По отсутствию новых документов в ящике и присутствию рваной бумаги на столе, я поняла, что барон разорвал наши отношения. И пусть! Я не надежда, я — вера! Когда умирает надежда, остается только верить… Что все еще будет хорошо.

Ящик задвинут, молния закрыта. Я рванула через библиотеку еще быстрее, чем до того бежала в кабинет.

Пан Драксний лежал на диване в прежней позе. Только из ноздрей уже не валил пар. Он видимо шел из моих ушей, потому что мне сделалось безумно жарко. Хуже, чем после горячего душа. Я сунула в карман руку и положила на шахматный столик половинчатую упаковку Бенадрила.

В этот момент вошел карлик. Без чемодана. Я сначала указала ему на таблетки, а потом спросила, где вещи барона? Оказалось, что уже в Шкоде. Я не поверила и открыла багажник. Карлик не вышел со мной, и я чуть не уехала, не попрощавшись, но он прибежал. С валенками!

— Снимай мокрые тапки! — орал карлик, снова задыхаясь.

Точно, у меня ж мокрые ноги! Материнская забота! Я переобулась и протянула руку. Карлик не подал своей.

— А чего с тобой прощаться… — усмехнулся он зло.

Скотина, не верит в успех моего предприятия. Нет, милый пан Карличек, этой ночью мы точно не вернемся. Жди в гости панов. Но этого я не сказала, понадеявшись на выразительность своего горящего взгляда. В крови снова пылал адреналин. Мне захотелось снять даже теплую кофту и вытереть ей лоб.

Шкода слушалась меня, как родная. Вот бы и барон Сметана оказался таким же покладистым. Ага! Сейчас!

Я увидела его у чугунных ворот и сначала испугалась, что он решил их закрыть. Дура… Им их даже вдвоем с Карличеком не сдвинуть. Вросли в снег. Что он тогда стоит тут? Голову понурив…

Я затормозила прямо у ног грустного привратника, в душе пожалев, что пан Драксний не оставил здесь огромной лужи. Хотелось окатить барона ушатом холодной воды. С ног до головы!

— Я ждал тебя, — прошептал барон, когда я опустила стекло, хотя ни взгляд, ни мои губы его об этом не спрашивали.

Ворвавшийся во все еще теплый салон морозный воздух заставил меня задрожать, а барон стоит тут в одной мятой рубашке уже бог знает сколько времени. Псих! Настоящий псих…

— Вы замерзнете так! — взвыл мой внутренний паникер. — Садитесь скорее в машину!

Здоровье у барона, может, и получше Репинского будет, а вот мне действительно безумно холодно, а стекло не поднять. Милан вцепился в его край, точно утопающий в соломинку. Как и сказал тогда… Кажется, уже вечность тому назад. Хорошо все же, что эти пальцы вцепились не в меня.

— Пожалуйста, сядьте в машину. Не пойдете же вы за Мерседесом пешком!

Я вытащила из кармана ключ и протянула его на ладони в окно. Зря! Барон вцепился мне в руку.

— Вера, скажи только: ты вернулась из-за него или из-за меня?

— Из-за ключа? — заморгала я глазами.

— Из-за дракона! — прорычал барон. — Он пытался притянуть тебя обратно уже после того, как потратил последние силы, чтобы удержать здесь Яна. Постой…

Да, барон точно слепой. Он только сейчас понял, что это Шкода?

— Сядьте в машину, пан барон. Не заставляйте меня применять силу.

— Где Ян?

— Понятия не имею, — И мне действительно было плевать, где этот чертов поляк.

— Сломанного носа ему показалось мало. Если он отделался лишь переломом руки, ему повезло.

— Вера, что ты сделала?

В голосе барона зазвучала искренняя тревога.

— А вас это так волнует? Это была самооборона. Лучше бы переживали за себя. Если вы сейчас же не сядете в машину, я применю к вам грубую женскую силу.

— Ты уже ее применила…

Барон коснулся волос. Их припорошил вовсе не снег. Бедный… На голове не осталось почти ни одного темного волоска. Неужели он так испугался за меня? Или за пана Драксния…

— С драконом все в порядке. Я дала ему таблетку от аллергии. Он спит. Если потребуется, Карличек даст ему еще одну.

Лицо барона просветлело на глазах, но тут же снова помрачнело.

— Мне стыдно, Вера. Но я этому не так чтобы очень уж рад.

Я показала рукой на пустую шею. Барону срочно нужны очки!

— Садитесь в машину! — почти кричала я. — Даю вам последний шанс. Иначе я воспользуюсь своей полной свободой и уеду!

Умная Вера в моей голове вопила в рупор, что именно так и надо сделать, а дура продолжала уламывать психа на семейные отношения! А рука просто нажала на кнопку поднятия стекла, как только с окна исчезла рука барона. Надо было блокировку дверей сначала нажать!

Но поздно. Барон занял пассажирское кресло и захлопнул дверь.

— Что ты собираешься делать?

Задал он вопрос каким-то шибко меланхоличным тоном. Только вы тут мне приступы не устраивайте! У меня нет таблеток от бешенства. Сама бы с удовольствием проглотила парочку!

— Для начала обменяю машины. Так что не потеряйте ключ от Мерседеса. Может, я и сумасшедшая, но не воришка. Хотя… Я должна вам признаться…

Я следила за дорогой, чтобы не угодить в сугроб, и не смотрела на барона, но почувствовала, как тот вздрогнул, когда я назвала его Миланом.

— Вера…

— Хватит! — я чуть прибавила скорости. — Не перебивайте меня, Милан. Я, как и вы, не люблю, когда меня не дослушивают до конца. У вас в ногах мой рюкзак. Откройте его, пожалуйста. Там сверху, — затараторила я, увидев рюкзак на коленях барона, — лежит ваш паспорт. Я видела все документы до того, как вы их порвали. Извините, но я играла во взломщицу в целях самообороны. И сохранения последнего здравого смысла в голове. Впрочем, не уверена, что у меня это получилось. В волка и дракона я почти поверила… Но с вами все-таки разобралась.

Боковым зрением я увидела, как барон покачал головой, а потом заметила в его руках паспорт.

— Это не мой паспорт, — сказал он спокойно.

— Не ваш, будет ваш, — не стала я спорить. — В любом случае, мы попытаемся им воспользоваться. Я всю жизнь мечтала о медовом месяце в Париже. А вы о чем мечтали?

Я запретила боковому зрению подглядывать за бароном. Может, он дернулся. Может, даже повернул ко мне голову. Я смотрела только вперед, как зашоренная лошадь.

— Тормози!

Я сначала втопила педаль до предела в пол, а только потом открыла глаза, которые зажмурила за секунду до крика барона, потому что увидела перед собой дракона. Снег не падал, он летел в стороны, поднимаемый с дороги могучим хвостом, которым ящер, видимо, в бешенстве, колошматил по снежному дорожному покрытию.

Я вцепилась в руль и, к счастью, приросла валенком к педали тормоза. С ручкой коробки передач справился барон через минуту моего бездействия и заодно вынул ключ из зажигания. Это, получается, уже не остановка. Это стоянка. На заснеженной дороге!

Я снова зажмурилась, но очнуться в реальности не получилось. Дракон не растворился в морозном воздухе. Он только согрел его своим дыханием и даже растопил лед по краям лобового стекла.

— Выходи из машины, — приказал барон и сделал то же самое за секунду до меня.

Драконий хвост замер. Крылья окончательно опустились и стали медленно превращаться в халат. Я закрыла глаза, решив открыть их только на голос пана Драксния. Барон подхватил меня под локоть, когда я вдруг коснулась рукой снега, а думала, что нормально оперлась о машину.

Барон захлопнул водительскую дверь и отконвоировал меня к переднему бамперу. Согреюсь. Может, зубы перестанут стучать от страха… Впрочем, воздух без всякого автомобильного двигателя нагрелся, точно в парнике, и росой осел у меня на лбу. Барон, только руку не убирайте, только не…

— Милан, друг мой, сделайте одолжение, отойдите от моей пани, — проскрипел злой старик.

Я затаила дыхание, но хватка на локте не ослабла. Барон даже не колебался в решении держать меня при себе.

— Пан Драксний, мне всегда думалось, что логика — понятие универсальное и не зависит от природы существ, оперирующих ее законами. Вера никак не может быть вашей. Если только в мечтах, — последовал короткий смешок, на который пан Драксний никак не отреагировал. — В мечтах Ондржея. Сами посудите, как он мог проиграть вам то, чем никогда не владел? И даже если бы он имел на эту женщину хоть какие-то права, то ваша партия, увы, не была закончена…