Пришлось долго бегать по лагерю, по запутанной траектории, петля и ныряя в прорехи между палатками, и, наконец, на границе лагеря, волк сокрушенно взвыл, упав в кучу снега.

— Хитрый, путать след, — вздохнула Эрта.

Она почти не запыхалась, пока бегала за зверем. Ну и крепкая же баба!

— Ничего мы не выяснили, только больше запутались, — пробормотала Кьяра, погладив питомца.

— Странно все это…

Заклинательница снова достала из рукава запечатанный конверт:

— Я дать письмо Эридан. Я хотеть знать, что там… Вдруг ловушка, яд.

По лицу женщины было видно, что она колебалась. С одной стороны она беспокоилась за благополучие эльфа, с другой стороны — явно не хотела злить его. Что это, скрытая боязнь или нежелание лишний раз его огорчать?

— Эридан убить потом, — вздохнула она, сломав сургуч, после чего аккуратно вытащила из конверта сложенный в несколько раз лист, испещренный вязью эльфийских букв. Подойдя к костру, пригляделась к строчкам:

— Ловушка и яд нет… Это что-то личный, я не понимать.

Через некоторое время добавила:

— Его приглашать говорить кто-то, кого он знать.

Интересно, подумала тифлингесса. Знакомые из прошлого, проникающие тайно. Боялись эльфа или не желали привлекать лишнее внимание?

— Ты ему письмо отдашь или мне отнести? — спросила девушка.

— Я отдать, пусть меня ругать, — ответила Эрта.

Распрощавшись с женщиной, тифлингесса проводила волка до его загона. По пути еще раз порадовалась, что тот практически здоров и, кажется, активно наедает бока.

— Хорошо тебе, Скаг, — посетовала она. — Спи, ешь да играй, а вот мне за эльфом приходится ухаживать…

Слово за слово, и Кьяра тихонько пожаловалась волку и на жизнь, и на Эридана с его причудами поведения. Стало чуть-чуть легче. Волк просто слушал и смотрел своими умными глазами. Убедившись, что он накормлен, девушка повернула в сторону шатра, который встретил ее тишиной. Видимо, Эрта уже ушла. На входе замерли двое гвардейцев: Корлиан и пепельноволосый с половинкой уха. Те встретили девушку сдержанными кивками и безмолвно продолжили свою вахту. Эридан не издавал никаких звуков из своей комнаты, и тифлингесса была этому только рада.

После ужина, Кьяра все-таки заглянула к нему, чтобы забрать свою жаровню, попутно глянув на его состояние. На прикроватном столике лежал конверт, переданный Эртой. Эльф никак не отреагировал на девушку, так и продолжил лежать, приложив руку к груди.

Запалив жаровню в своем закутке, подождав, пока помещение пропитается уютным теплом, Кьяра легла спать. День был долгий и тяжелый. Эридан сильно потрепал ей нервы. Бодание с ним требовало много усилий. Погрузившись в свои думы, она, наконец, заснула, однако сон ее продлился недолго. Спустя пару часов она подскочила от громкого звука. Машинально сев на постели, прислушалась. Голос Эридана гремел из зала для собраний:

— Лиам! Лиам, дарклинг тебя заколи, мне нужна горячая ванна и сейчас же. И почему так холодно? Поставь ещё жаровни.

В зале раздались торопливые шаги, что-то передвигалось, брякало и гремело. Сонно потянувшись, тифлингесса соскользнула с кровати и выглянула в общий зал.

Эридан стоял, облокотившись о стол, и разрезал повязки, фиксирующие правую руку. Ткань поддавалась со звонким треском, хрустели, крошась, слои фиксирующего раствора, глухо ударились об пол деревяшки. Когда рука полностью освободилась, он осторожно разогнул ее и сделал круговое движение кистью.

— Джи, — прошипел он сквозь стиснутые зубы.

Видимо, все еще осталась застарелая боль. Плечо опоясывал глубокий, кривой шрам, похожий на разряд молнии — единственное напоминание о чудовищной травме. Немного понаслаждавшись движениями руки, эльф проделал все эти действия с правой ногой. Здесь повязок и раствора было потрачено гораздо больше, поэтому эльфу пришлось немного повозиться. Пока он занимался этим, Лиам заносил новые жаровни, раздувал в них угли, а затем с помощью Корлиана установил ванну.

Эридан стянул с торса остатки повязок и порезанную кинжалом рубашку, кинул на пол с пренебрежением на лице:

— Мне нужна новая одежда. Эта так пропахла лекарствами и потом, что ее можно только сжечь. Неси большой кусок мыла и что-нибудь выпить.

Денщик поклонился, сонно протерев глаза, и отбыл выполнять поручения.

Пока Лиам исполнял приказ, эльф, наконец, освободил и ногу. Бедро опоясывал аналогичный плечу шрам, разве что еще глубже. Срезав остатки штанины, чтобы не мешала, паладин осторожно сделал несколько шагов. Кьяра не заметила ни единого признака хромоты. Эльф прыгнул, пробежался вокруг стола, присел. Распрямившись, снова болезненно поморщился, но глаза просияли лихорадочным довольным блеском. Любопытствующего лица Кьяры он попросту не заметил, был поглощен ощущениями собственного тела. Движения пьянили, и даже ноющая боль в торсе, спине, мышцах поврежденных конечностей была сейчас сладкой. Он мог ходить, мог поднять меч и перестал быть, наконец, беспомощным пленником собственного тела. Его лихорадило от ощущения собственной силы, хоть он и был изголодавшимся и болезненно ослабшим после реабилитации.

Лиам натаскал горячей воды, капнул в ванну немного эфирного масла. Комната наполнилась сильным запахом елового леса. Так вот откуда был этот аромат. Скинув остатки одежды, Эридан погрузился в воду и принялся оттираться еловым мылом и жесткой губкой. Ему хотелось смыть с себя этот въевшийся запах лекарства и больного тела, избавиться от ощущения раздражающей нечистоты. Сильнее всего пахли волосы, поэтому эльф несколько раз окунулся и хорошенько намылил голову. После того, как тщательно отмылся, он просто облокотился на край ванной и вытянул правую ногу, наслаждаясь нежными прикосновениями воды к телу. От безмятежности его отвлек Лиам, принесший запечатанную бутылку вина и комплект новой одежды. Эридан бросил на него грозный взгляд, но спустя секунду смягчился. Паладин не был любителем вина, но сейчас оно было не лишним. Он попросил денщика вскрыть бутылку и, отказавшись от бокала, сделал глоток из горла.

Кьяра быстро справилась с удивлением. Все-таки зелье сделало свое дело, паладин перестал быть беспомощным. Радости от этого она не испытала да и говорить с ним после недавнего не хотелось. Хватит с нее эльфов и их странностей. Она скользнула в его комнату и забрала одеяло, которым укрывала утром. Выйдя за ширму, девушка услышала приказ:

— Принеси мне письмо.

Тифлингесса безропотно принесла его, вложила в руку и картинно откланялась. Эридан отпустил ее пренебрежительным жестом руки. Скрывшись в своей комнате, девушка снова легла спать.

Эридан хорошенько осмотрел конверт. Увидев адресанта, он на мгновение покрылся мурашками, но затем, мысленно сказав себе «не может быть», успокоился. Откинув конверт в сторону, развернул послание, пробежался по строчкам, глотнув немного вина. В смятении вернулся к началу письма, несколько раз перечитал его, вникая в каждое слово. Очередная уловка фей, подумал он. Искусная, болезненно сжимающая сердце. Эридан смял бумагу и кинул в жаровню, где та мгновенно занялась пламенем. Сделал еще один глоток вина. Приглашение он предпочел игнорировать. Постарался думать о том, что делать дальше, но в голове, словно колесо, крутились воспоминания, оставляя горько-сладкое послевкусие. Вода остыла прежде, чем память отпустила его.

Спозаранку Кьяра вскочила от шума, раздававшегося из зала заседаний. Кто-то настойчиво двигал мебель, дерево скрипело и терлось о дерево, создавая резкий прерывающийся звук. Зевнув, выглянула из своего закутка посмотреть, что происходит.

К этому моменту Эридан уже закончил небольшую перестановку в зале. Немного сдвинул стол и умывальник, сменил положение кресел и жаровен. Его вполне устраивало старое расположение предметов, но кипящая внутри энергия требовала выплеска. Хотелось двигаться, чувствовать натяжение мышц. Он ощущал себя сосудом, в котором клокочет огненный дух, злой и могущественный. Ореол ярко искрился, переливаясь множеством оттенков красного.