– Физического толка?

Интересно, он еще не потерял навыки стрельбы? Мишень была в пятидесяти ярдах. В былые времена он попадал в наперсток с этого расстояния.

Он подумал о том, что тот первый лессер едва не прикончил его выстрелом в упор. Если бы не Джон, явившийся на его удачу... он был бы мертв.

– О какой проблеме речь?

– Умственной. – Когда он прикоснулся к виску, Мёрдер не смог повернуться к Саре и посмотреть ей в глаза. – Я сошел с ума. Свихнулся.

– Из–за ПТСР[74]?

– Нет, – он покачал головой. – Просто съехала крыша.

– Такое случается с теми, кто...

– Это не связано с моей работой. – Он помедлил. – Хекс продали в «БиоМед»... помнишь, она сказала тебе, что на ней тоже ставили опыты. Я хотел найти ее... и все пошло не по плану. Она сама вырвалась оттуда, а потом я не смог... не смог отпустить это. Я должен был убедиться, что они больше не навредят никому. Поэтому я открыл охоту на людей, которые причинили ей боль, людей, на которых ты работаешь.

Он оглянулся через плечо.

– Так я познакомился с мамэн Нэйта. Я знал ее. Но не смог спасти. Но в итоге она выбралась оттуда и нашла меня.

– Вот как ты оказался в лаборатории прошлой ночью.

– Да.

Он снова посмотрел на мишени. Так он сможет сохранить лицо. В глазах Сары было чересчур много доброты.

– Вы с Хекс...

– Мы были любовниками. Давно. В прошлом, и мы ни о чем не жалеем. Сейчас мы просто друзья.

– Я рада. Пусть это и не мое дело.

– Это твое дело.

– Мы оба знаем, что это не так. – Прежде чем он успел ответить, Сара скрестила руки на груди и тоже посмотрела на мишени. – С каким врагом сражается раса?

– Сара...

– Не могу сейчас обсуждать нас. Обязательно разревусь, а я устала плакать. Просто... просто скажи, кто ваш враг?

Мёрдер выругался себе под нос и попытался вспомнить все, что он знал об Обществе Лессенинг.

– Это источник великого зла. И я говорю не про крайне злобного человека. Омега намного хуже, он способен превращать людей в машины для убийств, такие же бессмертные, как и он, и единственная возможность умертвить их – удар в грудь. Он – чистое воплощение зла и обладает сверхъестественными способностями.

Когда Сара промолчала, Мёрдер потер больную голову руками. Она смотрела прямо перед собой, но очевидно ничего не видела.

– Это правда иной мир, – пробормотала она. Потом покачала головой и посмотрела на него. – Омега в теле Джона?

– Не знаю. Может, какая–то версия. Они мне почти ничего не рассказывают.

Сара покачала головой, и это не ободряло.

– Жаль, у меня так мало времени.

Мёрдер подумал о том, что Хекс сказала о Саре, о том, что он должен поступит правильно по отношению к этой женщине. И отправить ее в человеческий мир.

Потом Мёрдер прикоснулся к священному осколку на своей шее и перевел взгляд на мишени. Он вспомнил, как вытащил Сару из лаборатории. Он бы сразился с кем угодно, защищая ее ценой своей жизни.

Чем отличалось решение Братьев касательно ее возможности остаться здесь?

Чушь собачья. Ей необязательно возвращаться, ведь в этом комплексе тоже жили люди.

– Я поговорю с Королем,– сказал он. – Заставлю его передумать. Ты должна остаться здесь настолько, насколько сама захочешь.

Повисло напряжённое молчание. А потом Сара сказала слова, которые он хотел услышать.

– Я бы хотела... остаться. – Она обратила на него взгляд, полный теплоты. – С тобой.

Подойдя к ней, Мёрдер поцеловал ее и протянул к своей груди.

– Я заставлю их передумать. Не знаю как, но заставлю.

– Я могу пойти с тобой? – спросила она, уткнувшись лицом в его рубашку. – Я кровно заинтересована в этом... особенно с учетом того, что Крайтен захочет поквитаться со мной... и речь не о выходном пособии. Скорее о желании видеть мою голову на пике.

Мёрдер отстранился.

– Думаешь, что тебе грозит опасность?

Ну наконец–то, подумала Хекс, когда на телефон пришло сообщение от Джона. За мгновение она покинула «тЕнИ», дематериализуясь в особняк, и приняв форму на ступеньках огромного готического строения, она совсем не испытывала холода. От комбинации гнева и облегчения она чувствовала онемение во всем теле.

Очевидно, Джон вернулся домой. Уже давно, но только сейчас додумался проверить телефон.

Словно ничего страшного не происходит. Словно и нет раны, которую никто не может вылечить. Будто он не свалил из дома, не предупредив ее ни о чем.

Нацелившись на вход, Хекс дернула тяжелую дверь и подставила лицо под камеру в вестибюле. Когда Фритц открыл перед ней двери, она залетела в фойе, и аляпистый царский интерьер не произвел на нее никакого впечатления.

– Вы ищете Господина? – спросил Фритц, отскакивая в сторону и убираясь с ее пути.

– Джон... да, я ищу Джона.

– Он в детской.

Хекс застыла.

– Что он там делает?

– Только что попросил принести горячий шоколад.

Поблагодарив дворецкого, Хекс поднялась по лестнице, достойной дворца, перепрыгивая через ступеньку. Повернув налево перед закрытыми дверьми в кабинет Рофа, она чувствовала, как в ней поднимается злость, и гнев лишь усилился, когда она прошла по коридору со статуями и толкнула двойные двери в самом конце. Раньше там располагалось крыло, занимаемое только персоналом. Но за последние несколько лет здесь провели серьезную перестройку, сперва добавив новенький кинотеатр... а потом, когда появились дети, детскую комнату.

Пройдя мимо кинотеатра, Хекс направилась к двухкомнатным покоям, которые недавно трансформировали в страну плюшевых игрушек, танцующих роботов, «айПадов», «Лего», творческих наборов... стоит только захотеть, и Братство Дядюшек закажет все с «Амазона».

Она даже узнала, что такое «Мелисса и Дуг»[75].

И приблизившись к сосредоточию уси–пуси, ей не требовался острый вампирский слух, чтобы понять, о чем они вели разговор. Дверь была широко распахнута, и до нее доносились запахи свежей клубники и подгузников, она чувствовала их сладость... и аромат своего мужчины.

Джон был там. И ради всего святого, Хекс хотела подойти к ним и прервать сюсюканья, чтобы сказать, какой она была сильной и храброй, как она старательно избегала истерики и давала ему возможность самостоятельно справиться со страхом... но, черт возьми, он должен был поднять гребаную трубку.

И не отправляться на поиски лессера с долбаным Мёрдером. Раненный и без оружия.

И мог бы, твою мать, ответить на проклятые звонки!

И хотя в обычную ночь она отличалась материнским инстинктом боксера тяжеловеса... а эта ночь не была обычной... она не хотела пугать мелких.

– ... помнишь Джон? – сказала Белла, шеллан Зи. – Мэри представила нас. И я позвонила Братству. Звезды сошлись и все такое.

– Все вышло лучше некуда, – сказала Бэт, Королева. – Мы все оказались здесь.

– Этому было суждено произойти. – Мэри, шеллан Рейджа. – Кстати, не возражаешь, если я подержу Его Величество?

– Роф–младший обожает тетю Мэри.

Хекс замедлилась. И, приблизившись так, чтобы иметь возможность наблюдать через дверной проем, она застыла.

Посреди раскиданных разноцветных мячей, Джон сидел, прислонившись спиной к веселой стене с бледно–голубыми облаками, изображением кленового дерева, растущего посреди зеленой травы. Вытянув ноги перед собой и устроив руки на коленях, Джон кивал трем женщинам, улыбался одними губами... но не глазами.

Его эмоциональная сетка была отмечена печалью, пока он сидел в компании тех, кто привел его в Братство: Бэт – с которой он, как кровный брат, всегда имел особенную связь; Мэри отвечала на его звонки по номеру для самоубийц. Белла привела его в учебный центр, увидев шрам, с которым он родился.

Не хватало только Вэлси.

Женщины не понимали, что он прощается с ними, подумала Хекс.

А он прощался.