– Дверь должна быть открыта, – сказал солдат за ее спиной.

– Это хорошо, потому что я, очевидно, не в себе. – Она повернулась на сто восемьдесят. – Кстати, меня зовут Сара. Доктор Сара Уоткинс.

Вот черт. Ленивая улыбка, озарившая его лицо, была сексуальней ее самого лучшего оргазма.

– Мне называть тебя Сара или Доктор Уоткинс?

Называй как хочешь, когда пожелаешь, подумала она.

– Сара сойдет. Хорошо. В смысле, да. Прошу.

Блин.

Сара заскочила на причудливое крыльцо, и, дернув ручку, обнаружила, что да, дверь открыта. Она зашла в дом, тепло и уют... и меньше всего она ожидала встретить эту комбинацию в конце этой ночи.

Хотя не факт, что ночь закончится именно здесь.

Едва ли она останется здесь с этим мужчиной и его крутыми друзьями... хотя стоит отдать должное интерьеру, подумала Сара, оглядываясь по сторонам. Ожидая увидеть военный бункер, она оказалась среди декора ранней Америки: плетеные ковры на полу, лоскутные одеяла вместо обоев и мягкий диван, на котором сам бог велел отдыхать с книгой в обнимку.

– Это твой дом? – спросила она, придерживая дверь.

– Нет, друзей.

Ну, логично, подумала она. Он бы жил в бункере... значит, это дом его подружки? Жены? Нет, стоп, матери.

Наверняка матери. Она буквально чувствовала запах яблочного пирога в духовке. И сам факт, что он любил свою маму настолько, что притащил домой двух дезертиров? Что ж, это грело душу.

Уверенная, что сходит с ума, Сара закрыла дверь за ними, и мужчина опустил ребенка на диван и накрыл пледом. Мальчик даже не поморщился, и в нее вцепилась параноидальная мысль, что он умер... но нет, невероятно худая грудь равномерно поднималась и опускалась.

Он слишком красный, подумала она, положив руку на лоб мальчика.

Сара покачала головой, выпрямляясь.

– Нужно срочно отвезти его в больницу. У него температура.

– Я уже вызвал врача.

В этот момент со второго этажа спустилась пара, которая была с ними в лаборатории. Мужчина и женщина только приняли душ, их волосы были влажными, а одежда – той же либо аналогичной.

У обоих были пистолеты на поясе.

– Я напишу Джейн, – сказала женщина. – Она сразу прибудет.

– Она – дипломированный медик? – резко спросила Сара. – Терапевт?

Женщина кивнула.

– Она лечит нас. На самом деле, она – хирург.

– Слушайте, этого ребенка целенаправленно заражали...

– Я в курсе, – последовал хлесткий ответ. – Все то же самое они делали и со мной.

Сара побледнела и перевела взгляд на мальчика. Потом обеспокоенно посмотрела на женщину. Она уходила в сторону кухни, а ее бойфренд/муж/партнер последовал за ней.

– Ты проснулся.

Она сосредоточилась на мальчике. Он медленно открыл глаза, ерзая под одеялом.

– Где моя мамэн?

Мужчина посмотрел на Сару.

– Оставишь нас на минутку?

Желание остаться на месте было мощным.. даже больше – усадить бедного ребенка к себе на колени – и оно пришло откуда–то свыше. Но оба взгляда, направленные на нее, подсказывали, что этих двоих объединяет общее прошлое.

– Ты из его семьи? – спросила она у солдата.

– Да, настолько, насколько это сейчас имеет значение.

Сара кивнула и вышла в коридор. Она дошла до арки, ведущей в кухню, и осталась там. Прислонившись к стене, она скрестил руки на груди, наблюдая за парой на диване и чувствуя, как сердце разбивается на части.

Она не слышала слов, когда мужчина потер лицо, хрустнул суставами пальцев... а потом сел на диван и посмотрел ребенку в глаза.

Губы мужчины зашевелились, а на лице мальчика застыла напряженная маска. Мальчик спросил что–то. Мужчина ответил.

Последовал еще один вопрос.

И ответ.

Мальчик посмотрел на стеганое одеяло, которым его укрыли. Когда он заплакал, мужчина выглядел таким же разбитым, какой почувствовала себя Сара.

Военный прижал мальчика к своему телу, обнимая.

Когда эти горевшие странным светом глаза посмотрели на нее поверх темной макушки, Сара накрыла рот ладонью. Гадая, сколько еще мальчик способен вытерпеть.

Черт, большинство взрослых не вынесли бы и половины того, что выпало на его долю. Будет несправедливо, если к этому добавятся новые страдания.

– ...вот–вот грянет превращение. Поэтому нужно привезти сюда Избранную, пока не рассвело.

Нахмурившись, Сара посмотрела через плечо. Женщина–солдат разговаривала по телефону.

Превращение? В смысле?

Когда десять минут спустя прибыл терапевт Братства, Мёрдер ушел на кухню, чтобы Док Джейн, как представилась женщина, смогла наедине осмотреть мальчика.

Доктор Сара Уоткинс сидела за столом в одиночестве, ее синяя мешковатая защитная форма была спущена до талии, рюкзак лежал в стороне. Перед ней стояла кружка с кофе, а ее взгляд блуждал где–то поверх нее. Но когда он вошел в комнату, она посмотрела на него.

Не сводила с него глаз.

Она серьезно думала о том, каков он в постели? Срань Господня, а это чертовски заводит. И, вот неожиданность, его либидо требовало возможности доказать ей, что да, он всегда был хорош в сексе, два десятилетия воздержания не в счет.

Но вместо того, чтобы углубляться мыслями в обнаженку, он сказал:

– Как ты себя чувствуешь?

– Не могу заставить мозги работать, – пробормотала она. – И это самое странное.

Он сел напротив нее, противясь желанию усадить женщину на свои колени и обнять. В конце концов, они – незнакомцы друг для друга.

– Это объяснимо. – Он постарался придать мягкости своему голосу, ведь именно так можно обнять кого–то без фактического физического контакта, верно? – Для тебя эта ночь в новинку.

– Я – простой ученый. – Она наклонилась в бок, посматривая на мальчика. – Точнее была им. После сегодняшнего меня вряд ли кто–то возьмет на работу. Взлом с проникновением, кража информации, обращение к властям... это очернит мое резюме для будущих работодателей.

– Никто об этом не узнает.

Она резко перевела взгляд на него.

– Шутишь, что ли? Крайтен скроет все улики в секретной лаборатории и вызовет полицию.

– Не вызовет.

– Без обид, но не будь таким наивным. И, к тому же, я собираюсь передать все федералам. Допью этот кофе и позвоню спецагенту, который приходил ко мне пару дней назад.

– Крайтен больше не принесет никому проблем.

– Вот именно. Потому что у меня есть доказательства преступлений, творившихся в той лаборатории. – Она покачала головой. – И если моей карьере конец, то пусть будет так. Я в любом случае лишилась всякого запала. Самое время найти себя в другой сфере деятельности.

Мёрдер долго изучал ее лицо. На щеке у нее была небольшая родинка. В бледно–карих глазах вкрапления зелени. Она распустила хвост, и сейчас ее выгоревшие на солнце пряди рассыпались по плечам тяжелой копной.

Она пахла как летний луг, а ее голос гипнотизировал. Он мог провести целую ночь, просто следя за ее губами, поглощая ушами ее голос, кожей буквально ощущая каждое ее движение.

– Чем конкретно ты занимаешься? – выпалил он, понимая, что молчание затянулось.

– Я – молекулярный генетик. Работаю над возможностью исцеления от рака с помощью иммунной системы человека. – Она посмотрела на него. – Нужно рассказать доктору о том, что с ним делали. У меня есть результаты и данные протоколов... двухлетней давности. Но я обращусь в ФБР, уверена, они смогут достать последние исследования... ну, если они не прекратили эксперименты. Они заражали его ужасными вирусами и...

– Доктор в курсе, что с ним делали.

Доктор Уоткинс... то есть Сара... моргнула.

– Она знает и о женщине–солдате? – Когда он не ответил, она продолжила: – Она сказала, что с ней делали то же самое.

– Доктор все знает.

– Какова вероятность, что преступная программа доктора Крайтена подвергает подобным пыткам кого–то еще, в другом месте?

Мёрдер подумал о том, что увидел в мозгах генерального директора.

– Этот мальчик – последний. Он пытался получить еще, но не вышло.