Он не жалел ни о чем, скорее был раздражен своей недалекостью... но потом подумал о Саре, которая в учебном центре прикладывала столько сил, чтобы спасти вампира, которого она совсем не знала, и она ждала, что Мёрдер вернется к ней.

Дражайшая Дева в Забвении, что, если Братья поступят с ней не по совести? Что, если они не позаботятся о ней? Если она вернется в человеческий мир и пострадает от последствий, которые грянут в связи с освобождением Нэйта?

Настоящая паника наполнила его вены, придавая суперсил. Заставляя себя оторваться от земли, Мёрдер одной рукой придерживал истекающего лессера за торс, а второй ухватился за дверную ручку...

Заперто. Ну конечно.

Атакующий лессер поднял пистолет, целясь ему в голову. Убийца был в пятнадцати ярдах от него. Десяти. Пяти...

Краем глаза Мёрдер увидел фигуру, появившуюся в дальнем конце переулка, темный силуэт стоял посреди густого и белого, словно облако, пара, поднимающегося от канализационного колодца.

Что–то в его движениях, размахе плеч, короткой стрижке отправило Мёрдера в прошлое на двадцать лет.

– Дариус..? – прошептал он.

Джон Мэтью остановился у входа в переулок. Люди, работавшие на магистральном коллекторе, огородили участок до следующего перекрестка улиц, их яркие лампы, куча муниципальной спецтехники и само сборщице в касках вокруг огромной раскопанной дыры предполагали, что скоро они спустятся вниз.

Но они еще не ушли под землю, и у всех были мобильные.

Он сосредоточился на переулке. Пар клубился вокруг его тела, загораживая обзор, но ему не нужны были глаза, чтобы узнать, что в темноте развернулась ожесточенная схватка. Он учуял комбинацию вампирской и лессерской крови на выходе из парка, поначалу она была слабой и усиливалась по мере приближения к месту событий.

Это был не кто–то из Братьев, с кем он привык работать.

Джон знал, кто это. И он не умрет, не в его смену.

Когда убийца нажал на курок, целясь в Мёрдера в упор, Джон материализовался сверху на гада, отводя пистолет в сторону.

Пуля срикошетила от металлической балки, жёлтая вспышка озарила переулок.

И, пошло–поехало.

Джон боролся за пистолет, сжав двумя руками запястье, стиснув зубы, мысленно чертыхаясь, когда они с убийцей рухнули на замерзший снег, покрытый кровью, которую пролил Мёрдер в своей схватке.

Когда сражаешься парами, то всегда знаешь, где твой напарник, особенно если задействован огнестрел. Последнее, что тебе нужно – сопутствующий ущерб на твоей совести. И по какой–то удаче... магия, не иначе.. он знал, что сделает Мёрдер... и наоборот. Бывший брат отцепил от себя лессера, и они заплясали в вальсе позади Джона.

С какой стати он решил, что выйти в город без оружия – хорошая мысль?

И, на хрен, хватит с него.

Прижав убийцу рожей к асфальту, он забрался ему на спину, схватил локоть руки, державшей «Глок» и вывернул запястье, ломая все кости с хрустом, с каким древесину кидают в открытый огонь. Когда лессер закричал, Джон вдавил его морду в снег, приглушая вопли.

К слову о глушителе.

Он выдернул «Глок» из обмякшей руки и поставил дуло к голове.

Раз! Два! Три!

Пули вошли в его мозг и череп, как нож в масло, руки и ноги дергались при каждом попадании.

Джон спрыгнул с него, схватил оружие двумя руками, направляя на…

Мёрдер снова был на снегу, своим огромным весом прижимая убийцу к асфальту, выкручивая руки, а шею он держал открытой для укуса.

Вставая, он вырвал кусок плоти, свисавший с его выступавших клыков, черная кровь стекала по его подбородку, горлу, передней части парки.

Он выплюнул шмат мяса наземь.

Лессер под ним медленно елозил конечностями... о, вы гляньте. На лице почти не осталось кожи, скулы и корни зубов выделялись на фоне черных жил и связок.

Мёрдер выглядел как демон, со спутанными красно–черными волосами, огромным телом, способным нанести больше ущерба, чем тот, что он причинил лессеру у его ног, с горящими глазами.

А потом он рассмеялся.

Но не в зловещем стиле.

Скорее как фанат, чья домашняя команда победила соперников за три секунды до свистка: этот смех был радостным, дай–пять–ликующим.

– Охренительно! – выдохнул он. – И ты вовремя, я чуть не отбросил копыта.

Джон моргнул.

Это – последнее, что он ожидал услышать от парня... особенно учитывая ситуацию, в которой тот оказался.

– Закончим с этим... и найдем еще!

Словно поле боя – «Баскин Робинс»[64], и у них в распоряжении еще пятьдесят два вкуса для заказа.

Это безумие, подумал Джон. Он же был ранен... «в красной рубашке»[65], первый претендент на могилу. У них был один пистолет на двоих... и вопрос еще, сколько патронов осталось. И в ночи бродили не только лессеры, но и тени, с которыми Джон имел удовольствие тесно познакомиться.

А этого парня, чье лицо и грудь были покрыты черной кровью, все считали за сумасшедшего.

Но губы Джона растянулись в улыбке.

Следующее, что он осознал – как он слез со своего лессера и подобрал монтировку со снега. Вернувшись к нежити, Джон сжал прут и вогнал в пустую грудину, где когда–то располагалось сердце, тупой конец инструмента, которым полагалось снимать зажимные гайки.

Раздался хлопок, и вспышка на мгновение ослепила его. А потом он повторил операцию, в этот раз с убийцей, с которым боролся Мёрдер.

Когда вторая вспышка затухла, Джон протянул руку бывшему Брату.

Мёрдер был ранен, запах свежей крови говорил, что он словил минимум одну пулю. Но глаза парня сияли незамутненной радостью, и Джон знал, что пулевое ранение не остановит парня, как и Джона не остановила рана плеча.

Он сжал его руку здоровой рукой и рывком поднял Мёрдера со снега. И потом они ушли в ночь, бок о бок.

Джон подумал, что они делали это раньше...

Мёрдер засвистел на позитивной ноте, и Джон моргнул пару раз.

Рассмеявшись беззвучно, Джон подхватил его настрой «Не беспокойся, будь счастлив»[66]. Когда Мёрдер начал приплясывать на каждом третьем шаге, Джон тоже изобразил Фрэда Астера[67].

Два вампира, в поисках врага, готовые насладиться старым добрым кровопролитием.

Лучшие друзья.

Тор слышал, что у родителей есть шестое чувство, настроенное на своих детей. Что даже когда ребенок вырастает, пережив превращение, и вступает во взрослую жизнь, готовый остепениться со своим партнером, этот радар все равно сигнализирует, если ты нужен своим детям. Когда они сошли с рельсов. Когда что–то случилось, и они еще не успели обратиться за помощью.

Ступив на территорию, на которую он, как командующий Братства, сам себя назначил, Тор не мог избавиться от предчувствия, что Джон в беде.

Он не присутствовал на Первой Трапезе. Более того, Хекс зашла в столовую, бросила один долгий взгляд на собравшихся, а потом сразу ушла. И значит, она не знала, где был ее хеллрен.

К тому же, алло, та рана...

– Что такое, дружище?

Он посмотрел на Куина. Последние два месяца он всегда ставил его в пару себе, хотя при близком рассмотрении в том было мало логики. Тор – приверженец старой школы, у него дисциплина въелась в подкорку. Это касалось всего, от коротко стриженных волос до отутюженных маек, ежедневных тренировок и баланса потребления калорий, до постановки ног в бою и выбора оружия, все должно быть идеально, и у него был глаз, наметанный на косяки, как у диагноста, выискивавшего раковые клетки.

Куин, с другой стороны? Пирсинги во все ухо. Татуировки по периметру тела, и коллекция постоянно пополнялась щедрой рукой Ви. И Брат мог ходить в спортзал, а мог и пропустить тренировку, любил «Милк Дадс»[68] и «Читос»[69], когда нападал голод, и плевать хотел на нормальную стрижку.