Но важно помнить о самом главном! Любой поступок влечет за собой потерю времени. А за временем необходимо следить. Оно — самое драгоценное.

Мир нужно структурировать. В хаосе не получится разобраться.

Оно вырывается из мужской жертвы. Думать крайне тяжело. Приходится все силы бросать на поддержание формы. На какой-то моментконтрольтеряетсяиничеговновь… непонятно. БОЛЬНО!

Для окончательного формирования костяка не хватает третьей намеченной жертвы. Оно даже на миг задумывается над тем, а стоит ли вновь копошиться в чужой буре памяти? Вдруг общее понимание реальности исчезнет? Что тогда делать? Разрушаться и заново строиться? Но ведь тогда и Оно будет другим. Не хочется терять постоянство.

Ну же.

Пора.

Остальные десять источников из Хранилища значительно слабее первых двух. А значит, не смогут расформировать созданные структуры.

Оно заползает в третью жертву.

Её память — жалкие несвязанные обрывки. По сути от характера ничего и не осталось… Хотя нет, всё на месте. Просто воспоминания тщательно спрятаны. Найти их не составляет труда… Нежные прикосновения по телу, отчего импульсы взрывают блаженством мозг. Пахнет выпечкой.

Третья жертва — мужская особь.

Её физическое тело кажется изрядно потрепанным. Глубокие морщины, словно горные трещины, рассекают худое изможденное лицо. Правого глаза нет, вместо него — черный отвратительный провал. Остается только догадываться, как остальные соплеменники могли терпеть калеку. Волосы у жертвы седые и тонкие, почти не скрывающие залысины. Зубы желтые, но крепкие. Хотя и не хватает несколько с левой стороны. Стоит отметить и худое, жилистое тело с выпирающими суставами.

По некоторым параметрам особь не отличалась от остальных членов группы. Спокойно переносила холода и голод. Однако Оно привлекает её спрятанная, глубинная сторона. Жертва мастерски научилась прятать ненависть ко всему живому. Её буквально распирала злость. И ни один из сородичей за долгое время ни разу не почувствовал это. Особь легко находила общий язык, хотя и старалась держаться главаря.

Оно ликует и визжит от радости. Столько гнили, столько нужного материала! Вся эта накопленная темная энергия прекрасно дополнит сформированную личность. О большем и мечтать нельзя! Оно без раздумий стирает значительную часть воспоминаний жертвы и оставляет лишь скелет характера. Удивительно, но источник не дает себя уничтожить, пытается соблазнить яркими образами. Показывает, что помимо отрицательных сторон есть и хорошие. Например, сверхъестественная любовь к старой седой самке.

Оно это неинтересно. Решает придерживаться собственного плана и отсекает всё лишнее из источника воспоминаний жертвы. То, что сохранилось, Оно сжирает и меняет себя, дополняет новыми структурами. Буря смыслов из Хранилища уже не может причинить вред. Потоки чужих видений всего лишь щекочут бессознательное.

Работа еще не закончена. Остаются еще девять источников. Их потоки настолько слабые, настолько запутаные, что метафизическое прикосновение к ним вызывает подобие чувства омерзения. Словно запускаешь руку в дерьмо и ковыряешься в нем. Источники практически ничего из себя не представляют. Их характеры — нагромождение эмоций. Их души — гниль. Лишь реальные тела обладают ценностью. У Оно мелькает мысль отрезать их от себя и от костяка сформированной личности, но подавляет в себе это желание. Только глупец так поступит.

Поэтому ничего не остается, как уничтожить гнилые обрывки воспоминаний и вернуть чистоту структурам, отвечающим за память. Затем — присоединить к костяку. Некоторые источники не желают сливаться в стройную единую систему и потому приходится силой встраивать их.

Тут же в метапамять Оно вторгаются картины чужих, прошлых жизней. Блеск лезвия глаудиса (короткий меч) в свете жар-камня. Каменные лица особей, боящиеся взглянуть на вожака. И вид огромной пещеры, где они прятались от невзгод.

Оно хохочет и единым желанием расщепляет девять источников, превращая в один могучий источник. Тут же Хранилище словно уменьшается в размерах, буря смыслов смолкает.

В мертвой тишине Оно ощущает себя неуютно, хотя и всячески пытается подавить в себе это чувство. Акт умерщвления и рождения Личности сродни божественному акту создания мира. Ощущение постоянности не получается описать. До Оно доходит, что все реальное, действительно существующее, подвержено распаду. Все животные структуры умирают. И потому главное — сохранять ФОРМУ (бывшая женская особь подсказывает, что все сущее обладает энтелехией, но Оно отмахивается от этой идеи — слишком уж противоречивая).

Тишина больше не пугает.

Хранилища нет, как и двенадцати источников.

Теперь существует только один источник.

И Оно.

Пора приступать к следующему этапу.

Пора…

Создание Я напоминает детскую забаву, а запуск алгоритмов неразделимой личности происходит непринужденно, легко. Хотя поначалу Оно пришлось поиграться с делением и воссоединением разумов двенадцати источников. Мало ли. Ошибки неизбежны, это надо понимать. Но ничего плохого не случилось.

Части Я соединяются. Швы практически невидны. Да и кто будет копать так глубоко, чтобы их найти? Я наполняется целеустремленностью, несгибаемой волей и ненавистью. Получающийся разум наделяется страхами и сомнениями. Ничто неидеально. Формы костяка порой еще расплываются, но усилением мысленных цепочек удается их удержать. Оно одаряет Я своим интеллектом. Интеллектом, превосходящим по мощности все биологические формы. Но самое важное: научить Я создавать и видеть структуры.

Личность приобретает нужные формы. Прекрасная песня мыслей заставляет Оно трястись от наслаждения. Прекрасная песня чужих мыслей.

По-прежнему не хватает слов и определений. Приходится придумывать. Но как в будущем Я будет общаться со смертными? Общаться, чтобы понимали? Задача куда сложнее, чем кажется. Время растягивается в бесконечности, а решения не найти.

Чтоделатьчтоделатьчтоделатьчтоделать…

Оно делит психику Источника на несколько взаимодействующих частей. В одной будет обитать Оно, в другой — Я. Всё просто. Когда будет необходимость в сложных мыслях, части начнут взаимодействовать.

Крик Я слышится в пустоте.

Рождается новое существо.

Я пришел в себя, но глаза не открывал, морщась от боли в голове. Хотелось некоторое время полежать на камнях и медленно осознавать происходящее. Вопросы подобно рою хунфусе жужжали внутри меня: что случилось? Где я? Кто я? Пришлось покачать головой, чтобы отогнать их.

Странное чувство.

Словно никогда раньше подобного не делал.

Открыть глаза?

Что-то подсказывало мне, что не стоило так поступать. Поэтому сосредоточился на внутренних чувствах. Здоров ли я? Надо было пошевелиться, но не покидало ощущение — вместе с этим пропадет нечто важное. Тело ломило, словно меня долго били. Странным было то, что камень под лопаткой то больно впивался, то исчезал. Сложно объяснить даже самому себе. Словно кто-то специально тыкал меня в спину.

К тому же в груди зарождалась непривычная ярость. Так, хватит. Надо переключиться на другое…

Открыть глаза?

Уверен ли…

(Оно засмеялось.)

Я пошевелил пальцами. Это показалось почти непристойным. Вроде все нормально, хотя странное чувство никуда не подевалось. Как будто меня запихнули в мешок и бьют палками. Дышать было трудно, я почти не слышал биения сердца. Может, я умер?

Собрав волю в кулак, открыл глаза. Миллионы загадочных и необъяснимых форм обожгли зрачки, и я закричал. Однако боль никуда не делась, наоборот — пронзила меня с новой силой. В то же мгновение к моим страданиям примешалась струйка страха. Реальность распадалась и тут же соединялась в глубине меня. Это было… необъяснимо.