— Хотелось бы верить. Возможно, ты нас всех разыгрываешь.

— Хватит, — попросил Териф. — Забудьте на время обиды.

Я поправил заплечный мешок и направился к канатным застежкам.

— Ладно! Давайте выдвигаться.

Хмыкнув, Териф плюнул под ноги, но пошел следом за мной.

«Надо будет с ним поговорить по душам. Не понимаю причин его агрессии».

Холод проникал в тело даже сквозь теплую одежду. Думал, кожаный плащ спасет меня от ветра, но ошибся — каждый резкий порыв ощущался всеми костями. Стараясь хотя бы не думать о морозе, я расставил четыре жар-камня у дыры, вообразил несколько геометрических фигур, вспыхнуло белое пламя. Затем помог Терифу выбраться на поверхность. Как только его колени коснулись снега, лицо парня застыло в каменной неподвижности. Он смотрел в небеса, и его душа словно покинула тело.

Многое бы отдал, чтобы сейчас узнать, о чем думал Териф. Какие воспоминания коснулись сознания? Увидев воочию ледяную пустыню, ощутил ли он ту же мистическую связь, что и я? В его глазах выступили слезы, дыхание стало тяжелым и прерывистым. Первым моим желанием было подойти к нему и обнять. Меня тоже распирало от невероятной красоты этого места.

Но я не сдвинулся с места. Засунул руки в карманы плаща, пытаясь отогреть закоченевшие пальцы.

— Мы сможем найти Мезармоут, — прошептал Териф, по-прежнему не отрываясь от звезд.

— Что? — неуверенно спросил я.

— Мы сможем найти Мезармоут, — повторил он мне словно ребенку. — Теперь вопрос лишь времени, когда я… я найду способ обнаружить город. И никакие боги нас не остановят!

Териф поднялся на ноги, медленно обернулся, пытаясь разглядеть огни чадящих костров Венерандума.

— Гектор, ты понимаешь, что ты сделал? Ведь понимаешь? Теперь группа не имеет права гнить в пещере.

— Успокойся.

Его плечи поникли. В один миг Териф словно уменьшился.

— Я спокоен, Гектор. Я виню себя за то, что не пошел с тобой к расщелине. Что не помог растопить лед. Я должен был догадаться, что корка слишком тонкая! Должен!

— Все мы умны задним числом. Не ругай себя. — С этими словами я отстегнул флягу, откупорил крышку и протянул Терифу. — Выпей. Это хмельная настойка умулуса. Холодная, правда, но взбодрит.

Он неуверенно взял сосуд одной рукой, облизал губы, а затем сделал несколько глубоких глотков.

— Здесь красиво, — сказал я. — Во снах пустыня выглядела… блеклой, что ли. Не помню ни этого колкого блеска снега, ни пульсирующих звезд. Реальность оказалась такой прекрасной.

Скривившись от горечи напитка, Териф выдавил:

— Думаешь, наши сны не плод воображения?

— Вряд ли. Внутреннее чутьё подсказывает, что я уже был здесь. Неконкретно здесь, конечно. Но стоял на стенах Венерандума, мерз на ветру и глядел на пятак луны.

— А ты задумывался над тем, что сны не принадлежат нам? — спросил Териф.

— В каком смысле?

— Ну… Как сновидения о смерти Безымянного Короля. Кто-то их передает нам на расстояние. Возможно, твой бог, Гектор.

— Наш бог, — поправил я.

Териф задрожал от холода, обхватил себя обеими руками за плечи. Я скинул пузатый заплечный мешок, вытащил два одеяла и накинул их на парня.

— Спасибо, — с благодарностью сказал он.

— Я просто хочу поговорить, — ответил я, пытаясь выровнять дыхание — морозный воздух обжигал легкие при каждом вдохе. — Пока никого нет. Понимаю, момент не совсем подходящий, но когда выпадет случай побыть с глазу на глаз?

— О чем ты хочешь поговорить?

— Помоги мне, Териф. Убеди группу покинуть Дом. Хотя бы временно. Мы должны отыскать Венерандум. Пока есть шанс.

— Но ты же сам не хотел уходить из пещеры?

— Теперь считаю иначе.

— Меня никто не послушает, — сказал Териф.

Его растрепанные кучерявые волосы и борода, казалось, так и рвались из-под воротника плаща. Я поднял голову и уставился на крупную красную звезду. «Звезду Тестатема», — подсказал внутренний голос.

— Тебя как раз послушают, — сказал я, стараясь говорить четко и без эмоций. — Сам прекрасно видишь во что превращается группа. Мы вырождаемся. Перестаем работать головой, много отдыхаем и часто пьем.

— Не понимаю, при чем здесь я.

Териф плотнее укутался в одеяло.

— Ты всегда отличался от остальных. Голова у тебя работает за пятерых. Постоянно что-то придумываешь, постоянно меняешь нашу жизнь. Понимаешь, к чему клоню? Ты единственный, кто сохранил трезвый ум. По-прежнему умеешь думать логически. Настала твоя очередь вести группу, Териф. Я прошу. Стоит тебе сказать, что сможешь придумать способ как добраться до Венерандума, как люди пойдут за тобой. Мне они не поверят. Даже после того, как я нашел выход на поверхность.

Териф, не сводя взгляд со звезд, молчал. Было видно, как он напряженно соображал, что ответить. Я присел на корточки, протянул руки к пламени. После нескольких упражнений к пальцам вернулась чувствительность.

— Я не могу, Гектор, — сказал Териф. Слова прозвучали как приговор. — Я… Я… Я просто не могу — и всё. Ты же знаешь правду. В последнее время я сильно сдал: с трудом соображаю. Даже сосредоточиться не могу. Мне приходится тратить кучу времени, чтобы вспомнить, как расстегивать штаны…

— А ты помнишь свою первую фразу, когда вылез из дыры? Напомнить? «Мы сможем найти Мезармоут». Значит, ты сам веришь в это.

— Я сказал так, потому что ты хотел нечто подобное услышать, — резко сказал Териф. — Не вынуждай меня признаваться в собственном бессилии, Гектор! Я действительно хуже соображаю. Порой смотрю на горны, на дома, на костяные блоки и не могу поверить, что все это придумал я! Словно другой человек. Человек, которого больше нет. Я не поведу людей, Гектор.

Я замотал головой:

— Ты обречешь группу на гибель, если откажешься!

Облака заволокли луну, стало темнее. Тени сугробов удлинились.

— Сколько пафосных слов, — улыбнулся Териф. — Еще раз говорю: прости. Жаль, этот разговор закончился не так, как ты хотел.

— Да дело не в этом! — крикнул я. — Не хочу подыхать! Не хочу сгнить бесследно в пещере. Хорошо — ты не хочешь никого убеждать. Тогда придумай механизм, который бы смог найти путь в Венерандум.

— Вряд ли у меня получится…

— Ты должен! — в сердцах бросил я.

Вновь повисла тишина, нарушаемая лишь слабым воем ветра. Териф уставился на меня, я — на него. Зрачок в зрачок.

«Мне нужна Шифра. У нее бы получилось переубедить группу. Но где — дагулы её дери! — она опять пропадает, когда так нужна?»

— Я совсем замерз: давай вернемся на каменный выступ, — бесстрастно сказал парень. Лицо его ничего не выражало.

— Так быстро? Ты же совсем мало побыл на поверхности…

— Я увидел достаточно.

Я разочарованно кивнул, поднялся и потушил мыслью жар-камни.

«Ты не спасешь людей, — ехидно прошептал внутренний голос. — Ты уже проиграл».

Спорить было бессмысленно.

Каждый, кто выбирался на поверхность, вел себя по-разному. От меня не ускользали ни их выражения лиц, ни улыбки. Я вбирал души людей, словно сухая тряпка — воду. Прожив с ними больше сотни хакима, осознал, что за это время так и не понял группу. Их настоящие эмоции и мысли были скрыты от меня. И лишь когда я оказался в ледяной пустыне, разобрался в глубине собственного невежества.

После того, как Териф спустился на канате, ко мне поднялся Теш. Он по-прежнему вел себя холодно, не смотрел в глаза. Исходящая от него аура была почти вещественной. Однако было видно, что он волнуется: руки не находили себе места, взгляд то и дело падал на дыру в ледяной корке. Поэтому я позволил ему лезть по металлическим скобам первым. Оказавшись на поверхности, Теш… закричал от восторга. Чего-чего, но подобного от него не ожидал. Не обращая внимания на мороз, парень зачерпнул горсть снега и принялся рыдать. Руки дрожали, из глаз лились слезы.