— Его можно выманить и увести отсюда подальше, — предложил Питер.

— А если ему в жопу из рогатки пальнуть — не поможет?

— Они собак не любят, громких звуков. Главное — отвадить, чтобы понял, что есть здесь нечего. Иначе они сюда постоянно приходить будут всей компанией.

— Слушай, — спохватился Майкл. — Я совсем забыл, столько всего навалилось… прости, что накричал на тебя тогда. Еще перед аварией с Шеймусом. Я не должен был.

Питер удивленно посмотрел на него, будто не сразу понял, о чем он — а потом махнул рукой.

— А! Да, хорошо, что ты вспомнил! Все нормально, я тогда думал, ты просто вролился, Эрик — он же такой, резкий. Я как раз хотел поблагодарить.

— За что? — в свою очередь удивился Майкл.

— Я, понимаешь, тогда так хорошо почувствовал, каково было Терренсу, когда Эрик на него срывался на пустом месте, — с радостным оживлением сказал Питер. — Я сделал все, как ты учил — пошел, попереживал как следует, яблони попинал, повозмущался, поплакал даже — и ты знаешь, потом получилось вот так, — он показал Майклу большой палец. — Так что это тебе спасибо за опыт, мне очень помогло!

Питер сбежал по ступеням крыльца, не обращая больше внимания на дикую природу, отправился за завтраком. Майкл поглазел, как оленя наконец прогнали с площадки, подогнав к нему автомобиль поближе и врубив сигнализацию. Потом сунулся проверить телефон. В сообщениях было пусто.

Майкл не думал, что с Браном могло что-то стрястись — тот был мужиком разумным и к импульсивности не склонным. Но волноваться все-таки волновался. Наговорил короткое сообщение на голосовую почту Дакоты (ее телефон тоже не отвечал, так что совершенно точно им было не до него).

Вертя телефон в пальцах, он стоял на крыльце и думал, имеет ли смысл позвонить Иберо и спросить, что он видел, когда был сегодня у него дома. В смысле, все ли в порядке. Или это будет уже лишним?.. Взрослые все, в конце концов, сумеют разобраться со своей жизнью сами.

Люди ходили мимо него туда-сюда, он машинально кивал им. На площадку вернулась рабочая суета. Там через лужи после ночного дождя с грохотом везли стойку с костюмами, поодаль разбирали декорации, Шене, поднимаясь в корзине на стреле крана, оценивал с оператором верхние планы.

Из дверей поместья, почти крадучись, выскользнул Джеймс. Притормозил, заметив Майкла — явно не ждал опять его здесь увидеть. Остановился, заметив озадаченное выражение его лица.

— Что-то случилось? — тревожно спросил Джеймс.

— Да тут… — протянул Майкл. — Бран отхватил себе проблем на голову. Влюбился.

Он машинально попытался убрать телефон в карман, но у его бриджей не было задних карманов, и телефон грохнулся на каменное крыльцо.

— Да блядь, — с досадой вздохнул Майкл, подняв трубку. Поколупал разбитое стекло, порезал палец, сунул его в рот. — Нашел себе девушку, а она… У нее все сложно. Она не горит желанием с ним встречаться. А он прям всерьез влюбился, жить без нее не может. Волнуюсь, как он там, — признался Майкл.

— Так вы поддерживаете связь? — спросил Джеймс.

— Ну. Он живет недалеко от меня. Отучился в Массачусетском технологическом, завел стартап, сейчас подбивает клинья к Илону Маску. Я и раньше не сильно понимал, чем он занимается, а сейчас даже спрашивать перестал. Но он вроде доволен, а это главное.

— Да… Здорово, — задумчиво сказал Джеймс.

Майкл посмотрел на него, еще раз лизнул палец. Порез был неглубоким, тонким. К вечеру сам затянется.

— Ни о чем не хочешь меня спросить?

Джеймс непонимающе поднял голову.

— Про Бобби, например.

У Джеймса на лице мелькнул страх, но он быстро взял себя в руки.

— А тебе есть что сказать?

— Я думал, ты хотя бы поинтересуешься, как там твоя собака.

У Джеймса неожиданно задрожали губы. Майкл подумал, что передавил, с досадой вздохнул: издеваться он точно не планировал.

— И как там… моя собака? — спросил Джеймс ровным голосом, глядя в сторону.

Майкл продемонстрировал ему разбитый телефон:

— Показал бы, но сам видишь… Нормально, — спокойным тоном сказал он. — Живет у меня в Лос-Анджелесе. Здоровый конь, вот такой, — показал рукой высоту в холке. — Жрет больше, чем я.

— А кто с ним сейчас? — спросил Джеймс, невольно улыбаясь.

— Ну, у меня парень один есть, он с ним возится, когда я уезжаю. Иногда Бран приглядывает. С ним все хорошо, — сказал Майкл и с сожалением посмотрел на свой телефон — даже не показать эту сотню фото, которые валялись в памяти. — У тебя Инстаграм есть? Зайди ко мне, сам увидишь, — сообразил он. — У меня логин… сейчас продиктую. Ло Винтерс. Он дурацкий, это имя одного из моих героев. Он был фотографом, ну я и завел аккаунт, чтобы лучше понять. А потом так и оставил.

— Я подпишусь, — сказал Джеймс.

— Да ладно. Зачем? Я его не веду. Только заглядываю к своим. Я вообще не люблю всю эту… онлайн движуху. Зак надо мной постоянно ржет, что я иногда не понимаю, о чем он говорит. У меня сестра больше прошарена, чем я… Нашел?

Джеймс тихо угукнул, что-то листая у себя в телефоне. Наверное, нашел фотографии Бобби. Майкл решил не мешать. Не прощаясь, сбежал по ступенькам, быстрым шагом, не оборачиваясь, почти побежал ловить ближайшую ассистентку Шене. Раз у него был выходной, он собирался съездить в Лондон — заглянуть к семье, увидеться с Томми и Сарой. К ним у него был один разговор.

Он отчетливо понял, что обязан помирить Джеймса с Томми. Обязан. Они так дружили, были настолько близки — а теперь из-за Майкла Томми не хотел знать одного из своих друзей. Он занял сторону Майкла, потому что Майкла он знал много лет. Но Джеймс-то был не виноват в том, что ему понадобился рядом кто-то, кто помог бы пережить ад. И он не заслуживал такого. Майкл собирался вернуть его в их компанию — настолько, насколько они все сами сумеют друг друга простить. Потому что теперь уже Джеймсу придется решать, готов ли он простить то, что когда-то Томми прекратил с ним общение.

И Сара… Она была когда-то давно безумно зла на Джеймса, но Сара была отходчивая, наверняка давно уже все простила. Только то, что Томми был таким принципиальным, удерживало ее от примирения.

Они должны…

Нет, конечно, они ничего никому не должны, но было бы здорово, если бы они пригласили Джеймса на свою свадьбу. Вместе с Винсентом, разумеется. Это будет правильно. Это будет честно. Они должны помириться. Майкл надеялся, что этот жест что-то исправит. Залечит одну из трещин, оставшуюся из прошлого. И всем станет немного легче.

Ему вот точно — станет.

Лондонскую квартиру Майкл купил в Шордич, в здании бывшей фабрики. Когда он взял ее, здесь были только стены из красного кирпича, кухня и ванная комната. Огромный лофт под самой крышей — со стальными балками под потолком, с высокими окнами, деревянным полом и запахом кирпичной пыли.

Он не приглашал сюда ни дизайнеров, ни ремонтников. Собирал обстановку сам, от случая к случаю — по модным интерьерным магазинам и гаражным распродажам. Он обставлял квартиру несколько лет, и процесс все еще не был закончен.

Она была странной. Как пазл из неподходящих друг другу частей, которые насильно впихнули друг в друга, оторвав лишнее или доклеив недостающее. На комоде в спальне стояли хромированные модели мотоциклов, покрытые пылью. Над ними висели теннисные ракетки в чехле. В вазе в прихожей лежали теннисные мячи. Посреди пустой гостиной стоял мотоцикл — тот самый, так и не проданный, но сейчас уже бесполезный. В книжном шкафу толпились книги по истории искусств, архитектуре и археологии, которые Майкл никогда не открывал, но которые покупал десятками. На кухонной стойке валялись антикварные черепки, купленные на E-bay. На крючках висели разномастные кружки — полосатые, цветочные, со смешными надписями. В рамках на стенах висели ноты. В шкафу лежала одежда, половина которой Майклу была мала — светлые футболки с яркими принтами, узкие джинсы, брюки песочного цвета, приталенные пиджаки, голубые и розовые рубашки.

Каждый раз, возвращаясь сюда, он привозил что-то новое.