— Это слишком подло! — воскликнула девушка.

— На войне все средства хороши, — возразил ей гвардеец.

В этот момент неподалеку раздалось:

— Лорд Эйлевар! Вы снова нужны!

Эридан торопливо ушел, оставив эльфа и тифлингессу смаковать шутку об отряде психической атаки. Те еще долго смеялись и дурачились, пока окончательно не выбились из сил. Чародейка устало прикрыла глаза… Внезапно голоса лазарета стали далекими и глухими, а перед глазами замелькали отрывистые яркие картины.

Она увидела зал, залитый закатным солнцем, в котором стоял трон, выточенный из огромной глыбы кристалла. Вдруг острые игольчатые выступы зашевелились, и трон превратился в дракона, ощерившегося сверкающей минеральной чешуей.

Мгновение, и перед глазами другая картина. Чья-то могильная плита, выполненная толи из цельного куска камня, то ли из полупрозрачного льда. Надписи на ней были девушке непонятны.

Еще миг, и она увидела Эридана. Точнее, она узнала его по росту, комплекции и длинным белым волосам, струящимся из-под шлема… с рогами оленя? Перед ним на коленях стояла женщина, и, кажется, умоляла о пощаде. Эльф опустил меч в жесте мира, и та пронзила его огромными когтями, разорвавшими доспехи и плоть с необычайной легкостью.

В последнем ее видении в небе парила зловещая черно-фиолетовая птица. Она спикировала на маленькую фигурку, нанесла удар. Тифлингесса увидела рану, которая сочилась кровью, не закрываясь ни магией, ни обычными средствами.

Кьяра пришла в себя от того, что руки медиков подхватили ее, усадив обратно на кровать. Посыпались вопросы о ее самочувствии, но девушка все еще была немного в прострации. Она никогда раньше не страдала видениями. Впрочем, у нее никогда раньше и не было кошмаров. Страна Фей — такое странное место!

Когда медики ушли, Каленгил тихо поинтересовался:

— Ты как? Ты вдруг замолчала. А потом прибежали медики. Кажется, ты упала в обморок.

— Кажется, да, — подтвердила тифлингесса. — Наверное, последствия болезни. Скорей бы нас вылечили.

— Ты в обморок падала, говорят. Ты как? — прозвучал вдруг голос Эридана.

— Сейчас уже нормально.

Ей хотелось рассказать ему о том, что она видела, но желательно, чтобы никто другой этого не слышал.

— Лорд Эйлевар!.. — снова послышалось издалека.

— Скажи, если станет плохо, — быстро проговорил он, — у меня еще осталось немного магических сил.

— Хорошо, — тихо ответила девушка.

Прозвучавшая в его голосе забота была приятна.

Эридан отлучился, но буквально через несколько минут вернулся. В голосе его была радость:

— Хорошая новость — Зариллон нашел формулу и начнет испытания уже сегодня вечером.

Действительно, отрадно было это слышать, но тифлингессу сейчас волновало другое.

— Как там Эрта и драконорожденные? — спросила она.

— Янтарь и Арум стабильны, их жизням ничего не грозит. Кормить и поить приходится насильно, но в остальном они лучше прочих. Эрта…

Голос его дрогнул, но он быстро с этим справился:

— Она держится.

Кьяра прочла тревогу в его дрожащем голосе, но молча кивнула. Она понимала, что ему сейчас и без того тяжело. Незачем было донимать его вопросами.

— Если приступ повторится, скажу, чтобы рядом с тобой постоянно дежурил медик, — подытожил Эридан.

После этого он вновь ушел куда-то, оставив своих любимых пациентов развлекать друг друга.

Тифлингесса достала из сумки бурдюк с вином и приложилась к нему, вслушиваясь в разговоры окружающих. Прибыло трое новых больных из войска, и четверо лекарей слегли. Вокруг чувствовалось какое-то напряжение. Вскоре подали ужин, состоящий из хлеба, сыра и рагу из овощей. Поев, девушка вновь прилегла, предавшись мыслям.

Из задумчивости ее вывел звук шагов Эридана. Он молча сел на соседнюю кровать. Девушка повернула голову в сторону звука.

— Все это совсем неслучайно, — проговорил он. — Вся эта болезнь. Чем больше думаю, тем больше вопросов возникает. Откуда там вообще взялась эта тварь? Они водятся в топях очень далеко отсюда.

Девушка села на кровати:

— Возможно, специально привели ее.

Она протянула руку в сторону, откуда доносился звук его голоса. Ее ладонь коснулась ткани камзола. Кажется, рука. Двинувшись выше, ладонь замерла на его плече:

— Грязная игра, но они тебя боятся.

— Как назло именно у меня иммунитет к болезням[51]! — гневно воскликнул эльф, а затем вздохнул с усталостью.

— Зато у твоих солдат и соратников нет. Ослабить армию и ударить по тебе, таков их замысел.

— Это был очень удачный ход, — сокрушенно проговорил Эридан. — Они обезглавили мою армию одним ударом.

Кьяра ничего не ответила, только протянула ему бурдюк. Тот взял его и сделал большой глоток, а затем вернул тифлингессе.

— Выйду отсюда, и кто-то точно пожалеет, что сделал это. Ладно, мне просто надо было выговориться, видимо, чтобы не сойти с ума от собственных мыслей. Отдыхайте.

Койка слегка скрипнула, когда он встал с нее. Звуки лазарета поглотили шаги.

Кьяра была немного удивлена его откровенностью. За ледяными доспехами скрывались беспокойство за близких, слова и поступки живого человека.

Тифлингесса расчесала волосы, переплела косу и легла отдыхать, надеясь, что волшебник найдет лекарство.

Тифлингесса проснулась оттого, что ее расталкивают:

— Вставайте, время менять повязки.

Девушка почувствовала, что, кажется, проспала слишком долго. Раньше она вставала гораздо раньше утреннего обхода и перевязки.

— Подождите, — услышала она голос Эридана.

С ее глаз сняли повязку и нанесли какую-то новую мазь. Она отличалась по консистенции и запаху, была более плотной, словно масло, и пахла кровью, животным жиром, тухлятиной и какой-то химической горечью. Глаза сразу же стало щипать.

— Жжет, — пожаловалась она.

— Сильно?

— Неприятно.

— Зариллон предупреждал, что такое возможно, — объяснил паладин. — Скажи, если станет нестерпимо.

Девушка согласно кивнула. Послышался крик Каленгила:

— Вы мне кислоту в глаза втираете?

Дождавшись, когда закончат перевязку, девушка шикнула на зеленого:

— Не притворяйся, не так уж и больно. Или ты такой чувствительный?

Ненадолго замолчав, гвардеец произнес плаксивым голосом:

— Да, мамочка, пожалей меня.

Эридан издал отчетливый смешок.

— Иди сюда, пожалею, — произнесла тифлингесса нехорошим тоном, — только потом не жалуйся.

Повисло двухсекундное молчание, после которого зеленый спросил с наигранным страхом:

— Господин, она достала нож?

— Успокойтесь, — фыркнул паладин, — если вас это обрадует, то все мы намазались этой мазью. Теперь мы все пахнем мертвечиной. На нее вся надежда. Зариллон говорит, что первым делом устранит нашу заразность, а затем и саму болезнь.

После перевязки выдали завтрак. Поев, Кьяра немного прошлась вокруг своей койки, разминая конечности. Находившись, прилегла плести узлы на веревке, тренируя ловкость рук. Каленгил мурлыкал песенки. Эридан, судя по звукам, наматывал круги по лазарету, периодически откликаясь на зов медиков. Кажется, он стал своего рода помощником лекарей, но не противился этому. Наоборот, он был жутко рад возможности быть при деле.

— Еще немного, и я покроюсь мхом, — пожаловался Каленгил.

— Нормально, будет гармонировать с волосами, — хихикнула тифлингесса.

— Не хочу становиться мшистым бревном, — фыркнул в ответ зеленый. — Верну зрение, и тогда буду бегать кругами по лагерю.

Спустя некоторое время жжение в глазах усилилось.

— Становится все неприятней, — тихо поделилась она ощущениями с пробегающим мимо паладином.

— Я тоже это чувствую, — ответил тот, — надеюсь, это нормально.

Девушка безмолвно кивнула в ответ. Что ж, ей приходилось ощущать и не такое, подобную боль пока еще можно было игнорировать.