И, конечно, с каждым днём растёт желание помочь оборотням. Интересно, а как выглядели Барт и Гард в детстве? Были эдакими маленькими пушистыми комочками?

— И о чём это ты так мечтательно вздыхаешь, командир? — раздался резкий голос Зиры. — Не о монстре ли, который тебя притащил? Сколько на вас ни гляжу, не могу не заметить ваши нежные взгляды друг на дружку.

— Нежные? — спохватилась Риана. — Ты о чём?

— Ой, да не отпирайся, — хмыкнула шатенка. — А то я не вижу, как он тебя глазюками поедает, и как ты поедаешь его, када думаешь, што он не глядит. Ты поосторожней, а то ежели заметит, ух… Мужики, они такие…

И ушла, виляя бёдрами. Вот же…

Вечером Риана отправилась с Бартом к небольшому пруду, куда впадал родник, из которого они обычно пили. Две недели она довольствовалась бытовыми заклинаниями, чтобы привести себя в порядок, но теперь безумно захотелось окунуться в воду. Ну и окунулась. От холода перехватило дыхание. Да, сейчас разгар осени, но всё равно Риа не думала, что вода окажется почти ледяной.

— Сделала, что хотела? — оборотень прямо в одежде зашёл следом, подхватил Риану на руки и понёс в поселение.

— Д-да, — простучала зубами она.

По пути он высушил и свою, и её одежду, но теплее от этого практически не стало.

— Сейчас я тебя согрею, — выдохнул он ей в ухо. — У меня температура тела выше, чем у тебя.

Барт принёс её в шалаш, и она почти не возражала, когда он медленно стянул в неё платье, а с себя штаны и жилетку. Оба остались в одном белье, но Риане сейчас было всё равно. Тепла, дайте хоть немного тепла, кто-нибудь!

— П-почему я н-не могу с-согреть с-себя з-заклинанием? — запинаясь, спросила она.

— Потому что я хочу согреть тебя сам, — заявил этот… хитрющий оборотень.

— Т-тогда, г-грей. Н-но если я з-заболею…

— Не заболеешь, потому что я рядом, — улыбнулся он.

Ну что за…

И теперь Риана лежала в его обжигающих объятиях, обнажённая кожа к обнажённой коже. Сначала они находились лицом к лицу, и мягкая грудь Рии распласталась по его твёрдой и мускулистой. Затем зеленоглазый перевернул избранницу — и её ягодиц коснулись горячие бёдра мужчины.

— Спи, Рриа, — прошептал он.

Заснёшь тут, когда к тебе прижимается такая громадина, а раскалённое дыхание щекочет шею.

— Ты точно ничего не сделаешь? — настороженно поинтересовалась она.

— Рриа, я полтора века не знал женщин. И не узнал бы ещё дольше, если бы не ты, — ответил он, зарываясь носом в её волосы. — Хочу сказать, что я и так долго ждал, значит, ещё подожду. Спи, — висок опалило разгорячённое дыхание, а потом он запечатлел на нём поцелуй. Дальше оборотень снова улёгся на импровизированную подушку из шкур, устроил свой подбородок на макушке Рии и задышал спокойнее, хотя его руки продолжали ощутимо сжимать её тело.

Если супруги спят подобным образом каждую ночь, интересно, сможет ли она к такому привыкнуть? Вот о чём думала Риана, медленно погружаясь в сон и стремясь унять неистово бьющееся сердце.

«Всё, завтра нужно выслать вестника Ламии. Ни к чему больше тянуть», — решила она, кажется, уже смирившись, что им с подругой суждено стать с тайрами больше, чем просто друзьями.

Вот уже две недели Ламия не находила себе места. Две недели с тех пор, как пропала Риана. Гилион бесился как зверь в клетке, и приходилось справляться не только со своими чувствами, но успокаивать и его. А тут ещё родители устроили в ресторане торжественный ужин с женихом и его родителями. Мия не знала, куда себя деть от наглого и пронизывающего до костей взгляда Шонара. Казалось, он прямо за столиком мысленно её раздевает и наслаждается зрелищем.

Отец настаивал на этом браке, мама не решалась ему перечить, и только Гил пытался уберечь сестру. Но брата сейчас здесь нет, его, будто специально, услали на ужин к семье невесты. Видимо, чтобы не сверкал глазами в сторону будущего зятя.

Когда мучительная трапеза закончилась, Ламия готова была расплакаться от облегчения, но, как оказалось, поспешила с выводами.

— Почему бы детям не прогуляться вдвоём? — предложил будущий свёкор, и отец не смог отказать.

— Ну же, дорогая, давай проведём этот чудесный вечер только вдвоём, — с обольстительной улыбкой мурлыкнул Шон, хотя его глаза при этом были холоднее льда.

И вот теперь Мия плелась рядом с ним по вечерней мостовой, залитой светом магических огней, ёжась от холода. Осень уже вовсю давала о себе знать и пронзительным ветром, и желтеющей листвой.

— Моя дорогая, ты, кажется, замёрзла, — спохватился жених.

И к чему, спрашивается, они шли пешком, когда могли взять экипаж?! Возникло ощущение, что сделано это было вполне намеренно.

— Да, немного, — подтвердила Ламия очевидную вещь, потому что у неё наверняка уже покраснел кончик носа.

— Тогда самое время немного погреться, мы уже пришли.

— Пришли куда? — не поняла она.

— В наш новый городской дом, — обрадовал кавалер. — Это подарок отца к нашей свадьбе. Хотел сделать тебе сюрприз. Как раз сейчас отогреешься и посмотришь на наше будущее семейное гнёздышко.

Если честно, идти совсем не хотелось, но Мия и правда очень замёрзла и жаждала хоть немного тепла.

Она осторожно вошла в красивый трёхэтажный особняк, где тепловые артефакты тут же стали подогревать воздух, пока температура в помещении не стала комфортной. Возник соблазн сбросить верхнюю одежду, но Мия не поддалась. Шонар вышел, чтобы принести напитки, и Ламия хотела поступить трусливо, но так, как ей подсказывало сердце: сбежать. Она осторожно выскользнула из гостиной, куда завёл её жених, двинулась к выходу и со всеми возможными предосторожностями вышла на улицу. Х-хух, получилось.

А потом ей в руки упало послание. Сердце дрогнуло, когда она узнала магию Рианы. В нескольких словах подруга сообщила, что жива-здорова, но ей очень нужно увидеть Мию. В конце была приписка, что звери вовсе не такие плохие, какими их считали, и что Риа успела с ними подружиться. Ну конечно же не плохие, раз она всё ещё жива и даже может писать письма!

Отвлёкшись на послание подруги, Ламия не заметила постороннего присутствия за спиной, а когда оглянулась, было уже поздно.

— Ты никуда не пойдёшь! — Шон развеял послание. — Ты. Моя. Будущая. Жена.

— Но я должна… Мне надо…

Парень обездвижил её заклинанием и внёс обратно в дом, а потом поволок вверх по лестнице, параллельно стягивая одежду. А Мия вообще не могла пошевелиться, словно её связали.

— Единственное, что тебе надо, — это быть послушной в моей постели, — говорил Кирис. — Я был слишком добр, давал тебе время… Но хватит! Сегодня ночью ты станешь моей, и завтра утром у тебя больше не будет выбора, тебе некуда будет идти, только к алтарю вместе со мной. А впрочем… — он затащил её в комнату с громадной кроватью. — Зачем нам ждать ночи? Мы ведь и так почти женаты, к чему лишние формальности? Брачную ночь не обязательно проводить после свадьбы, да и возлечь на ложе можно и вечером. Например, прямо сейчас.

Ламию бросили на кровать и навалились сверху, а она только и могла плакать и кусать губы. Из одежды на ней осталось лишь бельё, да и жених уже почти полностью обнажился.

— Эх, всё-таки так совсем не интересно, — вздохнул он. — Бревно в постели не принесёт никакого удовольствия, — и Мия ощутила, что снова может двигаться. С трудом, но может.

— Отпусти. Пожалуйста, — всхлипнула она и попыталась высвободиться из цепкой хватки.

— Теперь ты принадлежишь мне. Ещё не поняла? — прорычал Шонар и впился горячим ртом в её шею, а потом до боли прикусил кожу. Кажется, пошла кровь. — Сейчас почувствуешь. Меня рядом с собой, меня в себе… К утру у тебя не останется сомнений, — он сорвал с неё остатки одежды. — И чтобы я больше не слышал ни о каких зверях, — ещё один поцелуй-укус.

— Звери, да? — горько спросила Ламия, подавив стон. Он её что, живьём съесть собирается?! — Да это ты самый настоящий зверь в человечьем обличии. А они так, милые пушистики. Отпусти, слышишь? Мой брат…