— А где Эрода? — спросила Шифра у Пилос.

Та смущенно склонила голову, принялась доставать жар-камни.

— Я её связал, — заявил Энтри.

— Что ты сделал?

— А что мне оставалось? — вопросом на вопрос ответил он. — Никуда не убежит, поверь. Я закрыл все входы в пещеру.

— Так нельзя! А если Эрода освободится и как-то поранит себя?

— И что с ней будет? — вызывающе спросил бородач, бросив полный стужи взгляд на неё. — Сдохнет — оживет. И так до бесконечности. Но я крепко связал старуху, не убежит. И ты, Шифра, особо не возникай. Пропадала где-то все эти анимамы, и тебя не особо волновала судьба сумасшедшей. Или я неправ?

Шифра была готова наброситься на него, вырвать извинения вместе с бьющимся сердцем. Энтри хоть и крупный, но не такой ловкий как она. Если дойдет до драки, то ему несдобровать. К тому же под ногами скользкий лед, а не привычные камни или песок. Одно неправильное движение и…

«Перестань. Он нужен тебе. Успокойся. Нельзя бросаться на всех, кто пытается раззадорить тебя».

И Шифра молча проглотила оскорбление, пялясь, как пламя медленно, но уверенно проходит сквозь лёд.

— А если червивые нападут на нас? — спросил Сиф.

Энтри поскреб бороду:

— Сомневаюсь чего-то. Грохот стоял такой, что любое существо, мало-мальски обладающее интеллектом, убежит как можно дальше.

— Или наоборот, — закончил Сиф. — Шум привлечет внимание. И тогда…

— Захлопни пасть, — бросил Энтри. — Все будет хорошо, если ты будешь работать, а не языком трясти.

Беззубый и Пилос расставили треугольником жар-камни на соседней глыбе, тут же заплясало пламя и повалил дым.

— А вообще дельная мысль, Сиф, — вдруг заявил Энтри, поднявшись. — Возможно, стоит лишний раз перестраховаться. Воруб, бросай всё и проверь переходы, соседствующие с расщелиной. Если что — бегом к нам.

Падающие снежинки быстро превращались в блестящие капельки на его плаще.

Она вонзила нож в здоровый глаз по самую рукоять. Старик даже не успел очнуться. Кровь брызнула из раны, попала на руки. Прижав голову Кора к коленям, Шифра невольно скользнула взглядом по тому, что осталось от его ног. Ошметки плоти, из которых торчали неестественно белые кости. К горлу подкатил тяжелый ком, пришлось задержать дыхание, чтобы не исторгнуть пищу.

Сутулая Хуфра лежала в двух шагах от нее на огромной и относительно гладкой глыбе, истекая кровью. Грудь тяжело вздымалась, по бледному лицу бежали струи пота, и свист от частого дыхания заглушал все звуки в расщелине. Хотя в отличие от старика сутулая отделалась лишь переломами рук и ног. Удивительное везение.

Шифра с чавканьем вытащила нож из глазницы Кора, взглянула на образовавшуюся позади нее глубокую яму. Бородачу удалось растопить большую часть двух глыб у каменной стены и добраться до людей. Он сидел на корточках и придерживал жар-камни, чтобы они не погасли от воды.

— Ты там как? — спросила Шифра, обращаясь к Энтри.

— Да что со мной сделается? Жду, когда оттает лед. Похоже, показалась рука Терифа. Но не уверен еще.

— Помощь не нужна?

— Спасибо, сам справлюсь. Уж кучерявого смогу вытащить самостоятельно.

Над сутулой Хуфрой склонилась Пилос, нежно погладила по лицу и тряпкой вытерла пот.

— Бедненькая… Намучилась, да? Ну, всё-всё. Страдания скоро прекратятся…

С этими словами Пилос достала кремневый нож и, тяжело вздохнув, всадила прямо в грудь девушке. Сутулая слабо застонала, её руки обвили шею красавицы, тонкие пальцы впились в кожу. Через мгновение она обмякла.

Сиф сел напротив тела, открыл глиняную флягу, ожидая, когда Хуфра оживет.

— Где я?

Шифра опустила голову. На неё холодно смотрел Кор. Она провела пальцами по его щеке, сказала:

— Всё хорошо. Мы пришли на помощь. Ты можешь говорить?

Одноглазый резко сел, принялся озираться. Воздух маленькими сизыми облачками вырывался изо рта. Казалось, Кор не понимает, где находится. Он выглядел беспомощным, словно очнулся от долгого, очень долгого сна.

— Ты помнишь, что произошло? — спросила Шифра и затаила дыхание. Повисла тяжелая тишина.

Одноглазый посмотрел на неё, замер, словно забыл, как произносить слова. Лицо было бледным, болезненным; глубокие морщины рассекали щеки, лоб, подбородок.

— Что произошло? — с недоверием переспросил Кор. — Я… я… Увидел небо. — Он поднял голову, указал дрожащей рукой на шрам звездного неба. — Гектор показал мне… нам… Потом мы спустились, отдыхали. Было… Было хорошо, тепло… Вдруг по расщелине заплясало желтое пламя и… и…

«Желтое пламя? Неужели… Надо отыскать Гектора и обязательно обо всем хорошенько расспросить».

Она положила руку на плечо старику.

— Все хорошо. Мы сейчас вытащим остальных, не беспокойся. Отдохни немного.

Сиф подал ей одеяло, она накинула его на одноглазого.

— Где… где Эрода, Шифра?

— Дома, — отозвалась Пилос, пряча окровавленный нож. — С ней всё хорошо, Кор.

— Ей уже лучше?

Она запнулась, затем бросила:

— Да.

Шумно сглотнув, старик посмотрел в ночное небо и замер. Было видно, что его одолевают мрачные мысли.

Вскоре очнулась сутулая Хуфра. В отличие от Кора она не смогла сказать ни слова о случившемся. Шок был настолько сильным, что лишил дара речи. Обхватив руками колени, она дрожала на холодном ветру и пялилась в одну точку. Её лицо исказила гримаса необъяснимого ужаса. Сиф попытался было обнять сутулую, но та отстранилась и отползла подальше от людей, поранившись ногой об острый край глыбы.

Шифра попыталась представить себя на её месте. Каково это оказаться под тяжелыми ледяными обломками? Каково ощущать всю громаду на себе? Получается ли думать о чем-нибудь другом, кроме боли? О том, что помощь, возможно, не придет. И ты снова и снова будешь оживать и умирать. Бесконечно. До тех пор, пока Огненный Шар не растопит глыбы.

Желая прогнать мрачные мысли, Шифра прыгнула в яму к Энтри.

— Давай помогу.

Бородач не стал ругаться, отодвинулся влево и рукой указал на пылающий жар-камень.

— Растопи чуть правее от меня. Похоже, беднягу Терифа расплющило как блин.

Подойдя ближе, Шифра увидела, как бородач вытащил из-под глыбы оторванную по локоть руку. Конечность приобрела лиловый оттенок, ногти почернели, из лоскутов кожи, мяса и сухожилий капала кровь. Улыбаясь, Энтри размахнулся и выбросил найденный кусок плоти из ямы.

— Работенка хуже некуда, да? — спросил он. — Если бы эти идиоты не пошли за безмозглым Гектором, то все было бы иначе. Сейчас бы сидел у теплого костерка и жрал жареное мясо. Вместо этого по частям достаю людей. Каково, а?

— Тебя никто не заставляет спасать Терифа, Коммититура и вожака, — сказала Шифра, садясь рядом с бородачем. Поднесла подпрыгивающие языки пламени к глыбе. Зажурчала вода, принялась скапливаться под ногами. — Имей уважение к тому, кто не хочет подохнуть, словно даген. Гектор пытается нас всех спасти.

— Да ну? — съехидничал Энтри. — Прямо-таки пытается, из кожи вон лезет, чтобы сохранить группу, а не себя занять ерундой? Дай, говорит, пойду против воли бога, который приютил нас под землей, дал пищу и воду!

Тепло уходило из воздуха, в спину подуло сквозняком.

— Это лишь твое мнение, — произнесла Шифра.

Бородач самодовольно хмыкнул в ответ. Спустя долгое время из-под глыбы показались черные волосы. Холодный скрюченный труп Терифа пришлось буквально с силой вырвать из-под ледяной корки. Было видно, как его лицо то синело, то бледнело, оживая. Оторванная рука в мгновение ока отросла, как только тело подняли из ямы. Пилос принялась тут же хлопотать над беднягой, накинув на него несколько одеял. Она положила голову Терифа себе на колени и принялась едва слышно причитать. Обругав её за нерасторопность, Сиф начал растирать руки и ноги ожившего, спасая от коварного всепроникающего холода.

Ни на мгновение не расслабляясь, Шифра не отрывалась от того, как пламя отвоевывало себе пространство в огромной глыбе. Мышцы спины свело судорогой, ощутила головокружение. Она мысленно подбадривала себя тем, что вот-вот доберется до Гектора и… Ничего. Время шло. Спасением для её души стала беззлобная перепалка между Сифом и Пилос, спорящих о том, как лучше отогреть беднягу Терифа. Вскоре к ним присоединился пришедший в себя одноглазый.