— Неужто, проявляете заботу? — мурлыкнула тифлингесса с нахальством в голосе.

Эльф хмыкнул и добавил нехорошим тоном:

— Тепло тебе понадобится.

Кьяра поежилась. Кажется, он действительно вознамерился окунуть ее в воду. Ну уж нет!

До реки они дошли, когда уже полностью стемнело. К счастью, хорошее ночное зрение, что у одного, что у другого, не давало поводов для беспокойств. Роща расступилась, показалась песчаная полоска берега и гладь неширокой реки, играющая ночными бликами. Кьяра тут же устремилась к воде. Мыться ей не хотелось, но быть насильно вымытой — тем более. Если уж чего-то не миновать, то лучше делать это самостоятельно. Убедившись, что эльф занят сбором валежника для костра, она бросила вещи, стянула штаны и зашла в воду прямо в длинной рубахе. Фу, вода. Она сразу поежилась от неприятного холода.

Эльф к тому времени уже развел костер и распаковал часть вещей для ночлега. Но грохот сильного взрыва со стороны реки заставил его схватить меч и устремиться на звук.

Кажется, его спутница с кем-то вступила в сражение. Он увидел, как она стояла на берегу, в одной мокрой рубашке, с какой-то странного вида палкой в руке. Еще мгновение, и с ее ладони сорвался сгусток яркого пламени, прямо в воду. Бабах! — разлетелись шрапнели водных брызг, клубы пара разметало над поверхностью. Эльф поморщился от яркой вспышки и в то же мгновение увидел, как из воды выглядывает несколько зеленых морд. Вокруг тифлингессы загорелся огненный ореол, при свете которого стало видно, что одно существо уже превратилось в обугленный труп. Но двое других уже вышли из воды и подошли к девушке вплотную. Очень высокие, с длинными когтистыми руками и толстыми зелеными шкурами, покрытыми отвратительного вида волдырями и наростами. Кьяра отшатнулась от них, и несколько огненных лучей, сорвавшихся с ее ладони, пролетели мимо цели.

В то же самое мгновение девушка почувствовала, что ее левая рука покрылась гусиной кожей от внезапно возникшей угрожающей ауры. Исполин слева застыл на месте с занесенной для удара рукой, и сияющее лезвие легко вошло в его плоть, оставляя дымящиеся раны. Чудовище упало на песок.

Кьяра в свою очередь почти испепелила второго. С ее пальцев сорвались волны огня — красивое и жестокое зрелище. Существо издало визг и попыталось уйти туда, откуда пришло, но эльф достал его мощным ударом в позвоночник. Шипение плоти, шипение испаряющейся воды, а затем прохладная ночная тишина.

— Сама бы справилась, — пробурчала Кьяра. В ее глазах еще плясали злые огоньки.

— Все веселье в одного? Нет уж, — ответил эльф. Он убрал светящееся лезвие и начал оттаскивать тела подальше от воды.

Кьяра подхватила свои вещи и отошла чуть подальше, чтобы одеться. После этого устроилась возле костра. Достала сверток с вяленым мясом и прочей дорожной едой и приступила к ужину, периодически протягивая мелкие кусочки куда-то вглубь капюшона.

Вскоре эльф закончил оттаскивать тела и тоже сел возле огня. Снял латные перчатки, шлем и начал расстегивать пряжки доспехов. Наконец при свете костра можно было рассмотреть его лицо. Действительно холеное, без единой оспины или шрама. Белые волосы гладко спадали до середины спины и обрамляли узкое лицо двумя длинными прядями. Заостренный нос, заостренный скулы, тонкие плотно сжатые губы, ярко выраженные надбровные дуги: всеми чертами он неуловимо напоминал какую-то хищную птицу. Ястреба. Даже взгляд такой же — внимательный, грозный и тяжелый. Цветом глаза были все-таки голубые, а окружающее его красное сияние зажигало в них пылающие угольки.

Эльф бросил на Кьяру свой цепкий взгляд.

— А ты лютая. Но достань они тебя, и получился бы неплохой ремень из твоего хвоста.

— Эти-то слабаки? — девушка фыркнула. — Нет, не достали бы. А даже если бы и достали, шкура у меня не такая уж и тонкая.

Она шевельнула руками, и на некоторых участках серебром вспыхнули чешуйки.

Эльф удивился, но виду не показал.

Дальше они сидели и молчаливо ели, иногда поглядывая друг на друга. Кьяра не испытывала интереса или любопытства по отношению к этому странному эльфу, а вот он нет-нет, да бросал взгляд то на ее черно-серебряные рожки, то на гибкий хвост с тонким гребешком, то на ступни, оканчивающиеся когтистыми пальцами. И нет бы искоса или невзначай: совершенно нагло пялился. От этого Кьяре стало неуютно, и она попыталась скрыться, завернувшись в теплый спальник, а после провалилась в сон.

Эльф продолжил сидеть у костра, задумчиво наблюдая за танцем пламени. Ближе к полуночи он вышел на берег, полностью разделся, оставив лишь священный символ на груди, и зашел в воду. Его тут же пронзило холодом, мышцы свело и дыхание перехватило, но ему было не привыкать. Он с головой окунулся в ледяную реку, склонился и начал шептать молитву, переливая воду из ладони в ладонь.

— Аурил, Ледяная Госпожа… Не оставь меня своей милостью, убереги тело мое от смерти, наставь на путь и наполни каждый удар своим гневом…

Он еще некоторое время шептал прерывающимся от холода голосом, затем вышел, обсушился у огня и расчесал мокрые волосы костяным гребнем.

— Вставай, мне тоже нужен отдых! — сказал он грозным голосом и пнул спальник девушки.

Та встрепенулась спросонья, вылезла из мешка и недовольно нахмурилась. Солнце еще даже не взошло, что ему надо?

Эльф тем временем закутался в свой спальник, облокотился спиной об ствол дерева и прикрыл глаза. Кьяре доводилось путешествовать с эльфами, поэтому она поняла, что не просто сидит с полуприкрытыми глазами, а погружается в глубокий транс, переживая события прошедшего дня. Видимо он хотел, чтобы она постояла на карауле… Но Кьяра не видела в этом особой нужды. Вокруг не было никого, кто мог бросить вызов ее силам. Даже эти болотные тролли — унылая мелкота, а их трупы отпугнут всех, кто помельче. Поэтому она подождала несколько минут и сама закрыла глаза в дремоте.

Когда небо начало подсвечиваться розовым, эльф встрепенулся и посмотрел на уснувшую вновь тифлингессу. Он ожидал от нее всякого, но точно не такой беспечности. Выбрался из спальника и пнул девушку по ноге.

— Хватит спать, горе караульный.

Тифлингесса спокойно открыла глаза, бросила недовольный взгляд на эльфа и нехотя выбралась из спальника, сладко потягиваясь. Эльф спустился к реке, умылся, размял плечи и торс, а затем сел на берегу, активно шепча и жестикулируя. Кьяре хватило одного взгляда, чтобы понять, что это какое-то заклинание, неизвестное ей. Спустя какое-то время сосредоточенных жестов рядом с эльфом возник изящного вида черный пегас. Поджарый, словно адская гончая, с изогнутой лебяжьей шеей, пылающими красными глазами и клубами пара изо рта. Шкура его лоснилась, а перья на широких крыльях отливали разными оттенками зеленого, напоминая о воронах. Он радостно затанцевал, взрывая песок узкими копытами, а эльф погладил его по вытянутой голове.

— Давно не виделись, тар…

Затем обернулся к тифлингессе и крикнул:

— Собирай вещи, огневушка. Остаток пути полетим.

Сам эльф уже собрал свой спальник и другие нехитрые пожитки и занялся надеванием доспеха. Делает он это ловко и быстро, отточенными за много лет практики движениями.

Кьяра только пожала плечами. Собирать ей, в общем-то, почти нечего. Вся одежда на ней, осталось только свернуть спальник и перекинуть через плечо.

Эльф взнуздал пегаса, закрепил на нем седло и свои вещи. Рывком сел на него и направил в сторону девушки.

— Забирайся.

Пегас оскалил острые, совсем нелошадиные зубы и зашипел.

— Что я, кошмаров[7] не видала? — пробормотала Кьяра в ответ и взобралась в седло, позади эльфа. На самом деле не видела, только слышала об этих жутких скакунах Преисподней.

Эльф удивленно приподнял брови и надел шлем.

— Змей — не кошмар, — ответил он, — однако может взбрыкнуть. И… он кусается.

— К чему такая забота, Ваше Высочество?

— Если ты упадешь, мне придется тратить на тебя возрождение[8]. Труп мне дорогу не откроет.