— Снежный дракон, да?

Я пыталась говорить серьезно, хотя внутренняя улыбка растянулась уже до размера чеширской. Играть, так играть до конца. Они считают меня идиоткой, так и я в ответ буду общаться с ними, как с идиотами, но уже в кубе.

— Или барон Сметана? Ян, вряд ли, сунется сюда. Мы с ним малость поцапались,

— я специально использовала этот глагол, вместо "подрались", если они решили подкрепить версию про оборотня. — Я сломала ему нос. Дайте мне ножницы. Пожалуйста! Или я возьму на кухне нож.

— Пани Вера, пани Вера…

Пани Дарина замотала головой, и у меня зарябило в глазах. Хотелось затормозить ее голову руками. И сказать:

— А кто, по-вашему, барон Сметана?

Я задала не тот вопрос, который следовало задавать, а тот, ответ на который меня интересовал. Я приму любую версию. Только озвучьте ее наконец!

— Несчастный человек, — прошептала пани Дарина. — Попавший в лапы к монстрам.

Вот так просто, человек? Не вампир? В вампирском музее нет вампира, нонсенс! Непорядок. Так кто там вампир? Карлик, что ли? Оборотень есть, колдун имеется, дракон прилетел, привидение распускает в полночь руки… Нет, барон просто обязан играть роль вампира! Иначе какого черта мне навязали роль жертвы?!

— А что вы знаете о бароне?

Теперь настал черед заискивать мне. Пани Дарина присела на стул и так перегнулась через стол, что почти угодила грудью мне в тарелку. Шепот с придыханием был лишним. Пан Лукаш все равно слышит весь наш разговор, а маленького футболиста и слепого охотника опасаться не стоит. Хоть кого-то можно тут считать безвредным?!

— Ничего не могу сказать про него. Моя мать служила у его матери горничной всю войну, а потом семья баронов бежала куда-то. Милан Сметана вернулся один, когда получил бумаги на дом. Я его мельком видела пару раз, когда приходила к Элишке. Мы с ней росли вместе, были подругами, пусть я и старше ее на семь лет, а потом все изменилось. Она стала смотреть на меня свысока. Как и брат. Впрочем, он всегда таким был… Грозился, что уедет из нашей глуши. Уехал. Надолго, а потом вернулся и начал наведываться в особняк. А потом была свадьба. Наверное, была… Меня не пригласили. Стеснялись. А потом Элишка пропала. Она появлялась здесь не часто, и мы не сразу спохватились. Пан Ондржей говорил, что она с любовником сбежала. Но не очень-то я верю в это.

— Думаете, муж ее убил? — рубанула я с плеча.

— Не думаю, — ответила она быстро и твердо. — Ее точно убили. Но не барон. Скорее всего пан Кржижановский. Он и Ондржея к рукам прибрал, чтобы вякнуть не смел. Это страшный человек.

— Оборотень, — швырнула я на этот раз гранату, но та не взорвалась.

Пани Дарина осталась спокойна.

— Зря вы так… Не верите, вам же хуже. Доведется увидеть своими глазами, поздно будет. Элишка увидела оборотня, потому он ее и убил. Мой отец не умер лишь благодаря пану Ондржею. Он остановил оборотня. Не позволил убить старика.

— Заколдовал? Он же колдун, верно? — решила я ковать железо, как говорится, не отходя от кассы.

— Какой он колдун… — покачала головой пани Дарина. — Вот отец его был колдуном. Умел зубную боль да ячмень заговаривать, ну и прочую мелкую хворь. Этот же только колоду карт. Сначала удачно, а потом… — она махнула рукой. — Так он к барону и попал.

— Эту историю я знаю. Меня теперь дракон интересует. За что вы так пана Драксния назвали? За фамилию драконью?

Складно врет баба! Но где-то ж она должна проколоться! Они продолжают меня пугать по прежнему сценарию. Не может же она действительно верить в драконов!

Тут пани Дарина усмехнулась. Только у меня не отлегло от сердца, а наоборот камнем душу придавило.

— Можете любого в округе спросить. Все его видели… В драконьем обличье, а вот в человечьем не довелось пока никому. Только вам.

— Так почему же люди считают, что драконов не существует?

— Так нет же их, — еще коварнее улыбнулась хозяйка. — Кого ни спроси, скажут — сказки. Даже вас, пани Вера, спроси сейчас про дракона и оборотня, скажете, что ни того, ни другого не видели, верно?

А вот это уже ближе к делу.

— Конечно, не видела. Их нет. Они выдумка. Сказка.

— Вот и хорошо, вот и хорошо, — повторила пани Дарина вкрадчиво, как умеют делать матери со стажем. — Вы же взрослая женщина. В сказки не верите. И понимаете, что это не сказки.

Из голоса пани Дарины ушла вся мягкость. Если бы она сама сейчас обернулась драконом, я бы не удивилась. Я пленница и тут. И меня предупредили, что шаг влево, шаг вправо, побег… И они могут за вот этот самый ошейник пристегнуть меня к батарее за неповиновение!

— Добрый вечер, — поздоровалась вдруг пани Дарина по-чешски, а я даже скрипа дверных петель не услышала.

Обернулась — боятся меня, по двое ходят. Пришлось поздороваться. Пан Ондржей поклонился. Ян с новым пластырем на носу сделал вид, что меня нет. Пани Дарина подскочила с предложением о чае. Все промолчали. И радушная хозяйка приняла молчание за согласие. Пан Лукаш тоже бросил карниз и смылся следом за женой. Он был при ней, наверное, на случай, если я решу сбежать. Куда? Как…

Рука продолжала лежать в кармане. В том, где был ключ от Мерседеса. Какое счастье, что куртка в машине. Иначе ключ я бы положила в карман и повесила куртку на вешалку прямо у двери. Пан Ондржей бы сцапал его по пути к моему столу.

Я успела вытащить пилочку и нацелиться на несчастный мизинец. До двери ровно шесть шагов. К счастью, стол мне накрыли не за печкой.

— Ты сейчас вернешься с нами и скажешь, что согласна выйти за барона, — выдал хозяин лисьей шапки без всякой прелюдии. — Права выбора тебе никто не давал.

Ян молчал, но не прятал от меня своих мутных глаз. В черном обрамлении ставших более выразительными. Мне не было стыдно за нос. Я бы и сейчас чем-нибудь огрела поляка. Табуреткой, например. По башке! За то, что притащил меня сюда. Волк позорный!

— Мне это право дал барон, и я приняла решение.

— Уехать? — спросил Ян по-русски.

Я тронула свой ошейник. И он тотчас втянул шею в шарф, пряча свое шипованное ожерелье.

— Я не могу уехать. Я просто соскучилась по горячему душу. И одежду постирать надо было, — выдавала я ровно и зло. — А сейчас я жду пана Драксния. Вы тоже можете дождаться его и обсудить все интересующие вас нюансы в отношении моего будущего. Он выиграл меня в шахматы, если вы вдруг забыли. Я его собственность. Его, а не ваша!

Я уже кричала. Колени тряслись. Да и вообще тряслось все тело. Они гнут свою линию, беспринципные сволочи! Им плевать на меня и барона. Особенно на несчастного барона!

— Ну так пан Драксний желает своему Милану только добра, — продолжил пан Ондржей. — А добро для барона — это женитьба на тебе.

Никогда еще этот лис не говорил так медленно. Меня затрясло еще сильнее.

— И вы посланы паном Дракснием уговорить меня вернуться? — проговорила я с неприкрытым ничем сарказмом.

Однако чех не понял юмора.

— Глагол "уговорить" здесь неуместен. Я понимаю, что чешский язык тебе не родной. Ян мог бы…

— Ян, можешь показать мне ключи от Шкоды? — перебила я трясущимся голосом.

— Там такой классный брелок…

Ян с непроницаемым лицом протянул через стол ключи. Я взяла их трясущимися пальцами и секунд десять действительно делала вид, что рассматриваю пластмассового волчонка. А на самом деле в это время выставляла в проход ноги и накручивала на свободную руку ремни рюкзачка с деньгами и документами. Потом вскочила и ринулась к двери.

Ровно три прыжка. Ручка. Прямо в войлочных тапочках, выданных пани Дариной, на ледяное крыльцо. Секунда, и я почти что скатилась вниз. Не оборачиваясь. Шкода далеко от Мерседеса. До нее надо бежать. Зато не поцарапаю собственность барона. Вот я и в машине. Мотор у Шкоды теплый. Двери заблокированы. Пристегиваться лишнее. Газ!

Газануть я не успела. Зато сменить реальность на сон у меня получилось за секунду. За ту, в которую Як кинулся на капот отъезжающей Шкоды. Видимо, позабыв, что находится в образе человека. И даже умудрился подтянуться к ветровому стеклу и расплющить по нему несчастный нос. Бесцветные глаза горели в тот момент так сильно, что адреналин в моей крови вспыхнул, словно бензик. И мне стало плевать, что на капоте человек. Для меня на капоте, в любом случае, был не человек, а зверь! Дикий, страшный, кровожадный!