— Ужин будет чуть позже.

Кьяра заглянула за ширму:

— Вам помочь?

Обернувшись, эльф молча кивнул.

Не говоря ни слова, тифлингесса помогла ему снять доспехи и поддоспешник. В процессе она заметила на его руке что-то ярко-красное и светящееся.

Когда закончили с доспехами, эльф вышел в зал, умылся.

— Лиам, сделай ванну, — вздохнул он, наконец. — Я с ума схожу от этого запаха.

— Сейчас? Или после ужина желаете?

— После ужина.

Сев за стол, Кьяра начала разглядывать паладина. Красный ореол отбрасывал отблески на его белые ресницы и брови. Вид у него был немного болезненный, словно он мучился мигренью. Стоило ему только пошевелиться, и лицо его превратилось в смазанное пятно, окутанное пламенем.

— Господин, как вы думаете, стоит продолжать мазать? — поинтересовалась она.

Эльф поднял взгляд. Какое-то время он смотрел ей прямо в глаза, затем сказал:

— До полного выздоровления.

Это прозвучало довольно безэмоционально. Кьяра кивнула, и паладин вновь отвел взгляд, словно задумавшись о чем-то.

Лиам накрыл на стол, принес вино для тифлингессы и травяной отвар для Эридана. Тот поел немного, выпил чашечку напитка и, взяв перевязь с мечом, двинулся из шатра.

Девушка почти физически ощутила холодность и отстраненность эльфа. Как же он невыносим, подумала она, надевая теплый плащ. Она хотела немного прогуляться перед сном. Выйдя из шатра, она услышала хлопки перемещения исчадий. Один второй, третий, и все с небольшим интервалом. Заинтересовавшись, тифлингесса решила посмотреть, что происходит. Массовый сбор суккубов?

Каково же было ее удивление, когда она увидела только эльфа, с солнечным клинком наперевес. Хлопок, он внезапно исчез в одном месте, и появился в совершенно другом, в клубах сероватого дыма. Он хаотично мерцал по всему тренировочному полю, словно пытался понять, сколько раз в секунду сможет переместиться.

— Интересный фокус, — ошеломленно сказала чародейка.

Пуф! — паладин с шумом и дымной завесой появился прямо перед носом у девушки, заставив ту попятиться от неожиданности.

— Небольшой дьявольский дар, — объяснил он. — Минус — запах серы. Из-за этого не могу нормально пользоваться божественным чувством.

— Ну да, для вас это испытание, — пробормотала тифлингесса.

— А что, если так попробовать? — произнес эльф вполголоса, словно разговаривая сам с собой.

Эридан исчез, и хлопок его перемещения слабо донесся откуда-то сверху. Мгновение, и он вернулся туда, откуда переместился.

— Ай-шуу, — удовлетворенно произнес эльф.

— Вчера вы ушли сами? — уточнила Кьяра.

— Да, теперь я могу телепортироваться в Нижние Миры.

Фыркнув, чародейка развернулась в сторону шатра. Значит, вчера он сам ушел, не закончив разговора, не выслушав, что она хотела сказать. Это взбесило девушку. Ей захотелось крикнуть и со всей дури вмазать ему по лицу, чтобы ладонь оставила красный след оплеухи и, может, немного царапин от когтей. Он должен был выслушать ее до конца!

Спрятавшись в своем уголке, она принялась разминать пальцы с помощью веревки. К тому же, это здорово успокаивало ее. Немного остыв, она подумала, что может и хорошо, что они не договорили. Могла бы сказать много лишнего, потом пожалеть. Интересно, что за дела у Маммона и паладина, что Повелитель Жадности расщедрился на подарочек. А не пересекаются ли их интересы с Королевой? Скорее всего хозяйка дала бы знать, если что-то поменялось. И что же она все-таки хотела от белобрысого?.

Через некоторое время Эридан вернулся принять ванну. Судя по звукам, он примерно час остервенело оттирался мылом и щеткой.

— Фоморджак, — ругнулся он в итоге.

Обернувшись полотенцем, он скрылся за своей ширмой, и Лиам принялся убирать ванну.

Умывшись и нанеся мазь, Кьяра легла спать. Ночью она увидела Эрту и Янтаря. Они лежали на своих койках, недалеко друг от друга. Вдруг они очень медленно стали превращаться в лед. Кажется, им было нестерпимо больно, их тела вздрагивали в агонии, но криков не было, только мертвая тишина. Кьяра дернулась было, но поняла, что не может ни шевельнуться, ни крикнуть, ни закрыть глаза. Вдруг тишина разорвалась оглушительным треском льда и громкими воплями. Это был ее собственный крик то ли от боли, то ли от ужаса, то ли от безнадежности.

Проснувшись среди ночи, девушка поняла, что ей очень холодно. Она испуганно бросила взгляд на жаровню, но та все еще горела, распространяя тепло. Встав, немного походила, чтобы отогреться. Стоило ей сомкнуть глаза, и она попадала в ледяной ад. Ночь прошла ужасно.

… Сине-черный мрак. «Я не раб и не вещь. Мое служение это мой выбор!» — прозвучало откуда-то издалека. Если бы все было так просто.