Сара сказала им пару слов, но не помнила, что именно вырвалось из ее рта, потому что ей было сложно принять волну благодарности. А потом она поняла, что должна уйти прежде, чем ее предаст выдержка.

И перед уходом Сара также поняла, что прощается с ними навсегда, а не говорит «до встречи». Но уточнять она не станет. Это был момент всеобщего счастья, незачем омрачать его. К тому же, вряд ли они будут скучать по ней, и нет, она не впадает в депрессию. Такова реальность, она здесь – чужая, в то время как они друг для друга – семья.

Выйдя в коридор, Сара помедлила возле двери в палату Нэйта. Он останется в учебном центре, пока не будет решен вопрос с жильем, и это к лучшему. Она переживала, что парень не захочет покидать четыре стены, в которых он жил с момента появления в этом комплексе. И она его прекрасно понимала. Нэйта держали в тесной клетке лаборатории всю его жизнь. Его нынешняя комната в какой–то степени воспроизводила тот опыт. Но ему придется расширять горизонты.

– Можешь войти, – раздался его голос из–за двери.

Она открыла дверь.

– Как ты узнал, что это я?

Нэйт прикоснулся к своему носу.

– Хороший нюх.

Сара подошла к кровати и взяла Нэйта за руку. Она погладила его большую ладонь, опасаясь, что он все еще остался тем мальчиком, которого она увидела в той клетке.

– Все будет нормально, – сказал он ей.

– Братство позаботится о тебе. – Она совсем недавно узнала, как они называют себя. – Ты не будешь один.

– Жаль, ты не можешь остаться.

– Мне тоже.

Следующее, что Сара осознала – как она обнимает его.

– Я боюсь, – сказал Нэйт хрипло. – Я не знаю, как вести себя в этом мире...

– Ты среди друзей. – Отстранившись, она положила руку на его плечо. – И ты сильнее, чем думаешь. Поверь мне.

Они замолчали, предавшись слезам. А потом Саре не оставалось ничего, кроме как обнять Нэйта еще раз напоследок и уйти.

В коридоре Сара мгновение собиралась с силами, вспоминая фразу о дружбе: одни люди приходят в твою жизнь на короткий промежуток времени, другие – с определенной целью. Но была и третья группа – друзья до гробовой доски, вне времени и без корысти.

Мёрдер вышел из их комнаты.

Он снова оделся в хирургическую форму – как и она – и тонкая ткань нисколько не скрывала его мускулистого сложения, высокого роста... сильных плеч и мощных бедер. Она все еще не привыкала к его коротким волосам, но все равно считала красивым как никогда.

– Привет, – сказал он тихо. Словно они не расстались всего двадцать минут назад.

– Привет.

Они открыли рты одновременно, но не проронили ни слова. А потом открылась дверь в палату Джона, и в коридор вышел Тормент, закрывая панель за собой.

Мёрдер вскинул руки.

– Господи, да ухожу я уже, и ее забираю с собой, как ты и хотел, поэтому будь добр, держись подальше, пока мы не сядем в машину и...

Брат уверенно зашагал в их сторон, и Сара отступила назад, собираясь позвать медперсонал, когда начнется драка.

Черт, не на такой ноте она хотела покинуть это место.

Тор шел на них, словно танк, и Мёрдер принял боевую стойку. В голове не укладывалось, что после последних суток Брат наедет на него... особенно при Саре, возле палаты Джона, который, очевидно, исцелялся от инфекции, перед комнатой Нэйта...

Мощные руки обхватили его не в удушающем захвате. Не прижали его к бетонной стене. Это движение не вылилось в удар.

Тор обнял его, прижимая к своему телу, которое дрожало так сильно, что было удивительно, как мужчина еще стоял на ногах.

– Мой сын... – хрипло выдохнул Брат. – Дражайшая Дева в Забвении... ты спас моего сына.

От запаха его слез казалось, словно они попали на морской берег, и Тор уронил голову на плечо Мёрдера, не скрывая рыданий.

Мёрдер медленно поднял руки и положил их на спину мужчины. Он не обнимал Тора, а придерживал его, не давая упасть.

– С твоим сыном все в порядке, – прошептал Мёрдер. – С ним все будет в порядке...

Облегчение Тора, которое вышло из него со слезами, было настолько огромным, что не описать. И невозможно ставить под сомнение его искренность. Мёрдер терпеливо отнесся к проявлению эмоций. Хотя в последнее время они часто сталкивались с Тором лбами, Брату нужно было дать передышку.

В конце концов, Тор отстранился. Отступил. Вытер лицо.

Когда он посмотрел на Мёрдера, то выглядел на тысячу лет.

– Я потерял одного ребенка. Я потерял... сына. – Его голос сорвался. – Я бы не выдержал, лишившись другого. Я знаю, что Джон – сын Дариуса, но в моем сердце он мне родной.

– Подожди, он – сын Дариуса?

– Да.

– Боже... не удивительно... – Мёрдер вспомнил, как мужчина появился в темном переулке... и как он перепутал сына с отцом. – Он сражается как Дариус. И, черт, я не знал... не знал, что ты и Вэлси...

Тор вытер глаза рукавом кофты.

– Они убили мою шеллан. Лессеры. Она была беременна моим сыном, когда они застрелили ее.

Странное чувство накрыло Мёрдера, комбинация ледяного онемения и адского пламени.

– О... черт. Тор... я не знал.

– Джон – единственный сын, который у меня когда–либо будет. Вот почему... когда я узнал, что вы сражались с ним, хотя он был ранен... поэтому я слетел с катушек. Эмоции взяли верх.

Мёрдер положил руку на плечо воина.

– Прощено. Я тебя понимаю.

Он смутно отметил, как Хекс присоединилась к ним. Без сомнений симпат почувствовала беспокойство за дверью и сейчас наблюдала со стороны.

Стальная дверь в другом конце коридора, ведущая на парковку, открылась, и в коридор вошел Фритц, сокращая расстояние до них небольшими бодрыми шажками, показывающими, что, несмотря на испещренное морщинами лицо, в душе он оставался молодым. И его появление заставило всех взять эмоции под контроль.

– Сэр, я подогнал машину для вас. – Дворецкий улыбнулся, остановившись перед Мёрдером и низко поклонившись. – Жду, когда вы будете готовы.

– Спасибо, Фритц.

Хекс посмотрела на Сару.

– Ничего не забыла?

– Да. Только рюкзак оставила...

– Я принесу, – сказал Мёрдер и скрылся в их комнате.

Повисло неловкое молчание. А потом он вернулся с ее вещами.

Сара, казалось, вынужденно улыбнулась Хекс.

– Док Джейн и Мэнни в курсе всего. Хэйверс проконсультирует в случае каких–либо изменений. Но я уверена, что все будет нормально.

Когда она озвучила имена... так, словно знала их владельцев всю свою жизнь... Мёрдера накрыла печаль.

Потом пришло время для объятий. Обнялись две женщины. Он и Хекс. Доджена трогать не стали. Фритц бы лишился сознания от такого внимания. Также прозвучали официальные слова благодарности Мёрдеру от Короля и Братства. И Саре.

А после они с Сарой ушли, одни. Направились к стальной двери. Оставляя всех позади.

Он спиной чувствовал их взгляды, но оборачиваться не стал.

Вместо этого он потянулся к руке Сары.

Их ладони встретились на полпути.

Когда они с Мёрдером покинули Колдвелл, Сара успокаивала себя тем, что до Итаки ехать два часа, не меньше. Сто двадцать минут. Не меньше. Семь тысяч двести секунд.

Не меньше.

Но спустя эти два часа она указала ему на поворот на ее тихую улицу, и Мёрдер припарковаться перед короткой подъездной дорожкой к ее дому, останавливая дорогой «Мерседес»... казалось, время в дороге понеслось за секунды. Одно мгновение.

– Это мой дом, – сказал она. Как дура.

Но сказав, что владеет этим домом, Сара почувствовала, будто не узнает эти окна, крышу, кусты, которые сама подстригала раз в году, в августе.

Она, правда, жила здесь? На самом деле, купила этот дом вместе с Герри?

Боже, Герри. Их жизнь, казалось, была век назад. Или больше.

– Хочешь зайти?…

– Да, – ответил Мёрдер.

Они выбрались из машины одновременно и подошли к парадному входу. Она расчистила дорожку пару дней назад, перед отъездом, и свежий снег уже накрыл следы от лопаты. Открыв москитную сетку, Сара подперла ее бедром и расстегнула рюкзак.