— Да, — кивнул он. — К счастью или несчастью, но лучшая Избранная Аурил, Алькира, не справилась со своей задачей, и Мэб улизнула. Какая ирония… Теперь, когда из всех сильнейших архифей Страны осталась лишь она, Мэб сама придет и заявит свои права.

Эридан посмотрел ей в глаза, его ладонь слегка сжала ее пальцы:

— Но сначала надо отправить тебя на Фаерун, а потом уже все прочие дела.

Кьяра пристально посмотрела на него:

— Так ты серьёзно?

— Выглядит, будто я шучу?

Его лицо было очень серьезным, без следа лжи, шутки или насмешки. Он улыбнулся с теплотой:

— Ты теперь свободна. Не мог же я не выменять тебя.

Девушке было сложно поверить в то, что ее душа снова свободна, но его глаза не лгали. Да и эта странная легкость в теле. Словно невидимые руки, сдавливающие в своих крепких объятьях, наконец-то отпустили девушку.

— Спасибо, Эридан, — тихо произнесла она.

Беловласый улыбнулся в ответ:

— Ты много для меня сделала, терпела меня, испытала много плохого. Это просто мой способ сказать: «Спасибо и извини».

— Ты уже извинялся, — проговорила тифлингесса, — и спасибо говорил. Большего я и не ждала.

— Слова — это всего лишь звуки, — произнес эльф, поднимаясь с пола. — Звуки ничего не весят и не стоят. Поступки… другое дело.

Чародейка растерянно посмотрела на него. В жизни все так внезапно переменилось, и она не знала, что с этим делать.

— Пошли, Кьяра, — произнес Эридан, подав ей руку. — Пойдем, как свободная, — он взмахнул сияющим камнем на руке, — с практически свободным.

Он улыбнулся, и она покорилась этому странному чувству вновь обретенной воли.

Они прогуливались по тронному залу, а вокруг суетились гвардейцы и слуги, убиравшие тела, вытиравшие кровь. Многострадальное помещение, пережившее столько смертей за столь короткий срок.

— Ты теперь свободна. Можешь уйти, когда захочешь. Это ведь прекрасно, вернуть себе право делать то, что захочешь.

Он немного помолчал и добавил:

— Но если ты хочешь остаться…

Осекшись на половине фразы, эльф задумался. Просить ее остаться, после того, как обрела свободу? Как глупо и подло, как ожидание оплаты. Не так и не сейчас, подумал он про себя.

— Знаешь, — сказала Кьяра, — самое смешное, я так стремилась сбежать, а сейчас не хочу.

— Подумай хорошенько, — ухмыльнулся Эридан. — Я рублю головы в тронном зале! Тебе не страшно?

— Иногда страшно, — призналась Кьяра. — А еще — я тебе не служила, а охраняла, а это большая разница.

— О, смотри не возгордись от этого слишком сильно! — воскликнул эльф. — Я не виноват, что меня все хотят убить.

Кьяра скорчила мордочку в ответ:

— Ну конечно, Ваше Высочество же образец дружелюбия, такта и хорошего обращения. И за что его можно хотеть убить, не понимаю? Открою тайну, я и сама поначалу очень хотела.

Белобрысый пронзил ее сощуренным взглядом:

— Я знал! Я чувствовал!

Тифлингесса обратила внимание, что они бесцельно наматывают круги по тронному.

— Как насчет дать распоряжение накрыть стол и отпраздновать эту маленькую победу? — спросила она.

— Что отпраздновать? — фыркнул эльф. — Что меня поимели все вокруг?

— Все не так плохо, — усмехнулась девушка. — Скорее, одна женщина тебя, а ты всех остальных.

— Да, звучит уже не так печально, — рассмеялся Эридан. — Да к тому же ты в платье. Незачем пропадать такой возможности.

Он подозвал слуг и дал распоряжение поставить столы с напитками и едой. Пока слуги выполняли приказ, девушка решила задать еще несколько вопросов.

— На кого работал Зариллон? Кому был верен? — спросила она.

— Зариллон наемник и работает на того, кто ему предложит больше материала для исследований, поэтому он у меня всегда в работе. А вот феи… Феи меня бросили.

Кьяра почти не сомневалась, что ведьмы так и поступят. Все-таки они служили Аурил.

— У меня к Зариллону будет одна просьба.

— Какая просьба? Или это секрет?

— Не секрет. Хочу попросить его сделать один ингредиент, чтобы я могла свободно перемещаться между Фаеруном и этим местом, а то рукоять клинка привязана к Эйлевару. Я, конечно, мечтаю наложить лапки на ваш погреб, но это далеко отсюда, как я поняла.

— Хорошо, — произнес Эридан, — ты сама можешь его попросить. Он где-то тут. Я даже знаю где — засел в местной лаборатории. Надеюсь, он спустится сам, или мне придется попросить гвардейцев сопроводить его к столу…

Все-таки она хотела на материальный план, подумал он. Однако она хотела и вернуться. Нет никакой гарантии, что так оно и будет, но эта мысль согревала.

— А дьяволы кому подчинялись? И зима отсюда уйдет теперь? — спросила Кьяра, сбивая его с мысли.

— Дьяволы… Аурил привлекла их на свою сторону, но это, — Эридан взмахнул сияющим камнем, — для них весомей. Вообще… Если бы не эта сила, кто знает, во что бы вылилась наша битва с Титанией. Опять же иронично. Зима… Я не знаю, Кьяра, — взгляд его стал задумчивым, затуманился от воспоминаний. — Знаешь, когда-то я был так зол, так ненавидел это место и всех, кто в нем живет. Я мечтал покрыть весь этот мир мертвым льдом, но потом горячка прошла. Пришло осознание того, что я сделал и что придется сделать. Так что я очень надеюсь, что зима кончится.

Девушка посмотрела ему в глаза и положила руки на плечи:

— Аурил глупа. Не стоило ей так над тобой измываться.

— Если она когда-то и могла испытывать обычные эмоции смертных, такие как страх, ненависть и любовь, то теперь нет, — произнес эльф, ответив на этот взгляд. — Поэтому она любит окружать себя сильными чувствами, не понимая больше их глубины. Ущербное создание с обликом прекрасной женщины. Вот ее очень хочется убить.

Тифлингесса почувствовала, что задела щепетильную тему.

— Прости, не буду больше о делах и грустном, — произнесла она.

Ей не хотелось бередить его раны, сейчас было время для отдыха, выпивки и радости.

Слуги, наконец, накрыли столы, расставили скамьи, принесли много свежих фруктов, овощей и зелени. Блюдо с папоротником, подносы с мясом, и, разумеется, много вина и сидра. Эльфы, галдя, начали собираться к столу. Кьяра улыбнулась, глядя на них. Не хватало Янтаря и Эрты. Но ничего, подумала девушка, они еще вернутся.

К эльфам присоединился Арум во всем своем блестящем великолепии. Зариллон спустился из своей башни и, увидев его, Эридан принес прекрасную серебристую мантию, точно под цвет его глаз.

Разместившись за столом, эльфы налегли на выпивку и громко шутили и разговаривали. Кьяра как будто очутилась на базаре Калимшана.

— Спорим, украду твою выпивку, да так, что даже не заметишь? — лукаво спросил Лафус у сидящего рядом Ятара.

Тот нахмурил розовые брови и взял кружку в руку:

— На что спорим?

— На выпивку, — хохотнул серебристый.

Кьяра даже не сомневалась, что Лафус сможет подловить розоволосого. Ей и самой хотелось бы посоревноваться в хитрости и ловкости, но чертово зелье все еще ослабляло ее, и она была не совсем в форме. Может быть, в другой раз.

Корлиан пришел со свитком, в который что-то тщательно записывал. Может, вел действительно мемуары или имел привычку отслеживать свои мысли. Лицо у него даже сейчас было довольно серьезным. Из всех гвардейцев он был самым низким, тонким и казался даже хрупким. Удивительно, что такой парень делал в солдатах.

— Ах, в платье ты похожа на фею огня, — произнес Задар, отвлекая ее от мысли. — Интересно, а ты обжигаешься?

Его ладонь легла на ее обнаженную спину. Тифлингесса тотчас развернулась в его сторону.

— А ты в бою не видел? Ещё как обжигаюсь, — и она подарила ему хищную клыкастую улыбку.

— Так то бой кровавый… — беззаботно ответил красноволосый. — Меня больше волнуют сражения на любовном фронте.

— Увы, но этого сражения тебе не выиграть, — ответила Кьяра. — Там где-то фрейлины скучают, уверена, они готовы сдаться на твою милость.