Прикрывая рукой от мороза лицо, я тогда огляделся в поисках Верхнего Города и, конечно же, ничего не обнаружил. Из-за всепроникающего холода пришлось спуститься на каменный выступ расщелины. Однако даже укутавшись в свои лохмотья, я мерз. Собрал всю силу воли в кулак, заставил себя стоять под колючим ветром и ждать… Ждать чего? Я сам не знал. Надеялся, что вот-вот горизонт осветится Огненным Шаром, но перкуты сменялись потестатемами, а ничего не происходило. Мои сны не врали: после гибели — могу ли я говорить об этом однозначно? — Безымянного Короля на поверхности наступила вечная ночь.

Вскоре ветер стих, а чернильные небеса очистились от туч. Вся ледяная пустыня вмиг преобразилась, наполнилась изломанными тенями. Я почувствовал себя древним жителем Венерандума: когда о спуске под землю никто и не мечтал, а за стенами города бродили чудовища.

Странное безмолвие ледяной пустыни нарушало лишь мое сиплое дыхание. Я вдруг ощутил, как сердце бешено забилось в груди. Страх сковал меня. Из памяти всплыли истории о чудовище Симне, что по-прежнему обитало в снегах и рыскало в поисках теплой человеческой крови… Готов поспорить: в тот момент, когда во мраке ночи сугробы утратили четкость, я увидел вдали два красных пламени — два шарика глаз…

Конечно же, почудилось.

Я улыбнулся, скинул заплечную сумку и копье в широкое отверстие, поставил ноги на ближайшую металлическую скобу. Вообще дыра получилась достаточно большой, даже двум людям здесь не было бы тесно. Поэтому можно не бояться, что её заметет.

Я в последний раз бросил взор на звездное небо, на дагулов. Хотелось запомнить каждую деталь прежде, чем вновь оказаться глубоко под землей. После свежего бодрящего воздуха невыносимо было думать о спертом зловонии пещер. Но я должен вернуться. К группе.

«А как ты спустишься с расщелины?» — прошептал противный внутренний голосок.

Мысленно улыбнулся еще шире.

Ответ прост: я спрыгну с выступа.

От этой мысли полегчало.

Согласились пойти лишь пятеро. Великан Коммититур, сидя на коленях, перебирал содержимое своей сумки и неразборчиво ругался; тихоня Териф, старик Кор и сутулая Хуфра задрали головы вверх, тщетно пытаясь разглядеть пятак ночного неба; Теш молчаливо возился с блоком, проверял прочность канатов. На всех была самая теплая одежда, что удалось найти Дома: сапоги, толстые кожаные штаны, рубахи, сделанные из грубых, но прочных листьев линума, и плащи до колен.

— Что-то не разглядеть мне проход-то, — проворчал Кор, жмуря здоровый глаз.

— Слишком высоко, — объяснил я, стараясь говорить спокойным ровным голосом. Сердце вырывалось из груди. — К тому же дыру закрывает самый верхний каменный выступ. Заберемся — увидишь.

— А если ты дуришь нас? — спросил Коммититур.

Он единственный, кого пришлось уговаривать пойти к расщелине чуть ли не силой. Его не поразили ни мои рассказы о ледяной пустыне, ни о дагулах. Все, что интересовало великана, — кузница. Мне пришлось пообещать ему отдать второй горн, чтобы он помог части группы взобраться на блоках.

— А зачем мне дурить тебя? — вопросом на вопрос ответил я. — Это глупо.

Коммититур оторвался от сумки, с прищуром взглянул на меня, словно знал нечто особенное. Его лицо покрывали крупные капли пота.

— Долго пришлось растапливать лед? — спросил Териф. От волнения он то и дело проводил ладонью по кучерявым волосам. Видимо, его захватил мой рассказ о том, как удалось выбраться на поверхность.

— Три анимама, — ответил я. — Ничего особенного: привязал к копью жар-камень и просто ждал.

Териф молчаливо кивнул. По его виду было видно, как сильно он жалел, что сам не додумался до такого простого решения.

— Я думал, у ледяной корки была толщина в несколько десятков эмиолиусов, — сказал он. — А оказалось, группу отделял всего лишь тонкий слой льда.

— Ну, не такой уж и тонкий, — заметил я.

Великан подошел к Тешу, тот принялся ему что-то втолковывать. Здоровяк кивал с тупым выражением. Вскоре он скинул плащ и стал развязывать канат на блоке.

— Ты в одиночку взобрался на самую верхотуру? — с сомнением спросил одноглазый Кор.

Я кивнул:

— Да.

— Без помощи блоков?

— Так тянуть-то меня никто не мог, — съязвил я. — Никто из группы не удосужился пойти со мной, если ты забыл.

Старик промолчал.

Теш подошел к нам. С самого ухода из Дома он не проронил ни слова. Я не мог поверить, что когда-то мы были если не друзьями, то напарниками. Теш боготворил меня. А сейчас? Боится встретиться взглядом, все время молчит, словно воды в рот набрал. Я очень удивился, когда он решил пойти к расщелине.

— Как выйдем на поверхность? — как бы невзначай бросил Теш. Но я видел, с каким трудом он выдавил вопрос.

Какой-то подвох? Ладно, пока надо думать о другом.

— Сначала на самый верхний каменный выступ поднимите меня, — сказал я. — Затем буду ждать кого-нибудь одного из вас. Будете меняться поодиночке.

Териф нахмурился:

— Зачем?

— Вы задаете слишком много вопросов. Потому что выступ выдержит не больше двоих. Я не хочу рисковать выходом на поверхность из-за вашего нетерпения. Бросайте жребий, если пожелаете. Я подожду.

Вокруг притихли. Теш открыл было рот, но так и не проронил ни слова. Одноглазый Кор и кучерявый Териф переглянулись. Я же уставился на неровную горизонтальную линию вплавленных в стену жар-камней. Не верилось, что в одиночку взобрался на самый верх. Вспомнил то странное чувство непередаваемого страха, когда из трещин в расщелине послышались голоса монстров…

— Мы могли бы оставить тебя здесь, Гектор, — заявил Теш.

— Этого не будет, — обозлился я. — Только не после того, сколько сил я вложил в дело! Я просил помочь мне, умолял не идти на поводу собственной лени. А что сделали вы? Сказали, что у меня нет ни единого шанса выбраться на поверхность. Теперь я покажу каждому, как сильно вы ошибались. Ткну мордой в снег и спрошу, каково чувствовать себя проигравшим.

Сам не заметил, как от злости сжал кулаки. Ногти впились в ладони.

— Ты уже всем всё доказал, Гектор, — спокойно сказал Теш.

Его наглость бесила. Захотелось врезать ему по морде.

— Вы поднимете меня на выступ первым, — бросил я. — Или можете проваливать.

Териф положил ладонь на кисть Тешу, покачал головой:

— Гектор прав. Мы сами виноваты, что не послушались его. Нам ничего не стоит делать так, как велит он. Давайте не будем ссориться. Только не сейчас, когда есть возможность увидеть ледяную пустыню. Прошу вас. После того, как вернемся Домой, делайте что хотите. Ругайтесь, деритесь, машите копьями — мне все равно.

— И кто тогда пойдет следом за… вожаком? — с любопытством спросил Теш. — Будем тянуть жребий?

От теплой одежды я взмок, пот буквально градом катился с меня. Рубаха противно прилипла к коже. Распаренный и злой, я ждал решения нашей маленькой группы. Меня до сих пор удивляло, почему Дом согласились покинуть лишь пятеро. Ведь я поднес им все на блюдечке: подойди и возьми. Но нет. Ладно молоденькая Пилос: её оставили ухаживать за седой Эродой. Ладно Шифра: она опять пропадала в пещерах. Но Сиф, Воруб и Энтри? Что им мешало пойти?

— Думаю, будет правильно отправить первым с Гектором Терифа, — смущенно сказала сутулая Хуфра, держась чуть позади нас. Она вперила взгляд в землю.

— Хорошая идея, — поддакнул Кор. — После Терифа отправим Теша, затем — Хуфру и меня. А там поднимем великана, если тот захочет, конечно.

Я кивнул. Неплохой выход из ситуации. Пожалел, что это предложил не я. В последнее время приступы злости появлялись всё чаще и становились продолжительней. Вывести из равновесия мог любой резкий звук или случайно брошенное слово. Меня пугало, с какой легкостью я терял самоконтроль.

«Хватка уже не та, Гектор. Будь сдержаннее».

— Вы запомните этот подъем на всю жизнь, — сказал я, улыбаясь.

Теш ответил не сразу, с неохотой: